— Но в таком случае вы должны были сначала обсудить его со мной и другими Варденами, дабы мы могли его улучшить нашими мудрыми замечаниями.
— Увы, это время прошло, — вздохнул Эгон. — Вы больше не относитесь к Варденам и не имеете никакого официального статуса.
— Не совсем так! — загремела Клайти. — Я избрана законным порядком и представляю определенную часть населения.
— Вы были избраны населением, которое не имеет права голоса. Единственное, что вы можете сказать, так это, что избраны представителем ЖМС, то есть общественного клуба — не больше. Ежели вы думаете что-то иное, то пребываете в иллюзии.
— Не надо считать ЖМС настолько беззубой организацией, — окрысилась Клайти.
— Возражать не буду, хотя это и не бесспорный факт.
— Какой вздор! У меня есть точные и официальные данные, что и оригинальный грант, и сама Хартия утеряны, так что вы сами вряд ли являетесь легитимной организацией! — в сердцах воскликнула Клайти.
— У вас неверные сведения, — поправил Тамм.
— То есть! ? — поперхнулась Клайти. — Поподробней, пожалуйста!
— Разумеется. Моя дочь Уэйнесс только что возвратилась со Старой Земли и сообщила, что Джулиан теперь имеет в своем личном владении и грант, и Хартию.
Клайти смотрела на Тамма, не веря своим ушам.
— Это точно?
— Абсолютно точно.
— Так это прекрасные новости!
— Я так и думал, что вы отнесетесь к ним именно как к прекрасным. Но это еще не все. Он получил их только после того, как были подписаны новый грант и новая Хартия, которые и действуют на данный момент. На документах Джулиана большими пурпурными буквами проштамповано «НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНО», и стоят теперь эти бумаги, по-моему, один сол или что-то вроде того. — Эгон посмотрел на часы. — Простите, я должен объяснить это и народу Штромы тоже.
Оставив онемевшую от удивления Клайти, Эгон пересек холл и поднялся на трибуну. Зал мгновенно смолк.
— Я постараюсь говорить как можно более кратко, несмотря на то, что мое сообщение будет касаться вещей такой важности, которых вы, может быть, никогда ранее и не слышали, — начал Тамм. — Суть моего сообщения заключается в следующем: отныне Консервация Кадвола регулируется новой Хартией. Новая Хартия основана на старой, но гораздо более определенна и менее двусмысленна. С ее копиями вы можете ознакомиться на столиках в холле.
Как и почему все это произошло? История сложная, долгая, и потому останавливаться на ней сейчас я не буду.
Скажу только вот что: новая Хартия предполагает ряд изменений. Станция Араминта расширяется до площади в пятьсот квадратных миль, ее постоянное население тоже отчасти будет увеличено, но все же ограничено членами Новой Консервации, которые сменят старое Общество натуралистов. Административный аппарат тоже будет расширен и реорганизован, но шесть бюро остаются, равно, как и их функции.
Настоящее население Штромы и Араминты вольно присоединиться к Новой Консервации при условиях полного принятия новых требований. Требования таковы: во-первых, соблюдать положения новой Хартии, во-вторых, переместиться на проживание на Араминту. Разумеется, поначалу возникнут некие неудобства, но со временем каждая семья получит в частное владение дом и землю. Новая Хартия предусматривает, что на Кадволе больше нигде и никогда не будет постоянного человеческого населения, кроме как на Станции Араминта. Несмотря на привычки и удачное расположение, Штрома должна быть оставлена.
Эгон закончил речь и приготовился к вопросам, которые действительно посыпались шквалом. Первым последовал едва ли не панический крик розовощекого молодого человека, уже терзавшего Тамма в таверне:
— А как же йипы?! Вы, что, намерены просто утопить бедняг в море, дабы покончить с их ничего не значащими для вас несчастными жизнями?
— Да, жизнь йипов воистину ужасна, — согласился Тамм. — И мы им поможем. Не жертвуя при этом Консервацией.
— Вы насильно оторвете их от родных домов, увезете на кораблях, как скот?!
— Мы переселим йипов в новые жилища со всем возможным уважением.
— И еще вопрос: предположим, кто-то из нас все-таки останется на Штроме. Вы что, нас тоже будете выгонять силой?
— Возможно, нет. Эту перспективу мы еще не обсуждали подробно. В принципе Штрома должна быть эвакуирована в течение года, но допускаю, что процесс этот затянется или, наоборот, сократится. Причем, по многим причинам.
4
В гостиной старого дома Уэйнесс с друзьями какое-то время молча слушала сообщение и ответы Эгона. Потом экран погас и в комнате повисла нехорошая тишина.
— Я совершенно сбит с толку и не знаю даже с чего начать, — проговорил, наконец, Айвор и встал. — Пойду-ка, пожалуй, домой.
И он ушел. Остальные практически сразу последовали его примеру, оставив Уэйнесс одну. Девушка постояла немного, задумчиво глядя в огонь, потом потушила камин и отправилась в зал Совета. Там она нашла Глауена, выслушивающего возмущения престарелой дамы Кабб, которая никоим образом не хотела покидать старое фамильное гнездо с темно-синим фронтоном, где прожила всю свою долгую и счастливую жизнь. Отвечая, Глауен всячески пытался совместить симпатию к старухе с необходимостью перемен. Но было ясно, что исторические процессы мадам Кабб не волнуют, и она хочет лишь умереть на собственной постели в покое и мире.
— А меня потащат с места на место, как мешок с лохмотьями, и все мои вещи сбросят во фьорд!
— Такого, разумеется, не будет, — уверял Глауен. — Может быть, новый дом понравится вам гораздо больше старого!
Кабб вздохнула.
— Может, конечно, и так. На самом деле Штрома давно потеряла былое очарование, и ветры стали такими холодными! — Старая дама отвернулась и побрела прочь. Глауен видел, как она подошла к группе таких же стариков и старух.
— Конечно, они будут сопротивляться, — вздохнул он. — Да и с какой стати они должны мне верить?
— Зато тебе верю я, — сказала подошедшая Уэйнесс. — Пусть сомневаются другие, а я и секунды бы не помедлила. Ты собираешься остаться здесь? Если нет, пойдем я приготовлю тебе шерри с ореховыми пирожными и покажу место, где я провела детство.
— А я думал ты ушла встречаться с приятелями.
— Они бросили меня, оставив в компании лишь горящего камина. Наверное, их очень расстроило папино сообщение. — Глауен задумался. — А Клайти предприняла визит к Вуку, что весьма интересно, но все это ты слышал уже сто раз. Папе я тоже сказала, где я.
Уэйнесс с Глауеном покинули зал Совета. Сирена скрылась за южными скалами, сумерки сгладили острые углы скал. Вид показался Глауену прекрасным, но несколько трагическим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
