Более того, язык мультимедийной журналистики таков, что «без вмешательства пользователя информация остается неполной (только пользователь может своими действиями вывести на экран и потребить интегральную версию информации)»[33]. То есть потребитель в некотором смысле становится и соавтором, соредактором текста.
3. Журналистика мало-помалу «теряет» интерес к такому качеству информации, как эксклюзивность; развитие современных технологий привело к тому, что «эксклюзивной» новость остается считанные минуты – она мгновенно разносится по сети. Более важной становится ее «упаковка», подача, искусство донесения до аудитории, внимание которой нужно удержать во что бы то ни стало. Именно поэтому все большую роль начинает играть мультимедийный сторителлинг – искусство рассказывания историй. При этом в мультимедийной журналистике не теряют своей актуальности (а становятся даже более значимыми) такие качества информации, как надежность ее источника, точность изложения, беспристрастность. В то же время этические нормы традиционной журналистики начинают обновляться и «дополняться» в мультимедийной среде; новые медиа дают основания говорить о «новой этике» журналистской профессии.
4. Зримым образом расширяется «палитра» журналистских специализаций и «подпрофессий». Появилось понятие «универсального журналиста» – человека с мультимедийным рюкзаком, владеющим и словом, и искусством фото- и видеосъемки, и умением работать со звуком, и знанием технологий монтажа, и навыками интерактивного общения с аудиторией (что не отменяет потребности в профессионалах «одного типа медиа», успешно работающих только с одним форматом подачи сообщения). При этом мультимедийная журналистика остается командной работой; там необходимы медиапродюсеры и мультимедийные редакторы, медиаменеджеры и медиадизайнеры, специалисты по планированию работы конвергентной редакции, редакторы-агрегаторы, модераторы сетевых сообществ и т. д.
5. Журналистика начала существовать в иной конкурентной среде. Если раньше ей свойственна была в основном «горизонтальная» конкуренция (между различными видами СМИ, например, или между медиа одного типа, но разного направления), то сегодня внутренняя конкуренция уступает место внешней, обретает «вертикальность» и глубину. Самый явный пример в этом смысле – появление термина «гражданская журналистика», связанного, в частности, с деятельностью блогеров. В наши дни нередко случается так, что первыми о каком-то ярком (а часто драматичном или даже трагическом) событии сообщают не профессиональные журналисты, а пользователи сети Интернет, оказавшиеся на месте происшествия. Записи в блогах (сетевых дневниках), размещение в социальных сетях любительских фотографий и видео – пусть не столь профессионально исполненных, но зато живых, искренних и оперативных, – привлекают интерес аудитории, становятся полноценной частью информационной картины дня, порой опережают «серьезную» аналитику в борьбе за внимание читателей, слушателей, зрителей. Несмотря на то что создатели пользовательского контента не знакомы с профессиональными стандартами журналистского мастерства и публикуют в своих сетевых дневниках то, что прежде всего интересно им самим (тогда как журналист обязан рассказывать в первую очередь о том, что интересно обществу), блогеры оказались весьма активными участниками современного медиапространства: регулярно собирают новости и распространяют мнения о них, специализируются на различной тематике (в том числе экономической и политической). СМИ перестали быть главными источниками новостей, они все чаще проигрывают «гражданской журналистике» в актуальности, эмоциональности, доступности. И хотя опасения по поводу того, что блоггинг «убьет» профессиональную журналистику, оказались не более чем мифом, журналистам куда труднее стало соответствовать ожиданиям публики в видоизмененном медиапространстве, заполненном вполне успешными, пусть и «непрофессиональными», авторами.
Тем не менее новая конкурентная среда подвигла мультимедийную журналистику к разумному взаимодействию с UGC (User Generated Content – пользовательский контент). «Многие СМИ поняли, что нужно идти к аудитории (туда, где она бывает постоянно и в “концентрированном” виде). Такими местами концентрации аудитории, “местами силы”, стали социальные сети и блоги. Сегодня границы медиа размываются – блоги и блогеры стали важной составляющей медиасреды. СМИ ищут инфоповоды и “раскручивают” истории в социальных сетях и блогах, а блогеры активно используют материалы СМИ. Блоги могут выступать источниками информации, а блогеры – ньюсмейкерами и тестировщиками, которые дают быструю обратную связь»[34]. Таким образом, вместо «замещения» профессиональной журналистики блоггингом речь сегодня идет о взаимном сотрудничестве и взаимном обмене информацией.
Заметим при всем сказанном, что в современной журналистике нередко мирно уживаются рядом, на первый взгляд, противоположные тренды и тенденции. Так, авторы проекта «Эксперт Online» выделяют семь подобных трендов, называя среди них одновременное сосуществование «клипового формата» и большой истории, «мультимедиатизации» и традиционализма, «новости для всех» и альтернативного взгляда, ин-фотейнмента и реальной политики, фальсификаторов и разоблачителей и т. д.[35]
Мы очень кратко рассмотрели современные особенности мультимедийной журналистики, ее глоссарий, особенности и связанные с ней трансформации профессиональной деятельности. Так обстоит дело сегодня. А с чего все начиналось?
2.2. Краткий экскурс в историю мультимедийной журналистики
То, что мы сегодня называем мультимедийной журналистикой, стало возможным благодаря двум основным факторам цивилизационного развития человечества. Первый из них носит социопсихологический и социокультурный характер: уже тысячелетия назад люди поняли, что коммуникация выстраивается тем успешнее, чем больше каналов взаимодействия с аудиторией (зрительный, слуховой, тактильный и иные) использует коммуникатор. Второй фактор связан с технологическим прогрессом: на протяжении веков человек изобретал все более разнообразные медиа, сочетая их друг с другом, но подлинная мультиплатформенность подачи информации, конвергенция (т. е. интеграция, взаимодействие и объединение) различных каналов и средств связи стали возможными, главным образом, благодаря дигитализации коммуникационных процессов, привязке контента к экрану, новым цифровым методам создания, распространения и «переупаковки» сообщения.
Мы не знаем достоверно, сопровождались ли какими-либо изобразительными элементами «Acta Senatus» («Дела сенатские») и «Acta Di-urna Populi Romani» («Ежедневные дела римского народа») – первые в истории регулярные источники римских новостей, называемые историками «протогазетой». Однако нам точно известно, что другие пражурналистские явления в античном мире (стелы с надписями, содержащими выдержки из декретов и информирующими об их принятии; мраморные доски со сводами законов и т. д.; так называемый альбум – выбеленные участки стен домов в римских городах, куда наносились объявления) зачастую включали, помимо собственно текстов, и рисунки, мраморные барельефы, а также другие типы изображений[36] – т. е. письменная коммуникация изначально тяготела к конвергенции с визуальной. Эту же закономерность мы можем наблюдать и в рукописной коммуникации более позднего времени – например, в древнерусских летописях или европейских средневековых хрониках-анналах, страницы которых украшали затейливые иллюстрации; в рукописных книгах с их красочными миниатюрами и орнаментами; а также в рукописных листках новостей (например, венецианских аввизи), продолжающих традиции протожурналистики и ставших прообразами будущих печатных газет. Отметим, что к мультиязыку тяготело и устное публицистическое слово всех времен европейской культуры – так, риторика древних политиков включала, помимо вербального воздействия, и невербальные приемы (мимика, пантомимика, жесты), а искусство религиозной проповеди опиралось зачастую на особое музыкальное сопровождение, визуальные (архитектурные, живописные) впечатления и перформансные действия. При этом политическое, публицистическое звучание в Античности и Средневековье имели не только традиционные устные и письменные каналы информирования населения, но и массовые театрализованные действа, и триумфальные военные шествия, и религиозные мистерии, и многие другие «форматы» взаимодействия с публикой[37], использовавшие множественные приемы обращения к ней и поистине «мультимедийный» язык (пластику, танец, ритуал, пение, слово и т. д.).
Ситуация не изменилась и с появлением книгопечатания: среди первых же печатных листков новостей, оперативно откликавшихся на события внутри конкретной страны и за ее пределами, особый успех имели те, в которых текст сопровождался иллюстрациями. При этом никакого значения не имело, были ли эти информационные сообщения достоверны или же отражали мифологическое мышление их аудитории; так, историкам журналистики известен печатный листок новостей XVI в., в котором содержался не только сенсационный рассказ об «ужасном и удивительном существе», якобы пролетевшем над Парижем 22 января 1531 г., но и иллюстративный «портрет» этого самого дракона. И почти век спустя (а 1609 г. принято считать условной датой рождения европейской газеты – именно в это время появились страсбургские «Реляции», публиковавшие регулярные сводки новостей из Кёльна, Рима, Вены и других городов) на страницах первых представителей печатной прессы мы наблюдаем все ту же картину: хотя типографские возможности пока еще не позволяют издателям никаких особых «изысков», все же тексты сопровождают то изображения герба или монеты, то скромная иллюстрация, то орнаментальный шрифт, то даже – изредка – портретный рисунок человека[38]. И много позже, когда робкие рисунки в печатных медиа уже сменились искусством фотоиллюстрации, когда возникли первые звуковые медиа, а потом и визуально-звуковые – логика развития медиакоммуникации оставалась прежней: ставка делалась на разнообразие форм взаимодействия с читателем, зрителем, слушателем, на максимально полный охват возможностей его органов чувств. Радио изначально использовало вербальные и звуковые (звукоподражательные, музыкальные и т. д.) возможности общения с аудиторией; телевидение добавило к этим семиотическим комплексам еще и визуальный – статичную и движущуюся картинку, письменную строку и т. д.; эта опора на многоканапьность до сих пор остается ведущим трендом в развитии медийных систем современности.
