Лорд Хармс кашлянул в ладонь:
– Я посоветовал ей записать свои мысли. И… что ж, моя дочь всегда действует очень основательно.
– Это заметно, – не мог не согласиться Ваксиллиум.
– Я бы посоветовал тебе никогда не просить ее передать молоко, – проговорил Уэйн так тихо, что только Ваксиллиум его услышал. – Чтобы выполнить просьбу основательно, она, скорее всего, швырнет в тебя корову.
– Документ состоит из нескольких частей, – продолжала Стерис. – Первая в общих чертах обрисовывает стадию ухаживания. В этот период мы будем явственно – но не слишком поспешно – продвигаться к помолвке. Мы потратим на это ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы общество начало воспринимать нас как пару. Помолвка не должна оказаться быстрой на грани скандала, но откладывать ее надолго тоже не стоит. Восемь месяцев, по моим оценкам, соответствуют нашим целям.
– Понимаю. – Ваксиллиум листал документ.
Вошел безмолвный Тиллом, поставил поднос с чаем и пирожными на сервировочный столик возле Уэйна.
Ваксиллиум покачал головой, закрывая контракт:
– Вам не кажется, что это слегка… сурово?
– Сурово?
– Я хотел сказать, не должно ли найтись место для романтики?
– Оно есть. Страница тринадцать. После свадьбы между нами каждую неделю будет происходить не больше трех супружеских встреч и не меньше одной, пока не появится годный наследник. После этого те же самые цифры применяются к двухнедельному промежутку.
– О, разумеется, – машинально поддакнул Ваксиллиум. – Страница тринадцать.
Он посмотрел на Уэйна. Неужели тот достал из кармана… пулю? Уэйн катал ее в ладони.
– Если этого недостаточно для удовлетворения ваших потребностей, – заметила Стерис, – на следующей странице содержится детальный протокол отношений с подходящей любовницей.
– Погодите! – Ваксиллиум оторвал взгляд от Уэйна. – Ваш документ позволяет любовниц?!
– Ну конечно, – подтвердила Стерис. – Они представляют собой простой жизненный факт, и лучше принять их во внимание, чем игнорировать. В документе вы найдете требования к вероятным любовницам, а также способы, посредством которых надлежит соблюдать осторожность.
– Понимаю.
– Я также буду следовать этим правилам, – прибавила Стерис.
– Вы планируете завести любовницу, миледи? – встрепенулся Уэйн.
– Мне будут позволены собственные развлечения. Обычно избранником становится кучер. Конечно же, я воздержусь от подобного до появления наследников. Не должно быть никакой неразберихи в вопросах отцовства.
– Разумеется, – уже в который раз повторил Ваксиллиум.
– Это есть в контракте, – уточнила Стерис. – Страница пятнадцать.
– Не сомневаюсь, именно так все и есть.
Лорд Хармс опять кашлянул в ладонь. Мараси, кузина Стерис, сохраняла бесстрастное выражение лица, хотя во время разговора все время смотрела в пол. Зачем ее взяли с собой?
– Дочь, – сказал лорд Хармс, – возможно, нам следует на какое-то время перейти к менее личным темам.
– Очень хорошо, – согласилась Стерис. – У меня вопросы. Вы религиозный человек, лорд Ладриан?
– Я следую Путем.
– Хмм… – Стерис задумалась, барабаня пальцами по контракту. – Что ж, это безопасный вариант, пусть и в некотором смысле скучный. Я, к примеру, никогда не понимала, как люди могут следовать религии, в которой бог напрямую запрещает ему поклоняться.
– Это сложно.
– Так говорят все, кто следует Путем. И тут же пытаются объяснить, насколько их религия проста.
– И это тоже сложно. Но по-простому сложно. Полагаю, вы, миледи, из приверженцев Выжившего?
– Верно.
«Восхитительно», – подумал Ваксиллиум.
Что ж, приверженцы Выжившего не так уж плохи. По крайней мере, некоторые из них. Он поднялся. Уэйн все еще игрался со своей пулей.
– Кто-нибудь желает чаю?
– Нет, – отмахнулась Стерис, продолжая просматривать свой документ.
– Да, пожалуйста, – негромко попросила Мараси.
Ваксиллиум пересек комнату, приближаясь к столику с чаем.
– Какие милые книжные полки! – восхитился Уэйн. – Хотел бы я иметь такие. Ай-ай, какая прелесть. И… мы внутри.
Лорд Хармс, Стерис и Мараси посмотрели в сторону полок, и в тот момент, когда они отвернулись, Уэйн зажег темпосплав и создал пузырь ускоренного времени.
Пузырь около пяти метров в поперечнике отгородил Уэйна и Ваксиллиума от гостей. Время там текло намного быстрее, чем для оставшихся снаружи. За годы знакомства с Уэйном Ваксиллиум научился различать границы пузыря – они были отмечены легким дрожанием воздуха.
– Ну? – спросил Ваксиллиум.
– О, мне кажется, тихоня очень даже миленькая, – обычным своим голосом ответил Уэйн. – А вот эта, высокая, безумна. Ржавь мне на руки, точно безумна.
Ваксиллиум налил себе чаю. Хармс и две женщины, сидящие на кушетке, выглядели застывшими и напоминали статуи. Уэйн, не жалея запасов, разжигал свой металл, чтобы выделить для них с Ваксиллиумом несколько минут уединения.
Эти пузыри бывали очень полезными – правда, не в том смысле, как предполагало большинство людей. С момента его возникновения пузырь нельзя было сдвинуть. Из него нельзя было стрелять. Ну, вообще-то, можно, однако что-то влияло на предметы, которые его пересекали. При выстреле из ускоренного пузыря пуля, попав в зону обычного времени, замедлялась и отклонялась от траектории. Поэтому нормально прицелиться изнутри пузыря не получалось.
– Она очень хорошая пара, – возразил Ваксиллиум. – Для нас обоих ситуация идеальная.
– Слушай, дружище. Просто потому, что Лесси…
– Лесси тут ни при чем!
– Эй, стой! – Уэйн вскинул руку. – Не надо злиться.
– Я не… – Ваксиллиум перевел дух и продолжил уже спокойнее: – Я не сержусь. Но дело не в Лесси. Дело в моем долге.
«Будь ты проклят, Уэйн! Я почти заставил себя не думать о ней».
Что бы сказала Лесси, увидев, чем он занят? Наверное, посмеялась бы. Посмеялась над тем, как это все нелепо. Посмеялась над его неловкостью. Она была не из ревнивых – возможно, потому что у нее никогда не было повода ревновать. С такой женщиной, как Лесси, разве мог Ваксиллиум заглядываться на кого-то другого?
Никто и никогда не сможет с ней сравниться. Именно поэтому Ваксиллиума так и устраивал контракт Стерис: он поможет разложить чувства по полочкам и, возможно, так будет чуть легче справиться с болью.
– Теперь это мой долг, – повторил Ваксиллиум.
– Раньше, говоря о долге, ты имел в виду спасение людей, а не женитьбу на ком-либо, – заметил Уэйн.
Ваксиллиум присел рядом с креслом:
– Уэйн. Я не могу стать таким, каким был. То, что ты сюда заявился и вмешался в мою жизнь, ничего не изменит. Я теперь другой человек.
– Если ты собрался стать другим человеком, почему не выбрал кого-то с менее уродливой физиономией?
– Уэйн, это серьезно.
Тот поднял руку, крутанул в руке патрон и протянул Ваксиллиуму:
– Как и это.
– Что это такое?
– Пуля. Ими стреляют в людей. Будем надеяться, что в плохих – или, по крайней мере, в тех, которые тебе задолжали брусок-другой.
– Уэйн…
– Они возвращаются. – Уэйн положил патрон на поднос с чайным сервизом.
– Но…
– Пришла пора покашлять. Три. Два. Один.
Ваксиллиум тихонько выругался, но сунул патрон в карман, встал и громко закашлялся, потому что ускоренный пузырь разрушился и восстановилось нормальное течение времени. Для троих гостей прошли секунды, а разговор Ваксиллиума и Уэйна из-за огромной скорости оказался почти неразличим на слух. Кашель должен был прикрыть шероховатости.
Никто из троих посетителей, похоже, ничего не заметил. Ваксиллиум налил чай – сегодня он был темно-вишневого цвета, видимо, подслащенный и с фруктами – и подал Мараси. Затем вернулся на место, держа в одной руке свою чашку, а в другой крепко сжимая патрон. И гильза, и оболочка среднекалиберной пули выглядели стальными, однако вся штуковина целиком казалась слишком легкой. Ваксиллиум нахмурился, взвешивая ее в ладони.
«Кровь на ее лице. Кровь на кирпичной стене… – Он вздрогнул, прогоняя воспоминания. – Будь ты проклят, Уэйн…»
– Вкусный чай, – негромко проговорила Мараси. – Спасибо.
– Не стоит благодарности, – откликнулся Ваксиллиум, заставляя себя сосредоточиться на разговоре. – Леди Стерис, я изучу этот контракт. Огромное спасибо. Но, честно говоря, я надеялся, что эта встреча позволит мне больше узнать о вас.
– Я работаю над автобиографией. Возможно, пришлю вам почтой одну-две главы.
– Это очень… нетрадиционно, – с трудом нашелся Ваксиллиум. – Ценю ваше предложение, но, прошу, расскажите немного о себе. Чем вы увлекаетесь?
– Я предпочитаю пьесы. – Стерис поморщилась. – Конкретнее – «Кулерим».
– Не совсем понял?
– Театр «Кулерим», – подавшись вперед, подсказал Уэйн. – Две ночи назад его ограбили прямо во время представления.
– Вы не слышали? – удивился лорд Хармс. – Это было во всех газетах.
