Когда Сантьяго подошел к краю кровати, я сильнее вжалась в стену. Он на мгновение остановился, рассматривая богато украшенную розовую раму.
– Немного по-детски, не находишь?
– Что тебе от меня нужно?
Сантьяго посмотрел на меня сверху-вниз, и я увидела – или же вообразила себе – его усмешку. Словно в меня всматривался скелет. Я отползла в угол.
– О, так с будущим мужем себя вести нельзя, милая Айви, – он сел на кровать и придвинулся ближе.
– Что ты хочешь? – воскликнула я довольно громко, подумав, что Абель мог услышать и прийти на помощь.
Но ничего не произошло. Никто не спешил в мою комнату. Я по-прежнему оставалась наедине с этим мужчиной.
Сантьяго шумно выдохнул, словно был разочарован во мне, а потом протянул руку и коснулся моей щеки кончиками пальцев, затем скользнул ими ниже по шее, где бешено пульсировала вена от учащенного пульса.
Я вжалась затылком в стену.
«Я сплю. Должна спать. Но почему тогда ночной гость так реален?»
– Что тебе нужно? – спросила я снова, на этот раз куда тише и испуганнее.
– Я уже говорил, – начал он своим низким и глубоким голосом.
Сантьяго взял меня за руку и потянул к себе, зажав, словно тисками. Его кожа оказалась ледяной. Может, меня все-таки навестил жнец.
– У меня кое-что есть для тебя.
Он развернул мою ладонь, а потом полез в карман, после чего я в шокированном молчании наблюдала, как Сантьяго надевал мне кольцо на палец.
– Что...
Оно оказалось слишком тугим, но Сантьяго не остановился, пока не натянул его мне на палец до сустава.
– Вот так, – он выпустил меня.
Я тут же отдернула руку и посмотрела на нее. На кольце сиял большой каплевидный темный камень, удерживаемый какими-то скелетоподобными пальцами. Словно костями. Я бросила взгляд на Сантьяго, а потом попыталась стянуть кольцо.
– Бесполезно, – прокомментировал он, наблюдая за мной.
Однако я все равно продолжила попытки. Я не хотела его. Вообще ничего из этого. Когда Сантьяго поднялся, я могла поклясться, что снова увидела ту самую улыбку. Улыбку мертвеца.
Кровь, видимо, отлила от головы, зрение затуманилось, а комната стала вращаться.
– Отныне ты принадлежишь мне, Айви Морено. К лучшему это или худшему. Пока смерть не разлучит нас.
Айви
Я проснулась ничуть не отдохнувшей. Посмотрела на полоску света, лившегося из окна, и поняла, что голова трещала.
Запаниковав, я поспешила проверить время. Я не хотела пропустить отъезд Эванжелины в школу. Сейчас половина восьмого. Пятница. Значит, она должна была садиться в автобус в восемь.
Отбросив одеяло, я торопливо вылезла из постели, но тут же остановилась и опустила взгляд на свою руку, моментально заметив там посторонний предмет.
А потом вернулись воспоминания.
Это был не сон. Неужели я действительно могла на это надеяться?
Я снова села на кровать, сердце бешено заколотилось, а глаза были прикованы к кольцу. С огромным каплевидным камнем. Похоже на бриллиант «соль и перец» [1], насколько я могла судить. А удерживали камень пальцы скелета. Я принялась разглядывать внимательнее. Невероятно сложная и детальная работа. Я снова попыталась стянуть его, поворачивая при этом ладонь, но ничего не вышло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На ободе было что-то написано. Очевидно, не по-английски: Aeternum. [2]
Ночью в мою комнату приходил Сантьяго де ла Роса.
Он явился отдать мне свое кольцо.
Нет, не отдать. Надеть на палец.
Я помнила, как он выглядел. Что надел тот плащ и закрыл лицо капюшоном. Напугал меня до полусмерти.
Но, может, в этом был смысл.
Я снова взглянула на часы и поняла, что нужно торопиться. Поднявшись, я пошла в ванную.
Разум разрывался от мыслей о ночном визитере, отце и планах Абеля на меня. У папы уже давно начались проблемы со здоровьем. Он не заботился о себе должным образом и злоупотреблял отнюдь не полезными вещами. Я помнила, как врач не раз говорил ему следить за своей диетой, прописывая препараты от холестерина и высокого давления. Уехав в колледж, я его почти не видела, но он говорил, что стал более строго придерживаться диеты и вести себя активнее. Более строго, но так, чтобы еще можно было наслаждаться жизнью, как он говорил. Я бы усмехнулась, но сейчас слишком за него переживала.
Ему только немного за пятьдесят. Слишком молод, чтобы умирать. Я провела с ним так мало времени. А Эванжелина и того меньше в свои тринадцать.
Я могла лишь надеяться, что все не так плохо, как утверждал Абель. И утешать себя мыслью, что узнаю больше, как только поговорю с врачами.
Включив воду, я сняла пижаму и нижнее белье, а потом потянулась за шампунем. Когда бросила взгляд через плечо, посмотрев на себя в зеркало, то заметила синяк на шее. Отпечатки пальцев Абеля. По крайней мере, они не слишком темные, потому мне удастся их скрыть. Хотя, может, мне и не стоило бы.
А вот со скулой дела обстояли хуже, она опухла и посинела.
Окинув взглядом живот и бедра, я нашла и там синяки на разных стадиях. Больно не было. Я уже привыкла к синякам на теле и пыталась обратить все с шутку, когда натыкалась на разные предметы.
Я сказала Абелю, что мое расстройство усиливается под воздействием стресса, и не шутила. Я понятия не имела, как пережить свадьбу с незнакомцем.
Однако я выкинула эту мысль из головы и шагнула в душ. Я поспешно вылила шампунь на голову и стала втирать его, чтобы привести в порядок густую массу темных волос, а затем растерла по телу остатки геля для душа. Покинув ванную, я надела джинсы, решив выбрать нечто универсальное, но это наверняка разозлит маму и Абеля. Первую – поскольку ей самой нравилось соблюдать этикет. Брату же это встанет поперек горла, ведь он просил меня надеть платье. Я заколола волосы, убедившись, чтобы прядь свисала на правый глаз, а затем вышла в коридор и пошла в комнату сестры. И впервые за эти два дня искренне улыбнулась, услышав визг Эванжелины, когда я постучала к ней и распахнула дверь.
– Айви! – она практически прыгнула в мои объятия, и я крепко ее обняла. Моя улыбка стала еще шире.
– Эва! Я так скучала по тебе, – до этого момента я даже не сознавала насколько сильно.
– Я тоже. Господи, я тоже.
