– Ах, да, Николас, – фамильярно обратилась она к нему, – я все время забываю кое о чем спросить тебя. Наверное, во мне говорит нездоровое любопытство, но ты никогда не упоминаешь о своих родственниках, – она остановилась, как будто любуясь причудливо изогнутым, одиноким деревцем.
– Моя родня? Ну что ж, сознаюсь, все они принадлежат одной почтенной семье, проживающей в Уилтшире, возможно, я уделял им не так много внимания, как, наверное, следовало бы.
Кидд неподвижно сидел за пустым столом и слушал подробные объяснения и наставления Сесилии, на его лице застыло напряженно-мрачное и одновременно сосредоточенное выражение.
– Нет, Томас, так нельзя. Неужели ты думаешь, что гости входят в дом точно так же, как стадо коз выбегает на пастбище. Отнюдь. Сначала свои места должны занять дамы, они усядутся за одним концом стола. Когда они рассядутся, тогда войдут джентльмены, но, заметь, в строгом порядке. Они все разместятся за столом в точно такой же последовательности.
Сесилия перевела взгляд на Ренци, потом опять на Томаса.
Лицо Кидда оставалось мрачным, он по-прежнему хранил молчание.
– Далее, миссис Кроуфорд привыкла обедать, как тебе известно, a la francaise, и позволяет всем сидеть беспорядочно, не делая различий, так что мужчина может сесть рядом с дамой, хотя кое-кто считает, что такой порядок не в духе английских обычаев, в таком случае…
Ренци посочувствовал Кидду:
– Я склонен думать, что Томас весьма решительный человек, дорогая наставница. Столь строгие рамки вызовут у него неприятное напряжение.
– Тем не менее, где бы он ни был, он везде должен вести себя подобающим образом, – сухо заметила Сесилия. – Джентльмен не должен забывать о своих манерах только из-за сиюминутной опасности. Том, пожалуйста, слушай внимательно.
– Мисс Сесилия Кидд, мистер Томас Кидд и мистер Николас Ренци, – объявил лакей в ливрее.
Разговор в гостиной на минуту стих. Всем было известно только то, что прибывшие гости проявили мужество в славном сражении, происшедшем в октябре возле побережья Дании. Кроме того, поговаривали, что они не прочь попасть в светское общество. Вокруг этих двух офицеров ходило немало слухов. Несомненно, во время званого обеда станет ясно, достойны ли они того общества, куда стремились.
Навстречу двум офицерам хлынула волна дам, во главе которых шла сама хозяйка дома, в суете представлений толпа гостей распалась на отдельные группы.
– Я в восхищении, – приветствовал дам Кидд, делая изысканный поклон всем, в то же время шаркая ногой, как бы особо приветствуя хозяйку, миссис Кроуфорд.
– Уверяют, что вы несколько утомлены, мистер Кидд, – заметила она, разглядывая его широкие плечи. – Мы все питаем глубокое уважение к выпавшим на вашу долю испытаниям.
– Вы слишком добры к нам, миссис Кроуфорд, – серьезно ответил приятный молодой офицер.
Она неохотно отвернулась от Кидда, чтобы встретить другого гостя, внешне более утонченного и более похожего на джентльмена, и вежливо поприветствовала его, как и следовало хозяйке.
Все расселись за столом, освещенным золотистым светом люстры, уставленным сверкающим хрусталем и изысканными блюдами.
– Можно мне положить вам кусочек вот этого прекрасного кушанья, мисс Таффс? – вежливо предложил Кидд. Молодая леди слева от него, смутившись от знака внимания со стороны одного из самых почетных гостей, лишь пробормотала в ответ слова благодарности и слегка покраснела от беспокойства, когда отрезанное мясо жареного поросенка почти целиком заняло ее тарелку.
– Сэр, обратите внимание на эту восхитительную по вкусу оленину, – краснощекий джентльмен справа не был обижен отказом, и на тарелку Кидда лег изрядный кусок оленины.
– Премного благодарен, сэр, – сказал Кидд, наклоняя голову.
Было ясно, что средних лет дама, сидевшая напротив него, хотела привлечь его внимание к своей особе.
– Для этого времени года стоит очень ветреная погода, – заметила она.
Мистер Кидд на мгновение задумался, потом ответил:
– Лишь на берегу, миссис Вудс, справедлива поговорка: «Ветер с запада плох для всех, и для людей, и для зверей». Это всего лишь означает, что зимой мы сильнее всего страдаем от западных ветров, дующих словно из преисподней. Но на море мы благословляем этот ветер, миссис Вудс, потому что благодаря ему очень удобно проходить вниз по Ла-Маншу.
Довольная услышанным, миссис Вудс погрузилась в размышление. Тем временем Кидд обратился к краснощекому джентльмену.
– На этой неделе в «Джентльмене Мэгазин» появилась интересная статья об электрическом потоке, открытом мистером Вольтом. Как это ни удивительно, но открытие было сделано благодаря лапкам лягушек, – смело пояснил Кидд.
Мужчина с удивлением покачал головой.
– Мне никогда не доводилось об этом слышать, – протянул он.
Мимолетное выражение удовольствия отразилось на лице Кидда, когда он взглянул через стол на Ренци, одобрительно кивнувшего ему головой.
Лакей налил красное вино.
– Я пью за вас, сэр! – взволнованно и радостно произнес Кидд, им овладело счастливое предчувствие, что он успешно прошел выпавшее на его долю испытание, ни разу не сплоховал и не ошибся. – Пусть вам сопутствует леди Фортуна, чтобы она никогда не отступала от вас!
Глава II
Вон лодка уже подходит, кэптан, – крикнул носильщик из гостиницы, указывая на гичку с поднятым парусом, огибающую мыс Гаррисон. Он протянул руку за обещанными шестью пенсами и ушел, оставив приятелей на молу Ширнесса вместе со сваленными в кучу сундуками и прочим багажом поджидать прихода лодки с «Крепкого».
У Кидда едва не выпрыгивало сердце из груди. Тот самый день, которого он ждал несколько месяцев, пока «Крепкий» стоял в доке на ремонте, самый важный день в его жизни наконец наступил: день, когда он законно вступит на борт корабля в чине королевского офицера. Время после Кэмпердауна не стоило принимать в счет, он даже как следует не помнил, как они дотащились на поврежденном корабле до гавани Ширнесса.
Рулевой на шлюпке, мичман, из осторожности ярдов за двадцать до берега лег в дрейф. Два моряка, подтянув гитовы, убрали парус и на веслах подплыли к пристани. Будь Кидд на их месте, он поступил бы иначе: ведь ветер, хотя и слабый, позволял добраться до мола на парусах. Как только лодка поравнялась с берегом, моряки прижали весла к бедрам, затем одним легким движением подняли их вверх точно так же, как это делал Кидд в недалеком прошлом. Он скользнул взором по лодке и четырем морякам, ему припомнилось одно старое выражение: «О судне всегда можно судить по его шлюпкам».
