— Заберу, — согласился он.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Протопопов, все ещё держа руки Анны, потянулся через стол, к ее губам.
Вот так, вдруг совершенно потеряв голову. Анна потянулась у нему. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Александр Дмитриевич понимал, что больше не в силах справляться с охватившим его наваждением. И решил, что не может больше ждать. Она ответила взаимностью.
Он поднял Анну, продолжая покрывать ее шею страстными поцелуями. Ее рука опустилась вниз, расстегнула его брюки и она начала ласкать министра. Его руки порвали на ней сорочку. Обнажилась грудь и он начал опускаться ниже со своими поцелуями, вдыхая аромат ее тела. Вторая рука легла ей между ног и Анна выгнулась всем телом, застонала и прикусила Протопопова за плечо.
— Возьми меня… — раздался шепот.
А потом он вошёл в неё.
Сначала плавно и медленно, а потом с каждым движением ускоряясь, присваивая себе ее тело, жестко.
Анна стонала, извивалась, все ещё удерживаясь на руках Александра Дмитриевича.
Протопопов глухо рычал.
Когда он кончил, то опустился на диван, Анна снова предложила выпить шампанское и на этот раз Протопопов позабыл об осторожности напрочь. И сделал несколько жадных глотков, не став нюхать напиток — хотя еще вопрос, помогли бы это.
Уже выпив он вдруг увидел на столе рядом с бутылкой шампанского следы порошка, маленькие белые кристаллики.
Анна, поднялась, села на стул, с каким-то невозмутимым и отрешённым видом закурила. Она не стала прикрываться и соски на ее грудях все ее торчали.
Протопопов вяло подумал, что кончил в неё и теперь с этим понадобится что-то делать уже в самое ближайшее время.
Потом министр почувствовал, что от выпитого шампанского его расслабляет неприлично сильно. То ли шампанское крепкое… головокружение усилилось. Он хотел спросить у неё — понравился ли ей секс. И даже думал, что через несколько минут они продолжат, но стало не хватать кислорода. Ощутимо так.
Докурив, Анна поднялась, дотронулась своих губ пальцами, а потом коснулась ими Александра Дмитриевича.
— Прости, мой милый, но так надо…
Протопопов не узнал ее лицо. Оно теперь было холодным и не выражающим совершено никаких эмоций.
А потом чувство кислородного голодания усилилось и его глаза потяжелев начали закрываться.
Слишком поздно пришло понимание, что девчонка отравила его, подсыпав в шампанское какую-то гадость.
Глава 5
Год 1917, январь 15,
съемная квартира Макарова, Петроград.
"Не совершай классическую ошибку всех умников: не думай, что нет людей умнее тебя".
Области тьмы.
Протопопов пришёл себя от того, что почувствовал в своём рту у корня языка что-то твёрдое и скорее всего металлическое. Кто-то старательно пытался вызвать у него приступ рвоты подобными манипуляциями.
Надо сказать, что усилия не прошли даром и Александра Дмитриевича хорошо так стошнило. Во рту появился привкус соды, а на губах жидкость розоватого цвета, коей Протопопова по всей видимости отпаивали. А ещё была горечь, от которой хотелось избавиться как можно скорее.
Министр открыл глаза и обнаружил себя лежащим на диване в квартире Аннушки, хотя назвать ее так, на уменьшительно-ласкательный манер, отныне не поворачивался язык.
Вот засранка же, вине девчонка.
Перед Протопоповым склонился немолодой мужчина с коротко стриженными чёрными усиками и редкими седыми волосами на голове, который протянул министру чашку чая.
— Пейте.
Протопопов принял чашку, приподнявшись на локтях.
— Ты вообще кто такой?
— Доктор. Поэтому выпейте чай, милостивый государь.
— Ясно.
Министр отпил чай, оказавшейся чрезмерно сладким, как будто в кружку забабахали сразу ложек пять песка. Александр Дмитриевич припоминал, что сладкий чай необходим для того, чтобы уменьшить интенсивность интоксикации организма. Судя по тому, что ему в принципе удалось выжить, должно помочь. В том, что Анна траванула его, не было сомнений. Нехороший она человек, но насколько же чертовка была хороша в постели. Или Александр Дмитриевич настолько изголодался по женскому вниманию…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем все это неважно сейчас. Приходя в себя, министр задался небезынтересным вопросом — кто вызвал доктора и как вообще кто-либо узнал об инциденте на окраине Петрограда. Протопопов, продолжая пить чай, огляделся.
В этот момент из прихожей послышались голоса и в зал зашли несколько человек в гражданке.
Среди них — генерал Курлов собственной персоной.
Протопопов отставил чай на подлокотник дивана. Резко встал, но медленно сполз на диван — головокружение зараза. Его снова стошнило в так вовремя проставленный доктором тазик.
— Не рекомендую, господин хороший, вот так сразу подниматься, вы все ещё нездоровы и не окрепли, — заявил доктор и добавил. — Подождите совсем чуть-чуть, худшего удалось избежать.
— Спасибо, я уже как то понял, что вставать не стоит.
Протопопов чувствовал головокружение. Голова шла кругом так, как будто шампанского он выпил не бокал, а ящик, причём все бутылки одна за другой.
Курлов завидел, что министр пришёл в себя и подошёл к дивану, с сияющим лицом.
— Александр Дмитриевич! Очухался, слава богу!
— Ты чего творишь?!
Протопопов стиснул зубы и схватил генерала за рукав одной рукой, потянув к себе. Другой потянулся к пистолету.
Хлоп.
Хлоп-хлоп. Чтобы уж наверняка удостовериться.
ПУСТО.
Ну дела. Похоже, что пистолет Аннушка забрала с собой, обчистив Александра Дмитриевича перед уходом и забрав даже личное оружие.
— Что не так то? — искренне удивился Курлов.
— Откуда ты знал, что я буду здесь? — стиснув зубы от головной боли, прошипел Протопопов. — Как ты меня нашёл?!
— Ну в смысле откуда?! — генерал высвободился из объятий министра, особого труда сделать это не составило, поскольку Александр Дмитриевич все ещё был слаб и сил в нем было не больше, чем в десятилетнем пацане.
Курлов залез в карман и показал Протопопову небольшой клочок бумаги, на котором был записан адрес Аннушки, министерской же рукой. Александр Дмитриевич смутно припомнил, что записывал адрес, чтобы запомнить, когда разговаривал с девчонкой у себя в кабинете по телефону. И, видимо, впопыхах так и оставил клочок бумаги с адресом на своём рабочем столе.
Теперь понятно… а Александр Дмитриевич было подумал на генерала что-то нехорошее. Ну если все действительно так — другое дело.
— Руки убери, Саша, это тебе в голову кровь ударила, не держак? — обиженно огрызнулся Курлов, а ведь если подумать, то генерал спас министру жизнь.
— Погорячился, — признал Протопопов, подымая руки. — Не прав. Признаю.
— Прав, не прав — уже без разницы. А из-за таких как ты горе-любовников, у этих людей и получается делать свои дела, — Курлов раздраженно одернул задравшийся рукав.
— Сказал же, что не прав, Паша, не нагнетай жути, самому тошно, — Протопопов снова взял чай, от него действительно становилось легче. Сделал внушительный глоток, чувствуя как по телу растекается тепло.
— Ты хоть знаешь, кто это такая? — спросил Курлов, остыв.
Протопопов помассировал глаза свободной рукой.
— Анна… — попытался припомнить он, но фамилию не вспомнил.
— Анна Пигит, — сказал Курлов, видя что министру не вспоминается. — Тебе она представилась под другой фамилией, наверняка. Имён, как и фамилий у неё много.
— Под другой, — согласился Протопопов. — И кто она такая?
— Родственница крупного табачного магната и владельца фабрики «Дукат», ныне покойного Ильи Давидовича.
— Понятно, — Протопопов припомнил пачку «Дуката», вздохнул. Символично то как, поддерживает дамочка семейный бизнес стало быть.
— Ей хорошенечко промыли голову левые эсеры и она решила тебя устранить. Тебе повезло, что ты не был ее главной целью в Петрограде. Ознакомься, это ее личное дело. Законченная рецедевистка.
