— Если у тебя нет никаких планов, я бы хотел посмотреть на дом твоей матери.
— Зачем? — Лили окончательно открыла глаза и нахмурилась.
— Ну, может, тебе нужно полить цветочки или выпустить погулять кошку? Что-нибудь в этом роде.
— До дома моей матери отсюда час езды, — рассмеялась она. — К этому времени кошка успеет сходить в туалет. Возможно, не раз.
— Может, все же съездим? — не отступал Хантер. — У меня сто лет не было выходного. Сейчас я позвоню Абигейл и все улажу.
— Абигейл? Разве это не твоя экс-подружка? И после всего того, что ты ей причинил, она еще на тебя работает?
— А что такого? — пожал он плечами. — Она мой личный помощник.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты говорил, что вас больше ничего не связывает.
— Так и есть. Наши личные отношения пришли к логическому концу, но Абигейл настоящая умница и лишаться ее только по этой причине я не намерен. Немного погоревав, Абигейл пришла к тому же выводу, и сейчас с ней полный порядок.
— Ты так в этом уверен?
— Абсолютно. К тому же она слишком ценит свою работу, чтобы уйти из-за подобной мелочи.
Вот так! Может, у этой женщины разбито сердце, а для Хантера это «мелочь». И он даже не задумается о том, каково ей видеть его каждый день. Может, она осталась вовсе не из-за работы, а из-за него? Может, страх больше не увидеть Хантера причинял бедной женщине страдание, не сравнимое даже с болью разбитого сердца?
А то, что Хантер разбивает женские сердца так же легко, как иные бьют посуду, Лили стало ясно уже после одной ночи с ним.
Он — как книга, от которой невозможно оторваться, и потому человек перечитывает ее снова и снова, раз за разом обнаруживая то, чего прежде не замечал. В конце концов, читатель понимает, что ему никогда не охватить всю ее красоту, стройность и глубину выраженных в ней мыслей, но от этого горького понимания книга приобретает только особую ценность.
— Думаю, не лишним будет посмотреть на дом, который я собираюсь купить.
Его слова вернули ее в настоящее, а Хантер между тем продолжал:
— Думаю, будет лучше, если мы поженимся.
Все это было произнесено таким тоном, что человек, не знающий английского языка, подумал бы, что обсуждается погода за окном или что съесть сегодня на завтрак.
— Жена мне не помешает. Я бы даже сказал, она мне нужна.
— Мне бы тоже не помешала женщина, — усмехнулась Лили. — Помощница по хозяйству, которая бы гладила, следила за чистотой в доме и готовила мне кофе так, как я люблю.
— Я говорю серьезно.
— И я, — заявила Лили. — Одну ложечку сахара — твоя очередь готовить кофе.
— Не раньше, чем ты ответишь на мой вопрос.
— Ты разве что-то спросил?
— Лили, я абсолютно серьезен. Я размышляю над этим с рассвета и пришел к выводу, что наш брак станет отличным решением.
— Решением чего?
— Твоих денежных проблем.
— Разве тебя должны волновать мои денежные проблемы?
— Но я мог бы выкупить дом твой матери и подарить его тебе.
— А зачем тебе это, не скажешь?
— Стабильность, — пожал он плечами. — Некоторые из моих основных инвесторов вдруг резко озаботились моим семейным положением, а точнее, отсутствием оного.
— А меня это не удивляет, — улыбнулась Лили, но ее улыбка увяла, когда Хантер не улыбнулся.
До нее вдруг дошло, что это была вовсе не шутка...
— Когда твои инвесторы узнают, что ты женился на девушке, с которой знаком менее суток, это их насторожит еще больше.
— Данный вопрос мы отдадим на откуп моему отделу связей с общественностью.
Лили решила сменить тему.
— Ночь была просто сказочной, — искренне сказала она.
— Я знаю.
— Совсем не в моем характере затаскивать в постель незнакомца. Но это случилось, и я ничуть не жалею. Поэтому прошу тебя, Хантер, не разрушай очарования нашей безумной и страстной ночи глупыми разговорами о браке.
— Какая приятная неожиданность, — медленно произнес он. — Обычно именно женщины, с которыми я просыпался по утрам, забрасывали меня вопросами о будущем.
— Женщины? — стараясь не обращать внимания на укол в сердце, переспросила она.
Хантер перекатился, и теперь обе его руки были за ее головой. Нависая над Лили, он сказал:
— Это сделает счастливой мою сестру.
— С каких это пор братья женятся для того, чтобы сделать счастливыми сестер? — поддразнила она и вдруг резко посерьезнела. — То, что ты предлагаешь, Хантер, просто глупо и не имеет никакого смысла.
— Для меня имеет. Может, тогда Эмма в конце концов прекратит прятаться за моей спиной от жизни и примет предложение, которое изменит ее жизнь. — Он сделал паузу — видимо, думал над тем, стоит ли рассказывать обо всем, и наконец решил, что стоит. — Она скрипачка. Одаренная, талантливая, гениальная. Через несколько недель должен состояться конкурс, и если она справится — а она просто не сможет не справиться, — то получит приглашение в лондонский оркестр. А она все еще колеблется, стоит ли ей ехать на конкурс или нет. Она и я — все, что осталось от нашей семьи. — Его голос зазвучал глухо. — Эмма вбила себе в голову, что если она уедет в Лондон, мы совсем перестанем видеться, поэтому она даже переехала в Мельбурн из Сиднея. Все ее отговорки шиты белыми нитками, но она упорно отказывается это признать.
— Извини, что-то я совсем запуталась, — растерялась Лили.
— Эмма — инвалид. Она не может ходить из-за травмы позвоночника, которую получила в прошлом году. Авария... Тогда же погибли наши родители.
— О боже! — выдохнула Лили. Она вдруг все вспомнила. — Да, кажется, я читала об этом в газете. Какая страшная трагедия, — прошептала она. — Хантер, мне так жаль...
— Твоей вины здесь нет, — почти равнодушно отозвался он.
— Но стоит мне просто представить это... — она коснулась его щеки. — Должно быть, тебе тяжело пришлось.
— Сложнее всего пришлось не мне, а Эмме. — Он уклонился от ее руки. Очевидно, терпеть ее сострадание было ему невмоготу.
— Так вот ты о ком говорил вчера, — осенило Лили.
— Да. — По его губам скользнула кривая усмешка. — Она никак не смирится с тем, что больше никогда не сможет ходить, но этот конкурс — действительно ее шанс изменить свою жизнь.
— Может, она чувствует, что еще не готова играть в оркестре?
— Эмма не готова? — Он покачал головой. — Ты просто не знаешь мою сестру, а я не ослеплен братской любовью: о том, что она невероятно талантлива, твердят все, кто слышал, как она играет. Ну, что скажешь насчет моего предложения? Я выкуплю не только ваш дом. Ты получишь весьма щедрое обеспечение. Единственное условие: все должны думать, что мы сочетались браком, думая, что любовь вспыхнула и соединила нас навечно, но мы ошиблись.
