- А он паспорт мой тебе вернул?
- Какой паспорт? – Искренне недоумевает подруга. И тут же спохватывается: - А! Твой паспорт! Вернул конечно. Отсканировал все страницы у обоих и тут же вернул.
- А почему вы расстались? – любопытство Наташи разогрето до предела.
- Не знаю, темная какая-то история, - я опять погружаюсь в воспоминания пятилетней давности. Давит виски, мне до сих пор больно это вспоминать. Я как будто под воду нырнула, и не хватает воздуха, отчего голос мой звучит глуше: - Он уехал на какой-то проект в Москву, сначала мы созванивались, верней пытались, потому что когда он мог разговаривать, не могла я из-за разницы во времени мы никак не совпадали, и все разговоры были короткие и дурацкие какие-то, оборванные. Он про работу, я про учебу. Потом стали переписываться, тоже глупо вышло. Он кидает мем, пока я проснусь, уже глупо вроде как отвечать, ну и не отвечаю, и он молчит.
Когда проговариваю это, то понимаю, как это по-дурацки звучит. Сейчас я повзрослела на пять лет и понимаю, какие темы можно было найти, я бы сейчас писала и звонила, и плевать, что у него совещание - поставит на беззвучку, потом прочтет или перезвонит, как освободится. И от этой мысли прошивает жар:
- Какие мы дураки были, я обижалась, что он уехал, и ничего не видела от этой обиды. Но он-то видимо тоже обижался, что я не пишу и не звоню, а на его сообщения отвечаю односложно, сбрасываю вызовы. Я думала, что он от этого соскучится и быстрее вернется. Только он прекратил почти писать, фразы стали все короче, пока не прекратились в один день. А через неделю меня звонком вызвали в ЗАГС.
Мне плохо от этих воспоминаний, опять начинает бить озноб. Последние фразы я произношу, стараясь не стучать зубами друг об друга:
- Оказалось, он прислал заявление о разводе, и я должна была его подписать.
Я ведь помню этот звонок как вчера. Незнакомый номер, противный голос, и жизнь расколотая на До и После. Положила трубку, а сердце как бешенное колотилось. Хотела выпить воды, а руки так тряслись, что уронила стакан, он разбился у моих ног. Потом второй повторил его судьбу. Тишина такая оглушающая стояла в нашей квартире, мне казалось, что я с ума сойду от тишины. И звон бьющегося стекла наполнил квартиру звуком. Я наверно выжила благодаря случайно разбитым стаканам, звук разлетающихся осколков был как напоминание, что жизнь есть, все не замерло в один момент. И я закричала и схватила еще стакан и уже намеренно бросила его об пол, и снова, и снова, и снова. Пока не перебила всю посуду. И когда она закончилась, вместе с ней высохли мои льющиеся потоком слезы и затих мой крик, я просто не могла больше. Я вышла из дома и поехала в ЗАГС.
- Поехала в ЗАГС, все подписала. Нас развели. Конец истории. – заканчиваю я.
Наташка протягивает стакан воды, и как поняла только, что я дико хочу пить, губы так пересохли, что больно. Сердце колотится, озноб бьет, хочется закутаться в одеяло, чтобы хоть немного согреться.
- По-моему, это не конец, - произносит Наташка, - вот увидишь.
Глава 13
Если она и планировала что-то мне сказать насчет того конец это или не конец, то она все равно б не смогла, потому что мой телефон пиликнул входящим сообщением. Мы обе опустили глаза на дисплей моего телефона, где на экране уведомлений всплыло «новое сообщение от Александр Владимирович». Наташка хмыкнула, а я открыла сообщение и ахнула: сообщение состояло из авиабилетов. В Гонконг. Вот уж не ожидала, почему-то при слове командировка в моей голове возникала Москва или Санкт-Петербург. Подозрительно это было, я ведь две недели назад просто так ляпнула в разговоре про Гонконг. И я думала, что вылет будет в субботу, а оказалось, что ночью с пятницы на субботу, что означает, что до вылета мне осталось всего несколько часов, которые я провела в беготне, доделывая дела, передавая подписанные технические условия и попутно пытаясь как-то собраться в поездку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я написала Саше, что надо б заранее предупреждать о таких вещах, что я не успеваю собраться, на что получила короткое сообщение, что можно и не собираться. «Там все есть, Кисунь! Все, что надо купим. Паспорт бери и телефон». Я в ответ спросила кто еще летит, но это сообщение уже осталось непрочитанным, и я больше не спрашивала.
Как зашла в аэропорт, как будто стрелка компаса во мне настроена, я среди толпы сразу увидела его, он стоял вполоборота, а я все смотрела и смотрела. Он был не в костюме, а в джинсах и темно - серой футболке и, возможно, это и сыграло со мной злую шутку.
Не знаю отчего, но я ощутила, как будто я попала в Дежавю. Я и он в этом же самом аэропорту пять лет назад. Мы оба были в джинсах и серых футболках, его – чуть темнее, почти черная. Мы стоим, обнявшись среди зала, из моих глаз текут слезы. Мне было так больно его отпускать. Воспоминания наслаиваются на реальность, я с силой моргаю и понимаю, что в нынешней реальности он резко поворачивается и почти бежит ко мне, перед ним расступаются люди. Мы как связаны тросом, и он движется точно между нами натянут канат.
Кажется, теряюсь во времени. Вот мы пять лет назад, я даже оделась сегодня так же. О чем я думала вообще? Да у меня не было особо времени думать – одергиваю себя. И кажется, что я там, пять лет назад: вот только что смотрела ему вслед как он уходит, и тут он развернулся и возвращается ко мне. В мозгу грохочет: «Неужели не улетит? Неужели выберет меня, а не работу и деньги?»
И вот он уже заглядывает мне в глаза, он так близко, что даже сложно дышать. Его запах съедает кислород вокруг меня, я вдыхаю его как яд, он что-то творит с моей головой. Ничего не понимаю, только чувствую, что из глаз текут слезы.
Горло схватывает спазм, звуки отдаляются, и становится не по себе, меня будто накрывает огромная волна, неминуемо и беспощадно. И я уже не знаю, как там на поверхности, я под толщей воды. Она давит сотнями атмосфер на мои плечи и сдавливает грудь. Хочется тряхнуть головой, чтоб звуки стали четче и очень хочется закричать, но я лишь как рыба, выброшенная на берег, открываю и закрываю рот, пытаясь найти чем дышать и хлопаю глазами.
Я сейчас задохнусь в этом аэропорту. Не могу позвать на помощь. Сердце долбит по ребрам с такой бешенной скоростью, что даже не чувствую пауз между ударами. Удар-удар-удар.
Перед глазами плывет, не могу сфокусировать взгляд, кажется предметы то дальше, то ближе. И вдруг перед глазами возникает встревоженное Сашино лицо:
- Эй, Кисунь! Ты чего? Прекрати меня пугать! – Он резко трясет меня за плечи, а у меня дергается голова от этой встряски. И вдруг прижимает меня к себе и гладит по волосам:
- Тише, тише, ну ты чего? – Бормочет он, и странным образом эти тихие слова пробиваются ко мне сквозь толщу воды накрывшей меня паники. – Давай, три-четыре, вдох, дыши, дыши, дыши! Раз, два, три, четыре, выдох. Раз, два, три, четыре – вдох. И повторяет эти простые слова пока мое дыхание действительно не выравнивается, пульс перестает долбить в уши. Я прихожу в себя, и становится ужасно стыдно своей панической атаки, не знаю, что и сказать. Как я скажу ему, что перенеслась в тот день, когда он улетал от меня пять лет назад, и опять испугалась, что он улетает от меня? Как это вообще можно объяснить?
