других смотрителей осторожно отступили.
Коффи скривила рот, изображая гримасу, которой, как она надеялась, будет достаточно. Бааз требовал, чтобы все хранители Ночного зоопарка выглядели радостно во время представлений, и жестоко наказывал тех, кто не следовал этому требованию. Коффи вздрогнула, вспомнив про столб, у которого избивали плетью, – не так далеко отсюда. Жестокие наказания и сюрреалистичное правило выглядеть радостно, когда имеешь дело с чудовищами, которые могут убить тебя, как только увидят, были одной из тех вещей здесь, по которым она не будет скучать.
– Не забывай проверять шлейку Дико, – сказала мама. – Убедись, что все надежно, прежде чем мы…
– Привет, Коф!
Коффи подняла взгляд, и теперь ее губы растянула искренняя улыбка. К ним быстрым шагом подходил мальчик лет четырнадцати, окруженный сворой диких собак. У него были светлые, умные карие глаза и неизменная улыбка до ушей.
– Привет, Джабир.
Увидев диких собак, Дико зашипел, и его разноцветная чешуя пошла волнами. Мама оттащила его, неодобрительно посмотрев на мальчика.
– Джабир, – строго сказала она, – эти псы должны быть на поводках.
– Ай, им они не нужны, – ответил Джабир, не переставая улыбаться. – Они очень послушные.
– Разве один из них не нагадил в туфли Бааза позавчера?
Рот Джабира дернулся.
– Я же сказал: они очень послушные.
Коффи захотелось засмеяться, но она тут же ощутила укол нежданной боли. Джабир был ее самым близким другом в Ночном зоопарке, в чем-то он был ей как брат. Она смотрела, как он опустился на колени, чтобы поиграть с собаками. Если она покинет Ночной зоопарк, значит, она расстанется и с ним. Ей не хотелось сообщать ему об этом, но она должна была это сделать. Лучше, если он услышит от нее.
– Джабир, – неуверенно начала она. – Мне нужно сказать тебе…
– Слышала о сегодняшних посетителях? – Джабир ухмыльнулся, как делал обычно, когда собирался поделиться слухами. Одной из его обязанностей в зоопарке было выполнять поручения Бааза, так что он всегда первым узнавал новости.
– Нет, – ответила Коффи, тут же отвлекшись от того, что собиралась сказать. – А что с ними?
– Это какая-то семейная пара купцов из Бариди, – ответил он. – Похоже, довольно богатые. Бааз рассчитывает получить от них поддержку. Я видел, как они входили. Старик ничего такой, но его жена ходит так, будто у нее палка в…
– Джабир!
Коффи фыркнула, а Джабир смущенно улыбнулся ее маме. Его слова побудили ее осмотреться по сторонам. Вокруг собиралось все больше смотрителей. Только сейчас она заметила, что сегодня из клеток выпустили больше животных, чем обычно, а пол выглядел так, будто его подмели лишний раз. Если эта купеческая семья согласится стать попечителями зоопарка, это добавит ему не только престижа, но и прибыли. Сегодня Бааз будет особенно взволнован.
Внезапно из глубины тента донесся хор мелодичных голосов, прекрасных и гармоничных. Все трое тут же застыли. Это были музыканты-невольники Ночного зоопарка. Их пение означало, что шоу официально началось. Через несколько секунд к пению присоединился грохот барабанов, обтянутых козьей кожей, и сердце Коффи настроилось на их гулкий ритм. Когда увертюра закончилась, она подняла взгляд, и вместо музыки в воздухе повисла выжидающая тишина.
– Великолепно! – произнес кто-то внутри тента. – Прекрасное представление от нашего хора! – Коффи узнала этого громогласного распорядителя – это и был Бааз. – Если вам это понравилось, бвана Мутунга, вы, несомненно, восхититесь и красотами, которые я припас для вас сегодня вечером. Хотя все они, конечно, бледнеют в сравнении с вашей прекрасной женой. Би Мутунга, слова не в силах описать ваше сияние…
Коффи едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Бааз называл гостей бвана и би[5] – это были формальные обращения в заманийском, так что он явно пытался их впечатлить. Ткань Хемы была слишком толстой, чтобы Коффи, стоя снаружи, могла что-нибудь разглядеть, но она расслышала вежливые аплодисменты, пока музыканты покидали шатер. Два, только два гостя. Бааз, наверное, сказал им, что это все – эксклюзивное представление, но она-то знала: никто больше просто не пришел. Им все чаще приходилось отменять представления из-за отсутствия зрителей. Вскоре ее хозяин снова заговорил:
– А теперь! Я думаю, вы уже слышали про мой впечатляющий Ночной зоопарк. Он обладает самой богатой коллекцией уникальных обитателей этого региона, подобных которым вы никогда…
– Просто покажите нам животных, – произнес женский голос с сильным акцентом. – Мы не планируем проводить здесь весь вечер.
Повисла неловкая пауза.
– Разумеется! Немедленно покажу, би Мутунга! Позвольте представить вам, без лишних отлагательств, Парад Чудовищ!
Это был сигнал, и как только Бааз произнес эти слова, он откинул полог главного входа в Хему. Коффи невольно вздрогнула, увидев его.
К его чести, Бааз Мтомбе явно выглядел как владелец «впечатляющего» Ночного зоопарка: все в нем было чрезмерным, словно на карикатуре. Он был великаном, с кожей глубокого дубово-коричневого цвета и гривой густых черных и белых дредов, которые торчали во все стороны. В красном дашики [6] и туфлях из искусственного шелка он выглядел веселым, пусть даже и одетым чересчур странно. Коффи отлично знала, что верить первому впечатлению не стоит.
– Вперед! – Он махнул первым смотрителям в очереди, которые с трудом ввели в шатер серебристых горилл на поводках. – Как мы и репетировали, улыбайтесь шире!
Очередь, выстроившаяся перед ним, потянулась в шатер, и Коффи сглотнула. Бояться было нечего на самом-то деле. Представления всегда были одинаковыми, и это, скорее всего, будет для нее одним из последних. И все же она почему-то нервничала. Уже скоро она, мама и Дико подошли ко входу в Хему. Она старалась не вдыхать резкий одеколон Бааза, когда, присев, прошли мимо него и оказались внутри.
Изнутри шатер еще напоминал о том, каким он был когда-то, – словно интерьер из последних сил цеплялся за былое величие. Обстановка слегка устарела – помещение украшали старые покрывала с изображениями животных, а стулья были потерты. Продуманно расставленные свечи отбрасывали золотой свет, который удачно скрывал те пятна на коврах, которые не удавалось вывести; пьянящий аромат пальмового вина едва перекрывал запахи животных – и застарелые, и свежие. Массивная статуя фазана, вырезанная из бирюзы, стояла в углу, а в центре находилось открытое пространство, служившее сценой. Перед ней, на красном бархатном диване, сидела хорошо одетая пара.
Мужчина был достаточно стар, чтобы годиться Коффи в дедушки. Кожа у него темная и морщинистая, а коротко постриженные волосы почти белые. На нем было дашики сливового цвета – Коффи сразу же поняла, что оно дорогое, несмотря на скромный вид, – благодаря которому он выглядел зрелым и утонченным. Рядом сидела его жена – полная противоположность, неприятно юная и
