А на это Марат бы тоже повёлся, если бы увидел? Если бы меня не было рядом?
Боже, что я вообще…
— Эй, ты меня слышишь? Как ты? — Арина касается моих плеч и совсем слегка встряхивает, — Пожалуйста, прости! Я и подумать не могла, что этот козёл найдёт нас и залезет через окно. Не услышала сразу.
— Всё уже нормально. — отвечаю я заторможено, а затем понимаю, ничего не нормально. Но плакать уже даже сил нет. Слёзы кончились, мой подбородок дрожит и я жмурю глаза. Арина меня обнимает, так крепко и при этом ласково, словно мы подруги не один год. Хотя мы знакомы меньше суток.
Измена моего мужа и измена её отца по отношению к её маме так нас сбижает?
Фиговый способ подружиться. Но я обнимаю Игнатову в ответ. Укладываю подбородок ей на плечо.
— Ты побила его?
— Один раз. Снова схватила с собой сумку, но он её вырвал и выбросил в кусты. Козёл. Дальше просто ушёл. Сказал идти к тебе.
— Ну, один раз это не ноль, тоже неплохо. — мы слабо хихикаем, я устало, а Арина неловко. Я втянула её в это и даже не понимаю, что теперь, — Не знаю, что делать.
— Я могу подняться наверх за телефоном и вызвать полицию, напишем на него заявление за проникновение в дом и нападение.
И поможет это? Кажется, что даже если бы Марат прибил меня за то, что сам же изменил, никто бы не разбирался. Прошло так мало времени, а он нашёл меня в чужом доме.
— Не получится. Он как твой отец. Куча бабок и власти. Они даже работали вместе. Скандалили правда. — это, конечно, и помогло найти меня, он знал, кто такой Игнатов, и найти его дочь вряд-ли было сложным дело, но всё равно…
— …Ясно. Я таким не интересовалась у него. Плевать было.
— Он не отстанет от меня. Сказал так. — в начале наших отношений такие слова приводили меня в восторг глубоко внутри. Сейчас же я хочу просто спрятаться в уголочке одна, не считая своего малыша в животе.
— Может уедешь куда-нибудь?
— Куда? У меня нет денег, чтобы сбежать далеко и забыть его, как страшный сон. Его картой пользоваться глупо для этого, а наличные снимать…не хочу я его денег.
— Родственники?
— Из живых и более близких у меня мама. Но Марат же к ней тупо приедет и ещё мозги вынесет не только мне. Её дом куплен им, да и не только.
— Я могу занять тебе, сколько надо.
— Но это же не твои деньги.
— И что? Он даёт мне много, что бы я сильно не скандалила. Я пытаюсь откладывать, но он проверяет, что бы я тратила их до копейки за неделю. Но дать денег подруге ему будет сложно запретить. Нет никаких доказательств, что я хочу потом их использовать для побега.
Ненадолго повисает тишина. С каждым словом Арины её отец становится ещё хуже.
— Нет, это звучит… слишком. — вдруг потом он заставит её отдать всё до копейки, когда она закончит учится? Раз так контролирует её расходы, чтобы не копила. Кто знает. Не хочу, что бы её долг был ещё больше, пока я не отдам его, — Но если бы ты с работой помогла, было бы хорошо. Знакомые там, ещё кто…
— А что ты умеешь?
Этот вопрос ставит в тупик и оседает острым чувством стыда в самом сердце.
Я старательно училась в школе, чтобы была возможность учиться на бюджете, будучи бедной. Но потом, поступив в медицинский, меня с головой накрыла любовь к Марату. Он крутился возле меня постоянно, несмотря на то, что мы даже не учились в одном месте больше.
Я привязалась к нему и только и хотела, что проводить время лишь с ним.
Я вылетела с бюджета на третьем курсе и так и не вернулась в учёбу, решила, что медицина не моё призвание.
Устроилась работать официанткой в небольшом баре. А потом Марат заграбастал меня замуж и спросил. И зачем мне вообще работать, когда есть он? Так и стала типичной домохозяйкой. Меня устраивало это. До того момента, пока я не увидела чёртову блондинку в нашей спальни.
Теперь у меня нет ни мужа, ни образования, ни работы. Мне некуда пойти и нечем обеспечивать будущего ребёнка. Лицо покрывается пятнами, горит.
Чёрт, я такая глупая.
— Могу в официантки, продавщицы, уборщицы пойти… — мой голос совсем садится. Если повезёт, в первом варианте хотя бы чаевые будут, но даже так, хватит ли мне на съем квартиры и всё необходимое для меня и ребёнка? А в других вариантах и чаевых нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ммм… поняла. — Арина замолкает. Не знаю, о чём думает. О вариантах работы или о том, что я дура.
А я понимаю. Что даже устроиться на работу не смогу, если не заберу свои документы.
Мне нужно вернуться в то место, которое долгие года было домом, а теперь ничто.
Нужно вернуться в квартиру, где мой муж изменил мне в нашей же кровати.
11 глава
Четыре дня я собираюсь с силами, чтобы отправиться в квартиру за документами и вещами.
Всё это время Марат больше не приходил ко мне. Но писал сообщения. Целых 264 не открытых мной. И я никогда их не открою. Не буду читать.
Не хочу знать, что там. Иначе снова будет так же больно.
Не то, чтобы мне стало легче. Но я стараюсь сконцентрироваться на том, что сейчас главнее. Получить возможность зарабатывать.
Арина нашла мне очень хороший вариант. Продавец цветов у одной из её знакомых по учёбе. Той всего двадцать, но она уже понаоткрывала себе торговых точек на пробу как первый её бизнес. Игнатова тоже так хочет, но отец не позволяет ей тратить деньги на такое. Только на "женское барахло".
Сказала, что потом всё равно что-нибудь откроет, на пару со мной.
Не верю, что смогу заработать столько денег. Но буду обучаться у хорошего флориста в этом магазине.
Если, конечно, всё же решусь войти в квартиру и получу свои документы для устройства на работу.
— Ты что, так и поедешь? — спрашивает Арина, зашедшая в комнату, когда я только успела до конца застегнуть кофточку на груди.
— В смысле?
— Ну в… этом. — она неопределённо махает рукой, указывая на всё моё тело, после чего важно скрещивает руки на груди. Я не понимаю, что ей не нравится.
— А что такого в моей одежде?
— Ты носишь её уже пять дней. Как мы познакомились.
— У меня и нет ничего другого. Я каждый вечер простирываю всё.
— Почему ты у меня ничего не попросишь? Здесь целый гардероб шмоток, которые я не ношу. Надо же куда-то бабло папаши девать.
— Нет, я вот заберу свои вещи из квартиры и…
— Ну что за бред! Ты должна носить красивую одежду, а не в одном и том же ходить. Это же тупо самооценку повышает, когда вся такая красивенькая ходишь.
Я молчу. Раньше я и правда любила наряжаться. Даже когда не было денег, старалась из того, что есть, делать красивые образы и менять их.
Но когда я занялась попытками зачать. Этим ЭКО в течении столького времени…
Какие вообще тряпки? Я думала совсем о другом.
— Пошли со мной в гардероб.
— Да прекрати. Мне не до этого. Да и толще я тебя…
— Пфф, какой не до этого? Это дело пяти минут. И какой толще? Ты нормальная, раньше, наверное, вообще скелетом была, раз жалуешься. Всего на два размера больше где-то. У меня куча подходящей одежды. — Арина не унимается, подходит и просто крепко хватает меня за руки, — Пошли!
Тянет, как свою безвольную игрушку до этого самого гардероба проклятого. Это буквально огромная комната с большущей гардеробной системой. Куча полок и вешалок и всё это заполнено одеждой, обувью и аксессуарами.
Арина обещала пять минут, но устраивает модный приговор на целых сорок минут. Я и не думала, что она такая дотошная до одежды.
— Идеально! — она толкает меня к большому зеркалу в пол, чтобы я оценила её приставучесть.
Тяжело вздохнув, я подхожу ближе к нему и смотрюсь.
Давно я не носила таких платьев. По настоящему летнее. Развевающаяся юбка чуть ниже колена из тонкой белой ткани, свободные рукава-фонарики по локоть, довольно большой квадратный вырез с оборками, притягивающий взгляд к ключицам, груди и кулону с жемчужиной, который тоже Аринка заставила надеть.
Ещё заставила и босоножки на каблуке напялить, которые я давно не ношу. Вот, конечно, повезло, что у нас одинаковый размер ноги…
