– Он хочет устроить у себя в конторе зимний сад? Ну ты даешь! Когда ты успела впарить ему наш прайс-лист?
– Это не о садах, Лори. Это… это… Брачный контракт.
– ЧТО?!!
Лори нахмурилась и выдернула листок из ослабевших пальцев подруги. Пробежав глазами текст, она посмотрела на Мэри Лу, замершую в позе Полного И Несомненного Отчаяния.
– Ничего не понимаю. Это что же, «пока смерть не разлучит вас» и все такое? Когда вы успели?
– Семь лет назад. У меня дома. Он только что расстался со своей девушкой, был расстроен. Это была просто шутка…
– Что-то не похоже на шутку.
– Он предложил пожениться, если он никого не найдет до тридцати лет и я тоже буду свободна. Я почти забыла… мы целовались…
– Проклятый законник! Вот что, напиши ему немедленно. Напиши, что ты знать ничего не знаешь ни о каких контрактах и не собираешься выходить за него замуж. И на свидания к нему тоже не собираешься. И вообще пусть отстанет от тебя! А когда это вы целовались?
– В тот день. Потом он уехал. Не буду ничего писать. Я лично ему все скажу. Хотя все это ужасная глупость. Контракт – да никакой это не контракт, все написано от руки!
– Лу?
– Что?!
– Это ведь твоя подпись?
– Моя.
– А это?
– Миссис Барристер, нашей хозяйки.
Лори с сомнением покачала головой.
– Я, конечно, не специалист, но боюсь, что в таком случае контракт признают действительным.
Мэри Лу в ужасе уставилась на подругу.
– Ты хочешь сказать… мне надо искать адвоката?
– Или выходить замуж за Дэна Лапейна. Одно из двух.
5
Мэри Лу в последний раз нервно провела ладонями по идеально гладкой ткани юбки, разглаживая несуществующие складочки. Перед зеркалом она проторчала практически все утро – с шести и до сего момента, до половины десятого. Сначала решала, что надеть.
Сексуально окрашенные варианты были отвергнуты сразу, хотя она и их попробовала. Возможно, стоило бы показать Лапейну, что она больше не та нескладная девчонка-подросток, а совершенно взрослая, уверенная в себе, успешная и состоявшаяся женщина… с последней сотней долларов на счете. Возможно – но Мэри Лу решила остановиться на более консервативном и классическом варианте: строгий блейзер, прямого покроя брюки, белая блузка и тонкая золотая цепочка на шею. Брюки сидели отвратительно, и Мэри Лу поменяла их на юбку. Тоже классический вариант – прямая, чуть ниже колена, и к ней туфли-лодочки на высоких каблуках. Ноги всегда были ее сильной стороной.
Теперь оставалось только причесаться – если это можно так назвать. Буйные каштановые локоны по жизни не поддавались на ухищрения, к которым прибегала Мэри Лу в надежде обуздать шевелюру. Локоны не желали укладываться, им нравилось рассыпаться блестящей волной по плечам, падать на глаза и завиваться мелким бесом. Последний штрих – светлая губная помада и немного бежевых теней на веки. Никакого боевого раскраса в духе Лори Корниш! Дэн Лапейн должен увидеть перед собой собранную и строгую бизнес-леди, после чего умереть от стыда, что приставал к ней с глупостями.
К сожалению, офис «Лапейн компани» помещался на престижном пятнадцатом этаже престижного небоскреба в престижном районе делового Нью-Йорка. Стекло и металл, много свободного пространства, ненавязчивая роскошь лифтов и коридоров – в приемной Мэри Лу вынуждена была постоять у окна и собраться с мыслями. У секретарши на ресепшене только блузка стоила столько, сколько весь костюм Мэри Лу, включая туфли и золотую цепочку.
Она стояла и смотрела на раскинувшееся внизу Большое Яблоко, а в голове крутились отрывочные мысли, убийственные фразы, остроумные ответы на незаданные вопросы и тому подобная ерунда.
Он не мог говорить серьезно. На дворе двадцать первый век, мы в Соединенных Штатах Америки, и женщину сегодня никто не может принудить вступить в брак, контракт здесь совершенно ни при чем. Она не хочет за него выходить!
Она не хочет за него выходить?
За Прекрасного Принца Дэна – еще как хочет. В принципе. За прекрасную мечту. Но не за конкретного золотого мальчика из Чикаго, который так запросто распоряжается ее жизнью.
С другой стороны, если хоть на секунду предположить, что она согласилась… Просто предположить!!!
Это сразу решило бы массу проблем. Во-первых, с жильем – с квартиры надо съезжать срочно, а искать новое жилье с сотней в кармане… это не про Нью-Йорк. Кроме того, став женой Лапейна – ТЕОРЕТИЧЕСКИ сейчас рассуждаем – она решила бы и проблемы с бизнесом.
Я его не люблю. Надо просто повторять это, как заклинание, и тогда все получится.
Она будет спокойной и вежливой. Легкое недоумение, снисходительная улыбка. Кстати, вообще пока не ясно, зачем он прислал ей этот проклятый контракт. Может, это просто повод вытащить ее на свидание?
Да, скорее всего. Дэн Лапейн не похож на мужчину, у которого могут возникнуть проблемы с женитьбой. Улицы Чикаго, Нью-Йорка и других мегаполисов должны быть устланы бездыханными телами претенденток на его руку и сердце. Даже приснопамятная миссис Барристер непроизвольно начинала с ним кокетничать, так что…
Секретарше надоело созерцать напряженную спину посетительницы, и она промурлыкала профессионально чарующим голосом:
– Доброе утро, мэм. Чем могу помочь?
Эффект оказался потрясающим. Мэри Лу подскочила, стукнулась лбом о стекло, резко развернулась, взмахнув руками, едва не свалила лимонное деревце в изящной кадке, покраснела и выпалила:
– К мистеру Лапейну! Назначено! Добрый день! Мисс Дженнингс. Это я.
Секретарша и бровью не повела.
– О, разумеется. Мистер Лапейн предупредил меня о вашем визите. Он в данный момент на совещании, но будет буквально через несколько минут. Я провожу вас в его кабинет. Если что-то нужно – обращайтесь ко мне. Меня зовут Сэнди.
«Дайте мне бутылочку валерьянки, Сэнди!» – хотелось сказать Мэри Лу. Или лучше мотоциклетный шлем с тонированным щитком – чтобы не видеть и не слышать этого змия-искусителя, который опять снился ей ночью в виде, не допускающем разночтений. Однако Мэри Лу промолчала и поплелась за длинноногой Сэнди в кабинет.
Секретарша оставила ее одну, и Мэри Лу принялась бродить по кабинету, не в силах сидеть на месте. Дипломы и сертификаты развешаны по стенам. Пара хороших репродукций. Цветы в вазе, много зелени возле окна. Аквариум с рыбками.
Мэри Лу подобралась поближе к комоду, на котором у всех приличных деловых людей помещаются обычно фотографии их жен, детей и прочих родственников. Это был чистой воды мазохизм, потому что при виде любого женского портрета она немедленно впадет в черную меланхолию…
Женских портретов не наблюдалось, если не считать фотографии хохочущей девчушки лет трех. Передние зубы у девчушки отсутствовали, белокурые локоны были стянуты в три смешных хвостика, а глаза сияли фирменной лапейновской синевой. Помимо фото девчушки имелись еще фотографии двух суровых индейских вождей примерно того же возраста, одна общая фотография, где все трое, синеглазые и белобрысые, старательно показывали в объектив языки, а все остальное пространство занимали портреты лохматого чудища неопределенной масти. Уши у чудища были волчьи, бакенбарды терьеровские, шерсть бобтейла, рост теленка, глаза Джулии Робертс. Невероятный пес стоял, лежал, сидел, валялся, задрав все четыре лапы в воздух, и откровенно улыбался в камеру. Очарованная последним снимком, Мэри Лу не слышала, как открылась дверь в кабинет…
