инстанции одобрили Вашу работу о Марксе, так как иначе тут люди испугаются (разумеется, Луначарский в этом отношении не будет успокоением, лучше всего было бы получить согласие людей из РАППа73).
И Гертруд74 тоже очень занята, но у нее все-таки больше времени, чем у меня, так что ее книга о кризисе продвигается75. Дети приезжают 1 октября76, потому так поздно, что не один месяц похоже было на то, что и мы станем жертвами кризиса. Но мы хотя едва-едва, но спаслись.
Большой сердечный привет Вам и Вашей жене от нас обоих.
<от руки> Д. Л.
Ваше письмо я прилагаю с корректурами, Вы можете по ним увидеть, какой большой прогресс Вы сделали в немецком языке. У Вас ошибки почти только в порядке слов.
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Берлин, 18 ноября 1932 г.
№ 24, Фридрихштрассе 129 дом А. Подъезд II лестн. II
Дорогой друг,
опять я бесконечно долго Вам не писал, и сейчас мое письмо тоже, собственно, не ответ на Ваше письмо. Я был, да и теперь еще ужасно занят повседневными делами и пытаюсь в промежутках все-таки закончить мою книгу77. Но это очень трудно, потому что все вещи слишком сильно разветвляются – и все же, на мой вкус, слишком поверхностны. Все, что я в этот период делаю, как-то ублюдочно. Так, у меня было намерение написать для одного здешнего журнала маленькую работу о Фейербахе и литературе. Но получился из этого тот монстр, которого я Вам посылаю в Приложении78, и посылку эту сопровождаю двумя просьбами.
1. И это главное: тщательно прочитайте эту работу и выскажите мне возможно быстрее и очень откровенно Ваше мнение. Ужасно, что здесь нет ни единого человека, с которым можно было бы по существу дела и откровенно поговорить о теоретических вопросах. А как Вы увидите, в этой работе речь идет о нескольких важных вопросах. Итак, я прошу Вас поскорее послать мне подробную критику.
2. Если Вы сочтете эту работу правильной, то отдайте ее «Литературному наследству», где был напечатан «Зикинген»79, она могла бы появиться там, так как сейчас юбилей Фейербаха80. (За «Зикингена» я еще не получил гонорар.) Посылаю также содержание книги. К сожалению, важная работа о Бальзаке все еще не написана81, и я не знаю, когда она состоится.
Что еще нового? Как у вас дела? Над чем работаете Вы82? У нас – не считая нехватки времени – все хорошо, и Гертруд тоже энергично работает над своим «Кризисом»75.
С сердечным приветом и от Гертруд и также Вашей жене.
Ваш Георг
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
<без даты[10], по-русски, от руки >83
Дорогие Георг и Гертруда!
Прошло уже два месяца со времени моего отъезда, а я еще не удосужился Вам написать. Мне было еще более некогда, чем в Москве. Видимо, у всякого человека есть свой стиль жизни, который он и возит за собой. Теперь я свободнее и начал лучше себя чувствовать, хотя меня обременяет и раздражает обилие хозяйственных забот. Кроме того, живя здесь, я должен поддерживать свое чернильное рабство – шесть статеек в месяц для Информбюро84. Теперь я стал журналистом, как Вы, Юри, лет пять назад. Только не знаю, кто меня читает кроме редактора. Служебные мои занятия мне невероятно скучны, боюсь, что мне просто скучен всякий труд. Впрочем, некоторые слабые увлечения еще возможны. Я сделал здесь в Академии, где я работаю, доклад на тему о диалектике современной войны и в этой связи опять погружен в Ленина, эпоху империализма, национальный вопрос и тому подобное. Меня только во всем этом не хватало! Читаю журнал «Мировое хозяйство и мировая политика» и нахожу, что он интереснее других. Интересоваться такими вопросами в моем положении – почти то же самое, что интересоваться астрономией.
Никакого практического влияния на звезды оказать все равно нельзя.
Бог знает, скоро ли мы увидимся. Я уверен в том, что большие события, которые меня удерживают в моем нынешнем положении, продлятся не один и не два месяца. Да и захотят ли меня отпускать после этого. Большой вопрос! Я бы хотел получить от Вас, в виде утешения, какие-нибудь письма на теоретические темы. Это необходимо, как гимнастика, ибо бедная теория другого применения не имеет. Кстати, не желаете ли тряхнуть стариной? В Ленинграде выходит журнал «Звезда», в нем сейчас новая редакция, которая не так плохо настроена. Меня усиленно зовут сотрудничать85. Мои писательские квоты, как Вы знаете, не велики. Не желаете ли Вы, Юри, что-нибудь написать86? Бедный Юра Фридлендер все еще томится в своем изгнании87, и Эренбург, видимо, ничего не сделал. Нельзя ли еще немного на него поднажать через Ольгу Осиповну88 или как-нибудь иначе? В Ленинграде Юра очень популярен как местный «вундеркинд». Многие его превосходные товарищи, увы, погибли на фронте или от голода.
Ничего не знаю об Игоре89, слышал, что он в Москве. Куда ему писать? Как поживает наша высокопоставленная дама-патронесса?
Надеюсь, что Вы оба здоровы, что есть какой-нибудь интерес к труду и к жизни, что философы не так уже донимают Вас90. Кстати, что слышно у них? Как идут дела с изданием Ваших книг91, посланных Шершенко92? Все это меня интересует. Главным образом то, что касается Вашего благополучия, здоровья, настроения и труда. Общие вопросы интересуют гораздо меньше. Отсюда меня не так раздражают все эти Баскины93, Еголины94 и К°. Надеюсь, что я научусь смотреть на все это как подобает философу.
Если Вам, Юри, не особенно тяжело это сделать, пришлите мне список книг по социологии, политике, национальному] вопросу, которые Вы читали в последнее время. Я ведь здесь не имею ничего под руками и не помню даже точного названия книги Отто Бауэра95 и др. Может быть, я найду здесь кое-что в библиотеках (новейшая политико-социологическая литература особенно в связи с государством и национальностями). Впрочем, это не так обязательно – по возможности, чтобы я вовсе не одичал. А я Вам в следующем письме пришлю, может быть, тезисы моего доклада96. Суета сует!
Обнимаю Вас.
Хотел бы побывать в Москве и попробовать вкусных блюд, приготовленных Гертруд.
Ваш М [иша].
Письмо жены Д. Лукача, Гертруд,
Мих. Лифшицу
9 июня 1944 г.
Дорогой Миша, когда вчера Дьюри после заседания пришел домой и рассказал мне о происшедшем97, мне сразу стало
