сейчас остальные туземцы, точнее, животные, начали рычать, извиваться, шипеть. Я встал между Драконом и толпой животных. Мы были куда больше их, но они были в гневе. Одна змея умудрилась подползти к Кеикилани сзади и попыталась впиться в ногу, но кожа у Дракона оказалась крепче зубов рептилии.
(Позже я узнал, что той змеёй, вернее, змеем, был собственно шаман).
После неудачной попытки укуса, Дракон так близко клацнул огромными зубами перед мордой змея, что тот едва остался невредим. Я же совершенно потерял контроль. Вокруг рычание, рёв, шипение, скрежет когтей, ещё и этот змей ползучий. Я схватил лапой его за голову и чуть было не раздавил, но внезапно почувствовал сильное жжение, исходящее от Солея. Оно ослепило меня, и я выпустил из лап ползучего гада. Сияние тут же прекратилось.
Я осмотрелся. Кеикилани-Дракон тяжело дышала, в уголках её рта светились искорки готового вот-вот сорваться пламени. Я был не в лучшем состоянии. Мне хотелось выпустить рвущееся пламя из своей груди и сжечь дотла всё вокруг. Полагаю, те же чувства охватывали и Кеикилани. Она покрепче сжала крылья, защищая маленькую чайку от жертвоприношения. А звери всё наступали, окружая нас плотным кольцом. Да, свободомыслящих мало кто любит и принимает.
Мы были зажаты: сзади чувствовался гневный жар Солея, а спереди звериное кольцо всё больше сжималось.
Но мы Драконы! Похоже, что эта мысль одновременно пришла в голову и мне, и Кеикилани. Я обернулся к ней и увидел блеск в янтарных глазах. Дракон расправил крылья, взглянул на чайку, схватил её лапой, подбросил в воздух и взмыл следом! Я мгновенно отправился за ними. Втроём мы парили в облаках, наслаждаясь свободой полёта. Просто свободой!
Но наша радость была недолгой. Внезапно я почувствовал сильный жар снизу. Он всё усиливался, мои крылья как будто начали плавиться. Боль была адская. По писку Чайки-Таонги и рычанию Кеикилани-Дракона я понял, что они тоже это чувствуют. Я опустил голову вниз и увидел плотные оранжевые лучи, тянущиеся к нам. Один из них схватил Чайку и с силой потянул вниз, оставив нас в покое. Но мы с Кеикилани одновременно бросились следом. Писк Чайки делался всё громче и отчаяннее, но вдруг затих.
Когда мы с Кеикилани достигли земли, вокруг Солея валялись опалённые перья Чайки. А само божество заканчивало её поглощать.
Кеикилани бросилась к Солею, изрыгая яростный огонь, но я удержал её. Таонге она уже не поможет, только сама сгорит. А огонь для огненного божества не страшен. Страшно было смотреть на это божество, с его абсолютно ничего не выражающим подобием лица.
Но Кеикилани не могла смириться, не могла успокоиться. Она обрушила яростный огонь на соплеменников — звери с ужасом шарахнулись в стороны, разбегаясь кто куда. Ярость и боль вырывались в потоках пламени чёрного Дракона.
И внезапно нас ослепила яркая вспышка, исходящая от Солея, а затем пустота.
Я с трудом открыл глаза и увидел, что мы по-прежнему находимся вокруг костра. Внезапная боль во всём теле заставила меня согнуться пополам. Я кое-как осмотрел себя. Моё тело было покрыто ожогами! Рядом я увидел рыдающую Кеикилани, чьё тело также было в ожогах, она что-то несвязно бормотала, задыхаясь от рыданий. Я различил в её словах имя Таонги. Но той самой рядом не было. Её нигде не было. Я попытался было дотянуться до Кеикилани, обнять, утешить, но моё сознание отключалось. Я лишь краем глаза увидел, как двое туземцев, не участвовавших в ритуале, подхватывают девушку за руки и уводят, прежде чем и меня также за руки увели к моей пещере двое других туземцев.
Я очнулся лишь сегодня утром. Всё тело болит, но раны покрыты каким-то подобием мази (запах отвратительный), однако это смягчает боль, поэтому приходится терпеть. Больше всего я беспокоюсь за Кеикилани. Я не знаю, что с ней, где она. Поселение безжизненно, хотя после прошлого ритуала люди отсыпались один день, а на следующий их будничная жизнь продолжалась. Но сегодня второй день после ритуала, а вокруг пугающе тихо. Даже обычных туземцев, которые приглядывают за мной, нет. В принципе, куда бы я делся с такими травмами? Я и один-то шаг по пещере делаю с трудом. Буду ждать появление девушки, может, что и прояснится, если её не постигнет кара после того, что она сделала в Солей-дас. Но если они не убили меня, значит, есть надежда, что и Кеикилани в порядке.
И, кажется, у меня есть план.
Но! Что же это такое было в этом самом Солей-дас? Как же это? Надеюсь, записав свои мысли и рассуждения, придёт какое-то понимание произошедшего.
Начну вот с чего: со слов Кеикилани я понял, что людей с Тотумом птиц (или Драконов) приносят в жертву в Солей-дас, так как олицетворение и раскрытие Тотума происходит именно там, а потом уже их приносят в жертву в реальности, после пробуждения. Но как тогда объяснить, что мы с Кеикилани очнулись поджаренными в реальности после того, как их божество обожгло нас в Солей-дас? А Таонга и вовсе исчезла! То есть Солей поглотил её в том Ином мире, и она умерла здесь? Верно, я припоминаю, что краем глаза видел обгоревшую траву на месте, где сидела Таонга. Разве такое возможно? Но тот же Солей обжёг нас с Кеикилани, и мы очнулись с ожогами. Вот они, я вижу их на своём теле. И точно видел на девушке. Как такое можно объяснить?
Я предполагал массовый гипноз, усиленный действием галлюциногенного напитка. Возможно, шаман вводит всех в транс и внушает видение. Одно и то же всем, участвующим в ритуале. И каждому отдельно внушает определённый Тотум. Выбирает, кого принести в жертву и наделяет его Чёрным Тотумом. Но если меня он мог сделать драконом, чтобы показать, как сильно я опасен, и чтобы меня точно принесли в жертву, то почему он сделал драконом Кеикилани? Чем девушка ему так сильно навредила? Если его пугает новаторство и широкие взгляды девушки, то они появились после того, как она познакомилась с доктором Ричардсоном, от которого набралась различных идей. А, может, Кеикилани и до этого сильно выделялась из племени? Может, она изначально широко смотрела на мир и устройство жизни племени? И уже давно поняла несостоятельность или даже опасность шамана и его ритуалов. Из-за одного из таких ритуалов погибли от потери крови родители Таонги, а сколько было ещё подобных случаев?
Допустим.
Допустим, шаман увидел в Кеикилани угрозу своему влиянию на племя и наделил её Тотумом Дракона, чтобы девушку принесли в жертву. То
