Наземную операцию против Польши под кодовым названием «Вайс» поддерживали 2000 самолетов всех типов 4-го Воздушного флота. Немедленно после удара по аэродромам начались бомбежки крупных польских городов. Бомбили Варшаву, Познань и Краков. Старинные красивые города безжалостно разрушали, убивая тысячи людей, а германские бомбардировщики были надежно прикрыты его новейшими истребителями Bf-109 и Bf-110. Вилли тогда ощутил в своей душе глухую черную тоску. Разве для этого он создавал свои самолеты? Нет! Он хотел, чтобы они защищали родное небо, а не помогали творить преступления. Польские летчики храбро дрались на своих безнадежно устаревших бипланах PZL P.11, вооруженных всего лишь двумя пулеметами. Первые потери Люфтваффе понесли уже в первый день войны, когда поляки сбили два бомбардировщика «Дорнье» и три «сто десятых». Но, все же, силы были слишком не равны. К тому же польская армия получила удар с тыла: наступление начали Советы.
Генерал Гудериан и комбриг Кривошеин во время передачи города Брест-Литовска (ныне г. Брест, Белоруссия) частям РККА. Слева – генерал Мориц фон Викторин.
Польша была обречена, но войну Германии объявили Англия и Франция, и уже 8 сентября французские истребители на американских самолетах «Хок» -75 сбили два Bf-109D. Это были первые потери «сто девятых» во Второй мировой войне. До этого их сбивали только русские в Испании. С Польшей разделались к 8 октября. Многие польские летчики-истребители бежали в Румынию, а оттуда в Англию, чтобы потом сводить счеты с немцами, сражаясь на «спитфайрах» в составе Королевских ВВС. Война с Польшей была классической «молниеносной войной», о которой так любил рассуждать Гитлер. А затем настала очередь Дании, Норвегии и Франции.
Размышляя сейчас о тех, уже далеких, событиях, Вилли вновь испытал то острое чувство вины и стыда, которое было у него, когда он узнал про жестокие бомбардировки Варшавы. Мы, немцы, сами выпустили из бутылки злого джина, когда начали сбрасывать бомбы на города, подумал Мессершмитт. Так чего же мы возмущались, когда и нас заставили выпить до дна эту горькую чашу? Ведь сказано в священном писании христиан: какою мерою другим меряете, такою и вам отмерят. Да и разве с Варшавы это все началось? Нет, это началось с Мадрида. А уж потом бомбы посыпались на Варшаву и Краков, на Лондон и Ковентри, на Роттердам, Киев, Москву, Ленинград, Сталинград… Мог ли немецкий народ после этого избежать страшного возмездия?
Улица Варшавы после бомбежки
Поведение Англии и Франции непосредственно после падения Польши не поддавалось никакому логическому объяснению. Расправившись с Польшей, Германия не была способна воевать с ними сразу, поскольку понесла ощутимые потери. Рейх располагал запасом бомб всего лишь на 5 дней, 30% самолетного парка было потеряно в боях. Польша своей геройской гибелью дала союзникам реальную возможность сокрушить врага немедленно. У французов и англичан было отмобилизовано и стояло на границе сто полнокровных дивизий, у Англии был к тому же могучий флот. И все это практически бездействовало, давая возможность Вермахту и германской военной промышленности собраться с силами! Чем можно объяснить такое странное поведение союзников? Этот вопрос Вилли не раз обсуждал наедине с Лилли, задал он его себе и сейчас.
Англичане и французы могли легко уничтожить Рейх тогда, но не сделали этого. Значит, он был им для чего-то нужен. Поэтому они тянули время, вели «странную войну», давали врагу окрепнуть и чего-то ждали. А чего ждали русские, когда заигрывали с Гитлером и отправляли ему стратегическое сырье, вместо того, чтобы уничтожить нацистское государство? А ведь они тоже могли это сделать! Да и не решился бы Гитлер на захват Польши без согласия на то Сталина. И те, и другие рассчитывали, что Германия первой начнет войну не с ними. Это понял сейчас Вилли со всей очевидностью. И тем, и другим нужен был агрессивный Гитлер, чтобы ослабить с его помощью своих сильных геополитических противников. Англичане, французы и американцы хотели натравить его на СССР, а русские – на Европу и Англию. И те, и другие хотели не мира, а выгодной им мировой войны. Гитлер же искусно лавировал между ними и набирал все больше силы до тех пор, пока созданная им могучая империя не стала угрожать реальным уничтожением и англосаксам, и русским. Только тогда они по-настоящему объединились, чтобы уничтожить общего врага.
Его вывел из задумчивости один из немногочисленных пассажиров «Дугласа» – офицер британского военно-морского флота, сидевший почти рядом. Он достал сигарету и закурил. Едва ароматный дым достиг ноздрей Вилли, он почувствовал настолько острое желание закурить, что не мог удержаться от просьбы к своему соседу.
– Простите, – обратился он к нему по-английски.
– Слушаю вас, – вежливо ответил моряк, – вам мешает дым?
– О нет, напротив! Дым от вашей сигареты напомнил мне, что я не курил уже с позавчерашнего дня. А вы понимаете, что это значит!
– Угощайтесь! – офицер протянул ему пачку американских сигарет «Camel» с изображением верблюда.
– Благодарю вас!
Мессершмитт вытащил одну сигарету, а моряк поднес зажигалку. Вилли с наслаждением затянулся.
– Судя по акценту, вы немец, – сказал офицер.
– Вы правы.
– А судя по тому, что вас сопровождают сотрудники британской секретной службы, вы важная птица!
Вилли пожал плечами.
– Пожалуй, я действительно чего-то стою в своем ремесле, – сказал он, – но я не политик и не военный.
– Понимаю, – сказал моряк, – вы один из тех высококлассных немецких ученых и спецов, за головами которых теперь идет охота. Думаю, любой бы на вашем месте согласился на все предложения. Не раздумывая. – А вы сами легко бы покинули Англию, променяв ее на сытую жизнь на чужбине?
– Я офицер Королевского флота. Мой долг – служить Великобритании.
– Вот видите! – улыбнулся Вилли. – Вы меня понимаете.
– Но ведь Рейха больше не будет! – удивился офицер.
– Не будет Рейха, но будет обновленная Германия, – твердо сказал Мессершмитт. – Германия без СС, Гестапо, концлагерей и нацистов.
Офицер задумался и замолчал, дав возможность Вилли вернуться к своим мыслям.
«Странная война» на западе с незначительными локальными стычками продолжалась до 9 апреля 1940 года, когда Германия неожиданно напала на маленькую нейтральную Данию. Немцы высадили морской десант и вошли в Копенгаген, а воздушный десант высадился на севере страны. Датчане, как истинные цивилизованные и культурные европейцы, практически не оказали никакого сопротивления агрессору, а просто сдались на милость победителя. Затем настала очередь Норвегии, которая, собственно, и была истинной целью операции по захвату Дании. Все дело было в шведской железной руде, которую Германия получала через норвежский порт Нарвик. Не так уж и нейтральна была Швеция, хоть и осталась в стороне от прямых военных действий. Немцам было необходимо захватить этот порт прежде, чем это сделают англичане с французами. Захват Норвегии, в отличие от Дании, не стал для немцев увеселительной прогулкой.
Операция была спланирована в их фирменном блестящем стиле: воздушный десант захватил аэродромы в городах Осло и Ставангер. Эти аэродромы немедленно стали принимать транспортники Ю-52, набитые солдатами и легкими танками. Был задействован и флот, которому пришлось вступить в противоборство с флотом «хозяйки морей». Транспортные корабли немцев высаживали морской десант, захватывая прибрежные норвежские города, а боевые корабли их прикрывали, неся тяжелые потери. Англичане и норвежцы потопили два немецких крейсера и десять эсминцев. «Странная война» закончилась. Норвежцы отчаянно сопротивлялись, уходя вглубь страны, англичане высадили крупный десант в Нарвике и недалеко к югу от другого норвежского порта – города Трондхейм. И вновь очень отличились Люфтваффе, вооруженные его тяжелыми истребителями Bf-110, которые без труда справились с норвежскими тихоходными бипланами Глостер. А благодаря большой дальности полета его «сто десятые» могли контролировать все воздушное пространство над страной. Господство в воздухе в конечном итоге и определило успех операции по захвату Норвегии, которая еще продолжалась даже тогда, когда произошел захват Бельгии, Голландии и Люксембурга. Эти страны, также как и Дания, не оказали достойного сопротивления. Лишь после этого англичане ушли из Норвегии, и вместе с ними ушло в изгнание правительство и король этой страны. Настала очередь принять вызов дерзких гуннов великого европейского государства – Франции.
Если скорая победа Вермахта над польскими вооруженными силами ни у кого не вызывала сомнений, то разгром Франции с ее мощной и многочисленной армией всего лишь за 40 дней вызвал шок даже у самих немцев. Между тем, противостоящая германской армии сторона, как минимум, не уступала вермахту по силе, а во многом, и превосходила его. Французы мобилизовали три миллиона человек, у них было 94 дивизии, усиленные танковыми батальонами. Было и несколько танковых дивизий. Кроме того, англичане послали на континент триста тысяч человек в составе своих экспедиционных сил. Люфтваффе противостояли 2000 самолетов, среди которых было 1150 истребителей. Правда, качество даже новейших французских истребителей D.520 конструкции Девуатина было ниже, чем у его «эмилей»: они уступали ему по скорости. А истребитель МS.406, которым в основном были вооружены французские ВВС, имел еще менее мощный мотор. Но, конечно, не это определило фантастический успех вермахта, а грамотность и решительность высшего командования, твердая дисциплина в войсках и высокий боевой дух немецких солдат и офицеров.
