«Сможешь ли стать тем, кем никогда не был?»
Да! Да! Да! Крик в голове не утихает еще долго. Знаю, что Ове, Барб, Спир, Мари, Ар и Исса ответили бы также. Лео, правда, никто не спрашивал, но, думаю, у меня было право сделать за него выбор. Ведь это я превратил его в гниющий кусок мяса.
– Мак, я не успеваю! – кричит Джунг, и в его голосе слышится паника. Ворон давно стал нашим общим любимцем. Наверное, я хотел бы иметь такого сына, как он, но мечтать об этом было еще рано.
Открываю глаза, оглядываюсь – зал и в самом деле, переполнен. Бросаю в окно последний взгляд и мчусь Джунгу на помощь. Когда занимаешься чем-то очень долгое время, кажется, что смысл жизни где-то рядом.
2.
На следующий день Спирос выглядел лучше. Я еще днем заглянул к нему в гроб, чтобы убедиться, что на рассвете он заснул сытым. Рваный шрам на шее вампира налился кровью. Когда-то Спир едва не остался без головы, спас случай. Он был старым вампиром и немало пережил на своем веку. Я знал, что под пышным жабо его рубашки скрывались ожоги от чеснока, а запястья друга порваны ловушками охотников. Самый большой шрам у Спира был на спине – след от осинового кола. Вампиру тогда повезло – кол держала девушка и не смогла воткнуть его слишком глубоко. Через год он пошевелился, а еще через два поднялся из гроба, чтобы найти ее и уничтожить вместе со всей семьей.
Впрочем, похожие отметины имелись у каждого из нас. У Барба было тридцать пять ранений серебряными пулями, из них два – почти смертельных. Его тоже чуть-чуть «не добили». Один колдун отрезал у него хвост, и теперь Барб не мог нормально сидеть. У Ове левая нога была по колено из камня – подарок от охотника за троллями, который нашел днем его берлогу и попытался вытащить под лучи солнца. Лео был ходячей энциклопедией ранений – его ломали, жгли, резали и взрывали, пока я не нашел его на заброшенном кладбище полвека назад. Старую Мари растягивали на дыбе, жгли каленым железом и топили зимой в проруби, слизня Иссу высушивали под солнцем в пустыне, а Ару отрубили три конечности и теперь он был шестируким. У меня тоже остались кое-какие отметины, но я предпочитал о них не вспоминать. Ведь это было много тысяч лет назад, и, возможно, даже не со мной. Пусть все утонет в Великой Лете.
При дневном свете таверна выглядела иначе. Клетка с Лео была закрыта тряпкой от ярких солнечных лучей, которые его раздражали; Ове, Спирос и обитатели кухни спали. Вымытый Иссой деревянной пол блистал чистотой, надраенные мной столешницы тоже. Перевернутые верх ножками стулья были похожи на молодой лес, который вот-вот прыснет зеленой листвой из набухших почек. Пахло свежезаваренным чаем и выпечкой. Половик идеально расправлен, занавески аккуратно подвязаны, окна широко распахнуты – в них проникает бодрящий воздух ясного весеннего дня. Никогда бы не подумал, что меня будут умилять мир и порядок. Я надеялся, что это говорила во мне просыпающаяся старость. А значит, заклинание Абрамелина работало.
Редкие посетители жмурились на солнце, лениво жуя обед и глазея в окна. Под потолком нарезала круги очнувшаяся от зимней спячки муха, которая еще не решила, куда податься – в клетку к Лео или в приоткрытую дверь на кухне.
Мы с Барбом сидели за стойкой и читали газеты. Городские новости не блистали разнообразием, но для меня они были интереснее всех древних фолиантов мира. Король отправился в поездку по южным территориям. Посадили за взятки городского советника по финансам. Совет ветеранов Северного отметил юбилей. Кто-то надругался над памятником основателям города, помочившись в вазу, которая держала одна из статуй. Последнюю страницу занимали прогноз погоды, анекдоты и рассказы читателей. Трогательная история о бедной девушке, которая вышла замуж за богатого купца, выдавила из нас с Барбом слезу.
Святая простота, как порой нам тебя не хватает. Я долго учился замечать жизнь вокруг себя и сейчас мог гордиться кое-какими успехами. Другое дело – начало века, когда заклинание Абрамелина только набирало силу. Тогда меня убивало бездействие. Казалось, что если я не замышлял конца света или очередную интригу против своих старших братьев, жизнь не имела смысла. Но страшнее всего было время. Следуя заповедям Великой Книги, мы беспечно о нем забыли, а оно вывернуло нас наизнанку, оставив Лете наполнять пустые оболочки.
Пока мы с Барбом гадали, пойдет ли последний в этом году снег, Джунг успел смастерить мухобойку. Муха почуяла приближение беды, но сделала неправильный выбор – нырнула под накидку на клетке. Щелкнули челюсти, Джунг разочарованно отложил мухобойку, а я поморщился. Лео постоянно портил мне Заклинание подобными выходками. В воскресенье придется везти бедолагу на ярмарку, потешить публику, чтобы он хоть как-то мог отработать смерть твари. У него и так был самый длинный срок из всех нас.
Вдруг мир мигнул. Мне могло и показаться, так как все осталось прежним: Барб даже не оторвал лохматую голову от картинки с первой красоткой города, Джунг разглядывал потолок в поисках новой мухи, студенты за ближайшим столиком доедали похлебку, продолжая обсуждать вредного декана. Я отложил газету в сторону и вышел из-за стойки. Нехорошее чувство, зародившееся, как всегда, в горле, не спеша разливалось по телу. В кончиках пальцев щипало, на глаза навернулись слезы. Страшная сила, от которой я отказался восемьдесят лет назад, напоминала о себе, вызывая радость, тоску, печаль, но больше всего – ярость. Прошлое волочилось за мной, как кусок дерьма, прилипший к хвосту коровы.
Колокольчики на двери приветливо звякнули, и на пороге возникла дама в белом. Казалось, будто невидимые духи соткали ее из воздуха и солнечного света. Ничего не скажешь – эффектное появление. Джунг аж рот открыл. Да и было с чего зазеваться. Дама была не молода, но знойно прекрасна: гладкая кожа, тонкие брови, острые как нож скулы, полные, словно вишни, губы. Ее обычно желтые глаза сейчас сверкали черными агатами. Строгий бордовый плащ, широкие брюки, корсет и ремень с большой серебряной пряжкой в виде двух молодых месяцев, касающихся боками. Белые волосы посетительницы подхватил ветер, подняв над головой пушистым ореолом. Она поспешно закрыла дверь и принялась вытирать ноги о половик. Конечно, ее не могли не заметить. Даже студенты перестали жевать и уставились на блондинку. Джунг и вовсе забыл про все на свете, ринувшись к ней с другого конца зала. Очевидно, подумал, что я тоже захочу обслужить прекрасную даму и решил меня опередить. Я бы за ней поухаживал… Метлой по голове, да чтобы дорогу до моей таверны навсегда забыла. Весенний ветер мог бы принести что-нибудь получше.
Фыркнув, я схватил тряпку и принялся полировать стойку, повернувшись к гостье спиной. Пусть Барб с Джунгом разбираются – мне блондинки не нравились.
Между тем женщина благосклонно приняла ухаживания Ворона, позволив усадить себя за лучший столик в уютной нише в углу. Обычно там сидел Спирос, но сейчас вампир спал и возмутиться, что заняли его место, не мог. Никогда бы не подумал, что Джунг умел так вежливо разговаривать. Он перечислил даме все, что было в меню, видимо, собираясь разбудить Мари, чтобы она приготовила клиентке кулинарный шедевр, но женщина подняла руку, затянутую в черную лакированную перчатку, в мгновение прервав словесный поток Ворона.
– Вина со специями будет достаточно. Любого, милый мальчик.
За «милого мальчика» Джунг был готов принести ей всю нашу коллекцию редких вин для праздников – по глазам видел. Он бросился в погреб с такой поспешностью, что я забеспокоился, как бы он не свернул себе шею. Лестница все еще была мокрая.
Тем временем дама принялась разглядывать наше заведение. Выражение лица у нее не менялось. Брезгливо-терпеливая мина говорила о том, что посетить таверну ее заставила не иначе как острая необходимость. Проклятье! О, Великая Никта, зачем ты принесла к нам это отребье?
– У вас тут что – балаган? – вопрос никому не предназначался, но я уже чувствовал ее взгляд на своей спине. Опустившись на пол, я принялся яростно стирать брызги крови с пола вокруг клетки Лео – он снова умудрился все запачкать. Давай, Барб, твой выход. Я с ней разговаривать не собираюсь.
– Мы, вообще-то, еще закрыты, – проворчал хозяин, который всегда читал мои мысли. Правильно, эту даму нужно гнать в шею и чем скорее, тем лучше.
– Вот как? – мне не нужно было оборачиваться, чтобы видеть ее изящно поднятую бровь. – Прогоните в такую погоду?
– На углу есть кабак, можете выпить вина там.
Молодец Барб, давай, выстави ее за дверь.
– А они? – дама кивнула на студентов, которые продолжали жевать, делая вид, что происходящее их не касалось, но, на самом деле, внимательно прислушиваясь.
– Постоянные клиенты, им можно, – нагрубил Барб, выходя из-за стойки. Он был похож на большого медведя, который собрался защищать берлогу с детенышами от голодного дракона.