— Так я никогда не увижу любовь в его глазах, — подвывая, сетовала в пустоту.
И тут пришла самая нелепая идея в голову. Нужно поехать в Светлую столицу и самой найти эту девушку. Зачем? Почему? В тот момент логика не работала, работал алкоголь.
И я поехала. Чем ближе была столица, тем светлее становилось на улице. Последнее, что помнила перед тем, как уснуть. Это солнце, нещадно светившее в глаза, и бескрайние зелёные поля.
Пришла в себя резко, как будто утро выдернуло из сна специально. Открыла глаза и попыталась сфокусировать зрение. Вокруг белые стены, решетка, я лежу на полу. В углу, перед решёткой, стоял стол, за ним сидел белокурый парень и что-то писал, просматривая мои документы. Сумка моя лежала справа от него.
— Эй! — позвала юношу, он поднял голубые глаза на меня. Зашибись. Хранитель. Судорожно пыталась вспомнить, как тут оказалась, но ничего не получалось. На мгновение стало страшно. Я нарушила границы без официального разрешения. Но постаралась успокоить себя тем, что папа всё равно меня заберет отсюда.
— Слушаю вас, — учтиво ответил парень, с неестественно чистой аурой.
— Открывай клетку, — приказала ему.
— Пока мы не выясним все обстоятельства, не могу, — спокойно ответил блондин и уткнулся в бумаги.
Лязгнул замок и в комнату вошёл ещё один. Тоже блондин, тоже голубоглазый, но постарше.
— Выяснил, кто она? — спросил он у парня, окинув меня недовольным взглядом.
— Сейчас отправлю запрос тёмным, — кивнул юноша.
— Слушай, — подошла ближе к прутьям и обратилась к пришедшему. — Отпусти меня? Мой папа хорошо тебе заплатит. Не ломайся, светленький?
— Считаешь, всё можно купить? — с интересом спросил мужчина.
— Конечно, — соблазнительно улыбнулась ему. — Хочешь, исполню любое твое желание, — прошептала сексуальным голосом.
— Мое единственное желание, чтобы каждый из вас был предан светлому суду, — с презрением отозвался он.
— Сколько пафоса, — фыркнула. — Суд ваш, как и вы сами, просто кучка неудачников. Боящихся своих желаний. Вы запугиваете людей нами, а сами мечтаете прожить хоть один день своей никчёмной жизни, как мы.
— Да, что ты говоришь, — хмыкнул мужчина, задумавшись. — Не отправляй запрос, — вдруг скомандовал блондин, подходя к столу и забирая мои документы. — Оформи, как неизвестную личность, нарушавшую границу.
Парень кивнул, а я чуть сознания не лишилась.
— Ты охренел? Да мой отец состоит в Совете! Тебя за это под темный суд отдадут!
— Если узнают, — пожал он плечами, в ответ не впечатлившись. — Но сдаётся мне, что многие выдохнут с облегчением после твоего исчезновения. Приготовь камеру и очищение, — снова отдал он приказ и, подмигнув мне, покинул кабинет.
— Вы не имеете права… — прошептала онемевшими губами, осознавая весь ужас происходящего. Это последнее место, где меня будут искать, никто не знает, куда я уехала. Холодный пот страха стекал по спине. Я никогда не выберусь отсюда…
Очищение, смирение и шокирующая новость
Очищение… Наивно полагала, что это что-то связанное с омывательными процедурами. Но когда меня, упирающуюся и кричащую во всю мощь лёгких, волокли по узкому светлому коридору два мужика под руки, поняла насколько заблуждалась. Дотащив моё тело до небольшой кабины, напоминающей внешне короб лифта, они грубо запихнули меня вовнутрь и закрыли дверь. Дрожа от страха и пережитых эмоций, забилась испуганным зверьком в угол. Ещё всхлипывая и щуря глаза от света, внутренне замерла в ожидании неизбежного.
Что-то противно зажужжало и со всех сторон меня пронзило лучами желтоватого света. Вздрогнув, истошно завопила от боли, что туманила разум и как будто выжигала кровь. Корчилась в агонии на полу, а в голове проносились картинки моей жизни. Всего того дерьма, что я совершала. И тут, на этом холодном полу, пришло прозрение, что чувства это не мои. Я испытывала в один момент все переживания и страдания других людей, которым когда-либо не посчастливилось встретиться на моем пути. Мне бумерангом возвращалось всё обратно, сразу, скопом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К моей радости это закончилось достаточно быстро. Демоница внутри меня взревела последний раз, и я смогла провалиться в темноту без воспоминаний и боли.
Очнулась с ощущением, словно я под водой, на огромной глубине, уши заложило, тело тяжёлое и слабость неимоверная. Распахнула глаза в надежде, что всё было просто дурным сном. Суровая действительность оказалась беспощадной. Положили меня на кровать в пустую комнату, всё того же белого цвета. С моего места особо ничего не видно, кроме стены напротив и запертой двери справа. А всё потому, что меня привязали! Дернула руками и ногами — бесполезно. Ремни впивались в конечности, садня нежную кожу. Что они ещё придумают? Начала активно извиваться, пытаясь освободиться. Кровать противно лязгала металлическими ножками по полу от каждого моего телодвижения и выгибания дугой. На созданный мною шум прибежала девушка в белых брюках и рубашке, со шприцом наготове.
— Не-е-ет! — истошно заорала, боясь снова страданий или воспоминаний. Игнорируя мой протест, она вколола мне непонятную жидкость, отчего я снова провалилась в беспамятство. Так продолжалось бесчисленное количество раз, на каждое моё пробуждение начиналась истерика, и мои жалкие попытки выбраться пресекали на корню, вырубая меня с помощью препаратов.
В этот раз, вернувшись в сознание, глаза открывать не спешила. Прислушалась к себе. Настолько хреново мне никогда ещё не было. Теперь день самого тяжёлого похмелья казался праздником. Тело, словно ватное, невесомое. Сил не было даже приподнять руку. Голова раскалывалась в области висков от мигрени. Запястья и щиколотки горели огнём, как будто с них содрали кожу. А в груди… Слезы текли из глаз бесконтрольно. "Папочка, найди меня, пожалуйста. Любимый, родной, только ищи меня, прошу…" На повторе крутилось в голове. Им не сломать меня, не сдамся в любом случае. Пусть хоть шкуру живьём снимают! А потом накатывали мысли о Владе… Мне было ужасно стыдно перед ним, столько хотелось изменить, исправить. Повести себя с ним иначе, тогда, возможно, сейчас бы и он искал меня и переживал обо мне. А так… Я думаю, он и правда выдохнул с облегчением, как и предсказывал тот светлый.
Дверь открылась. Перестав изображать спящую, повернула голову и посмотрела на девушку. Она вошла без привычного сопровождения и шприц в руках отсутствовал.
— Больше не буянишь? — улыбнувшись, спросила светлая. Я промолчала в ответ, продолжая следить за ней взглядом. — Меня зовут Анна и я твоя Исцеляющая. Если будешь себя и дальше хорошо вести, то нам разрешат прогулки на свежем воздухе, — сообщила она мне это таким тоном, что я, по-видимому, должна была пуститься в пляс от радости.
— Сейчас принесу тебе поесть и лекарство, к вечеру развяжем тебя, — воодушевленно продолжила вещать она, а я не выдержала и прошептала:- Да пошла ты… Чтоб тебя демоны разодрали…
Светлая горестно вздохнула, убирая улыбку и достала из кармана шприц.
— Стой! — крикнула ей, дернувшись. — Я поняла! Будем дружить, гулять на солнышке, жрать твои таблетки и говорить о прекрасном.
Она остановилась в шаге от меня и примирительно произнесла:- Мне нравится ход твоих мыслей. Но вот с развязыванием повременим, пожалуй.
***
Я совершенно не понимала, сколько времени прошло, дни слились в однообразную череду каждодневных одинаковых событий. Подъём, таблетки, прием пищи, прогулка, прием пищи, разговор "по душам", бесцельное сидение в камере, снова таблетки и прием пищи, а далее отбой. Первое время отказывалась от прогулок, металась по своей "клетке", бормоча ругательства в свой адрес, натыкалась на стену, сбивалась и заново начинала своё хождение. Потом всё же вышла на свежей воздух. Могла часами наблюдать за тем, как муравей тащит соринку в свой "дом". Старалась держаться от таких же бедолаг, как я, подальше, а было нас не мало. И женщины и мужчины, преимущественно демоны, реже — люди и крайне редко, другие расы.
