– Ты готова?
Джейн была не в состоянии произнести ни слова. Она молча кивнула, взялась за простыню и приподняла ее.
В течение нескольких секунд стояла благоговейная тишина.
Потом Эмма закрыла рот, вытянула белую льняную ткань из неподвижных пальцев Джейн и аккуратно опустила ее на место.
Не глядя друг на друга, они подоткнули простыню, положили поверх нее одеяло и вернулись к камину.
В комнате повисла напряженная тишина. Эмма делала вид, что вышивает, хотя мысли ее блуждали где-то далеко: она даже не заметила, что в иголке кончилась нитка.
Джейн уже не пыталась вязать. Она просто сидела, глядя прямо перед собой.
После долгого молчания она выдохнула:
– Он определенно настоящий герцог.
Эмма с облегчением откинулась на спинку кресла и, как веером, стала обмахиваться ослабевшей рукой.
– Арабелла должна выйти за него замуж.
Джейн перевела взгляд на портрет над камином. Синие глаза капитана смотрели на нее, и вдруг она с необычайной ясностью поняла, что должно произойти.
– Да, Эмма. Арабелла должна выйти замуж за своего герцога, и чем скорее, тем лучше.
Глава 4
Люсьена разбудила пульсирующая головная боль, которая заставила его открыть глаза. Жмурясь от яркого света, он огляделся.
Было сразу понятно, что в доме живет женщина. Кружевные оборки свисали с занавесок и покрывал, вышитые розы украшали все возможные поверхности. От цветовой какофонии у него закружилась голова. Люсьен провел рукой по волосам и вздрогнул, когда кончики пальцев коснулись шишки величиной с крикетный мяч.
С противоположного конца комнаты за ним с интересом наблюдали ярко-синие глаза. Смотревшая на него женщина была седая, полная и в очках. Она потянула за рукав другую.
– Джейн, посмотри! Он проснулся. Джейн обернулась:
– Да, Эмма, он проснулся. Я думала, он проспит весь день.
Эмма подбежала к нему и теперь стояла, улыбаясь, словно добрая фея.
– Надо же, какие красивые у него глаза! – крикнула она через плечо. – Джейн, иди посмотри!
Маленькая и аккуратненькая, как птичка крапивник, Джейн подошла и, наклонившись, начала его беззастенчиво разглядывать. Она рассматривала его внимательно, как будто оценивала жеребца, выставленного на продажу с аукциона в Таттерсалле. Это страшно раздражало, но прежде чем он успел возмутиться, она выпрямилась.
– У меня когда-то был кот с зелеными глазами. Лучшего кота я больше не видела.
Для его затуманенного сознания расшифровка сказанного была не по силам. Люсьен отвернулся. И сразу его колена слегка коснулся накрахмаленный ситец. Проклятие! Он лежал совсем голый!
– Где, черт побери, моя одежда?
Эмма снова подоткнула края простыни, как будто Люсьену было не больше десяти лет. Когда она наклонилась пониже, он отчетливо ощутил запах коньяка.
– Мы отправили ее в стирку.
Люсьен сжал белую ткань в кулаке. Документы из министерства внутренних дел были спрятаны у него в плаще. Если их нашли...
Но плащ оказался небрежно брошен на маленький стульчик в углу комнаты, контуры пакета предательски вырисовывались и были ясно видны. Люсьен с облегчением откинулся на подушки.
Не заметив его метаний, Джейн направилась к столу у камина, по пути бросив через плечо:
– Ваша рубашка окончательно испорчена.
– Галстук тоже, – сказала Эмма. – Вы потеряли очень много крови. – Она улыбнулась счастливой улыбкой и добавила: – Очень, очень много крови.
Арабелла почему-то не сказала ему, что у ее тетушек определенно не все в порядке с мозгами.
– К счастью для вас, – продолжала Эмма, ничуть не смущенная его молчанием, – Джейн как раз готовит один из тонизирующих напитков. Он делается на основе вина. Очень вкусный. – Ее губы сложились в трубочку. – Моя племянница против того, чтобы держать в доме спиртное, так что с тех пор как она начала управлять имением, поставки значительно снизились.
– Арабелла управляет имением?
– Да, с тех пор как два года назад умер ее отец.
– Брат ей, конечно, помогает?
– О, вы же не знаете... Роберт не совсем здоров, – сказала Эмма с дрожью в голосе.
– Гм, – хмыкнула Джейн, возвращаясь к кровати с металлической чашкой в руках, – с Робертом все было бы в порядке, если бы вы с Арабеллой перестали с ним нянчиться.
Эмма вспыхнула:
– Мы не нянчимся, мы просто хотим ему помочь. Если бы ты не была такой бесчувственной, ты бы тоже стремилась помочь.
– Доктор говорит, что мы должны заставлять его ходить.
– Ха, – насмешливо сказала Эмма, – а что доктор знает о параличах? Он когда-нибудь был парализован?
– Из всех глупостей...
– Как получилось, что Роберт стал инвалидом? – поспешно перебил Люсьен. Его плечо одеревенело и болело, в голове беспрерывно стучало, а повязки были наложены так туго, что ему было трудно дышать. Меньше всего ему хотелось выслушивать спор двух пожилых женщин, который они затеяли над его кроватью, как будто она была шахматной доской, а он – беспомощной пешкой.
Эмма сверкнула глазами.
– Его парализовало на войне.
– Нет, – невозмутимо ответила Джейн. – Роберта парализовало через две недели после возвращения. Он ехал верхом к Роузмонту в тот день, когда его корабль причалил, и даже хвастался, что показал рекордное время.
– Но он был бледен, – быстро сказала Эмма. – И в первые недели у него были жуткие кошмары. Мы думали, что со временем ему станет лучше, что все наладится. Но... – Ее голос стал едва слышен: – Однажды он не спустился к завтраку.
Джейн выудила у себя из кармана носовой платок.
– Мы обнаружили Роберта около его кровати. Он пытался добраться до двери, чтобы позвать на помощь. – Она с печальной улыбкой посмотрела Люсьену в глаза и сунула платок в протянутую руку Эммы. – Это случилось два месяца назад.
Если Арабелла действительно управляет имением, а помимо этого, еще заботится о брате-инвалиде и двух свихнувшихся тетках, ничего удивительного в том, что она была так напряжена накануне вечером. Люсьен безостановочно возился под простыней, чувствуя, как будто какая-то тяжесть вдавливает его в мягкий матрац.
– Неужели нет никого, кто мог бы помочь управлять имением?
– Мы с Эммой пытаемся, но, боюсь, мы скорее обуза, чем помощницы.
Может быть, он сумеет что-нибудь сделать. Видит Бог, у него действительно есть средства. Он поговорит с Арабеллой, предложит взять на себя расходы, пока...
Проклятие! О чем он думает? Арабелла Хадли не примет от него помощи, как не приняла бы подарка от дьявола. Даже в шестнадцать лет у нее гордости было на десятерых. Именно это и привлекло его тогда к ней. Женщины, которых Люсьен знал в Лондоне, были либо скучающие жеманные барышни, либо бесстыдные развратницы. Арабелла была совсем другая. Она представляла собой очаровательную смесь невинности и страсти и бросалась в водоворот жизни, наслаждаясь каждым моментом и отдаваясь всей душой тому, что делала. Она была поразительно чувственной возлюбленной, влюбленной до безумия.
