class="p1">— Блин! Вот я дурья башка! Ты же мой куратор! И наверняка обязана докладывать о каждом моём шаге!
Майя побелела, как полотно. Ну да, шпионка из неё так себе — я даже ничего не предъявлял, а её собственное тело сразу с головой выдало. Она хотела что-то сказать, но явно не находила слов.
— Эй, подруга, не парься, — я обнял её за плечи. — Я никому не скажу, а ты пиши спокойно дальше! Служба есть служба!
— Но… — она сглотнула, — ты так спокойно об этом говоришь!
— Радость моя, а чего мне беспокоиться? — я даже рассмеялся. — Вот если бы я что-то замышлял, тогда другое дело! Но тогда бы я тебе не сказал о своей догадке! Или сказал бы, чтобы отвести от себя подозрение? А, чёрт, запутался!
— Ты придурок, Неверов! — выдала она. — Не говори больше ни слова!
— Да погоди ты, я тебе не это хотел сказать. Пишешь и пиши, а то ещё тебя кем-нибудь заменят, я где тебя потом искать буду? А ты мне нужна… ну… нужна, понимаешь?
Я замялся, потому что сам ещё не понял, какое определение дать своим чувствам к Майе.
— Наверное… — глаза у неё намокли, не представляю, как она держалась, чтобы не разрыдаться.
— Самое главное! Они наверняка поставили не только прослушку, но и видеонаблюдение. Смекаешь?
— Вчера… — Майя посмотрела на меня, а потом закрыла лицо руками. — Боже, какая я дура!!!
— Ага, вижу, тебя никто не предупреждал. Похоже, тебя тоже проверяют, — сделал я ещё одно предположение.
В принципе, логично. Сотрудник неопытный, подвернулся случайно, непроверенный. Да и не обученная столь специфической работе, всё же училась-то на следователя. Вот за ней и бдят. Сравнивают отчёты и наши разговоры, поведение. А то, что Майка отчёты пишет, она по сути призналась.
Я прислушался к собственным ощущениям. Неприятно? Ну да, есть немного. Но скорее не за себя, а за то, что Майке пришлось этим заниматься. А может, она доброволец? Может быть, почему нет. И это нормально. Чувства у нас возникли далеко не сразу, так что да, поначалу это могло быть просто заданием.
А может, с её стороны вообще всё это — игра? Может, я так и остался всего лишь заданием? Сказали войти в доверие и выведать, не замышляю ли я чего, вот она и вошла?
Ну да, может быть. Но что я потеряю, если буду ей доверять, а это окажется игрой? Да ничего. Ну, чувства там, разбитое сердце и всё такое. Переживу, не подросток.
А что я потеряю, если её чувства искренни, а я её оттолкну? Её я потеряю. Может быть, последний мой в жизни шанс. Всё же моложе я не становлюсь.
— Лёша… — Майя прильнула губами к моему уху, зашептала, сбиваясь, — а что с нами будет? Ты… ты меня бросишь, да?
— Нет, — я ещё крепче прижал её к себе. — Мы с тобой друг другу спину прикрывали, это что-то да значит. Поэтому, знаешь… пускай лучше ты обманешь меня, чем я тебе не поверю.
— Вероника Тушнова, — Майя сразу узнала поэтессу, чьё стихотворение я процитировал. — Вот и я также решила.
Она уютно устроила голову у меня на плече и, кажется, задремала.
* * *
На самом деле Майя, конечно, не спала. Она напряжённо размышляла.
Всё сводилось к двум простым вариантам. Или Лёша попал в её мир случайно из параллельного мира, или его заслали с какой-то целью.
Если он попал случайно, то всё её задание не имеет никакого смысла. Она всего лишь должна найти доказательства непричастности Лёши к каким-либо шпионским играм. Удастся ли это сделать когда-нибудь? Не факт. Возможно, он до конца жизни останется у контрразведки под подозрением. Но что это означает лично для неё? Испытывает он чувства к ней, или просто использует, чтобы закрепиться в этом мире?
А как узнать, настоящие чувства или нет? Будь он обычный парень с соседней улицы — разве это что-то изменило бы? Точно также чувства могли бы быть искренними, а могли бы быть игрой, да хотя бы ради секса. Разве это такая редкость? Как это проверить? Только время покажет.
Ну хорошо. А если он на самом деле шпион? Тогда всё немного сложнее. Нет, с его стороны всё то же самое. Чувства могут быть настоящими, а могут быть игрой. И опять же, только время покажет, как на самом деле дела обстоят. Но вот что она будет делать, если вдруг…
Майя всегда была девушкой неглупой. Глупая на следователя бы не выучилась. И мысли эти в её прекрасной головке крутились уже не первый раз и даже не десятый. То, что Лёша её раскусил, по сути, ничего не меняло. Она по прежнему не верила, что он может оказаться шпионом. Но если вдруг — да, это разобьёт её сердце, да, возможно, она никогда и никого больше не сможет полюбить… но тогда она сдаст его сама. А пока будет ему доверять. Ведь он прикрывал её спину, вынес раненую к своим… Это что-то да значит! — незаметно для себя повторила она слова самого Лёхи.
Вот только сообщать или нет, что как шпион она провалилась? Если Иван Иванович выяснит это сам — он сочтёт её Лёшиной сообщницей. А если сообщить, что тогда? Её отстранят?
А если?…
* * *
По напряжённым мышцам девушки я вскоре понял, что нифига Майка не дремлет. Думает, анализирует. Хотя что тут думать?
— Знаешь, я в одной книжке читал такую метафору, — зашептал я ей в ухо. — Представь, что между двумя людьми десять шагов. И чтобы отношения состоялись, каждый должен сделать свои пять шагов.
— Угу, — отозвалась Майя.
— Так вот, в нашем случае эти пять шагов — всего лишь короткий разбег, после которого надо прыгнуть, в надежде, что второй тоже прыгнет навстречу. И у каждого — только по одному крылу, полететь получится только вместе. Прыжок веры это называется.
— Я бы прыгнула, не задумываясь, — ответила она.
— Я знаю, — шепнул я ей. — Скажи начальству, что я тебя раскусил, но ты убедила меня, что полностью на моей стороне, и скроешь от них, что я знаю о слежке. И продолжай писать отчёты, как писала. И пиши честно, не скрывай ничего. Мне скрывать нечего.
— Нет, Лёша, — Майя повернулась ко мне и подмигнула. — Я на самом деле никому ничего не скажу. Ты доверяешь мне, а я буду доверять тебе.
Если бы не её подмигивание, я бы, возможно, не сразу догадался, о чём это она.
— Хорошо, Майя, — подмигнул я ей в ответ, — ты меня убедила!
