Рейтинговые книги
Читем онлайн Сладкие песни сирен - Михаил Кривич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 27

Сирен засадили за изучение русского языка. А это работенка не на день и не на неделю. Одних падежей сколько у нас - помните? Верно, шесть.

О чем же, спрашивается, при таком количестве падежей вы раньше думали, товарищи энчане?

Мы нередко покупаем за рубежом то, чего у нас нет и не предвидится или есть, но лучше бы не было. Привозят это, закупленное, в красивой упаковке, липучкой обмотано, ленточкой перевязано. Разворачивают, расколачивают мать моя родная! Ручки, кнопочки, стрелочки, и возле каждой надпись на чужеземном языке. Даже инструкция приложена - что, куда и зачем вставлять, и одна только незадача: язык-то чужеземный.

Конечно, из-за того же зарубежья, где эту штуку с кнопками смастерили, можно выписать специалиста. Многое можно, да кто денег даст? Вот и кличут умельца Петровича из ремонтно-механического. Он и блоху может подковать, и первую главу "Капитала" недавно на фасоли выгравировал - если есть под рукой очень сильный микроскоп, можно взять и прочитать. Однако дело это сколь удивительное, столь же и бесполезное. Упаси Бог, не подумайте, будто последнее наше замечание касается великой книги. И мысли такой никогда бы себе не позволили. Говоря о бесполезности, мы имеем в виду совсем другое: зачем расходовать зерна на непищевые цели, когда в стране и так нехватка зерна, зачем ускорять износ дорогого микроскопа и портить глаза, читая мелкий шрифт, когда можно зайти в городскую библиотеку, взять книгу и прочесть хоть первую главу, хоть весь том, от корки до корки. Что не умаляет редкого таланта Петровича, коим мы искренне восхищены.

Так вот, приходит наш ковец блохи, наш гравировщик по фасоли, крутит так и этак зарубежную штучку и в толк не может взять, зачем она и для чего. А тут еще голова после вчерашнего арбузом колется. Однако нельзя Петровичу срамиться перед миром. Глаза боятся, а руки делают - берет умелец одну деталь, сует в другую, ан не лезет, тогда он бормочет: "Где наша не пропадала, едрена рашпиль" - и загоняет "папу" в "маму" с хрустом и скрежетом. А выучился бы Петрович английскому или японскому, прочел бы, куда вставлять и как поворачивать, и вошла бы деталь в деталь, как нож в масло.

Какое, спросите, имеет отношение эта вставная история к событиям в городе Н.? Да самое прямое. Можно было все продумать заранее и выписать сирен со знанием русского языка. А если бы вдруг таких не нашлось или заломили бы за них несусветную цену, то послали бы туда нашего человека пожить месяц-другой между Сциллой и Харибдой, подучить Елену, Дориду и Гегемону русскому языку.

Но теперь не было этого месяца у товарища Н. и его аппарата. В любой момент Москва могла спросить - а как там у вас идет сиренизация области? как окупаются валютные средства? и не пора ли раздвигать рамки эксперимента, сделать его, так сказать, достоянием всего Несуглинья, а то и сопредельных областей? Не ответишь же, что-де сирены пока не задействованы, не поют - не телятся, зубрят, как школьницы, падежи и спряжения, а валютные средства тем временем заморожены.

Каждый день начинался с пятиминутки по сиренам. Вел ее лично товарищ Н. Вопросы решались оперативно. Прежде всего наладили быт Елены, Дориды и Гегемоны. Поначалу их хотели перевести в гостиницу, разумеется, не в городскую, где теснился забитый командированный люд, а в маленькую, тихую, без вывески, которая почему-то называлась общежитием. В небольшом доме, позади драмтеатра, отдыхали после государственных дел посланцы столицы и союзных республик; холодильники таили в себе благородные напитки, в вазах стояли свежие цветы, на блюдах лежали спелые фрукты - что твоя Сицилия. Но, подумав, отказались от этой затеи. Во-первых, сирены своим внешним видом не вписывались в строгую обстановку общежития, а во-вторых, они имели обыкновение время от времени затягивать в полный голос что-то заунывное на своем родном наречии, что вряд ли пришлось бы по вкусу обитателям скромного общежития.

А что, если оставить Елену, Дориду и Гегемону там, где они есть,- в профилактории химиков? Славная мысль! А чтобы не было пересудов, объявили, будто профилакторий закрыт на реконструкцию и что временно там будут проживать приезжие специалисты по эстетике и дизайну.

Проблема питания тоже худо-бедно решилась. Приписать сирен к городскому общепиту или кормить их продуктами из магазинов не рискнули потравились бы и расторгли контракт. На н-ском же колхозном рынке цены несусветные, да и кто даст наличные на закупки съестного? Кончилось тем, что прикрепили сирен к одному буфету, поставили их на лечебное питание так это называется. Продукты там всегда свежие и совсем дешевые. Почему так - понять не можем, там проводится, должно быть, какой-то эксперимент в области ценообразования; но мы, увы, не экономисты, а скромные бытописатели.

Надо ли перечислять продукты, которые выдавались в том буфете для лечебного питания заслуженных граждан города Н.? Может, и надо, но, составив короткий список, мы поняли, что многое знаем лишь по наименованию, а кое-что - всякие там балычки, паштетики и нежнейшие сосисочки, стоящие в банках одна к одной, как на митинге,- помним, но неотчетливо. А браться за образ, который ты можешь создать только в своем воображении, да и то лишь приблизительно, хорошо еще, если по памяти,- занятие для художника пустое. Сколько талантов потерпело неудачи из-за безрассудного желания рассказать о том, чего не видели своими глазами!

Елена ела совсем немного: орехи, апельсины, свежую зелень, иногда немножко бульону и ножку цыпленка на обед. Дорида и Гегемона, дамы дородные, предпочитали еду поплотнее - отбивные, поросенка с хреном, судака в тесте, кулебяку. Но все три обнаружили общую гастрономическую страсть. Первым словом, которое они произнесли по-нашему, было короткое и гордое слово - икра. Как только приближалось время трапезы, сирены взлетали на насест и выкрикивали с нетерпением и тревогой - Елена нежно и напевно, Дорида и Гегемона будто каркали: "Ик-кра-а, ик-кра-а!"

Вскоре к этому слову прибавилось много других. Похоже, что у себя на родине сирены привыкли честно отрабатывать свой хлеб. Вот и русский язык они изучали в поте лица, и не как-нибудь, а по самой прогрессивной методе в непринужденных беседах, играх, музицировании и застолье. По счастливому стечению обстоятельств, в Н-ском пединституте на кафедре германских языков отыскалась энтузиастка и знаток прогрессивных педагогических течений Пелагея Артуровна Коноплева-Ланкастер, женщина большой интеллигентности, потомок двух знатных родов - нашего, российского, и тамошнего, английского, сильно обветшавших в прошлом веке, а еще сильнее в тридцатые годы нынешнего, когда и одного знатного рода для обветшания хватало с головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 27
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сладкие песни сирен - Михаил Кривич бесплатно.
Похожие на Сладкие песни сирен - Михаил Кривич книги

Оставить комментарий