Был случай, когда одна из женок, узрев как ее благоверный косится на девушку, устроила самый настоящий скандал. Причем не остановилась на одних только словестных оскорблениях, перейдя в атаку, чтобы «повыдирать этой падали все патлы». Глупая оказалась затея, да к тому же еще и дорогая. Ввиду того, что девушка своим поведением не давала никакого повода, честную жену и мать подвергли внушительному штрафу.
С одной стороны, стоять рядом с девицами легкого поведения не хотелось. С другой, присутствовало желание усугубить пива. Не сказать, что она была его ярой любительницей, но от бокальчика не отказалась бы. К тому же, к бару ее влекло нечто необычное. Она не могла поверить, но…
– Витя, у меня галлюцинации или это…
– Вино, Наталья Игоревна. Правда крепленого нет, только сухое, но зато несколько видов, – с улыбкой ответил парень.
Появился он здесь недели через две после Лебедевой. Парня убедил переселиться его бывший одногрупник по детскому дому. Виктор после выпуска сумел устроиться барменом и даже набить руку в своем ремесле. Перспективы были довольно радужными, если бы не одно происшествие. Он сам этого не хотел, но так случилось, что ему довелось перейти кое-кому дорогу.
Вот тут-то и появился Лялин со своим предложением. Виктор предпочел согласиться и теперь не жалел о своем выборе. Это конечно же не его бар, но все равно, работа знакомая и не безынтересная. А там глядишь, и до своего дело дойдет.
– А как же с сухим законом? – Лебедева кивнула на сверкающий никелировкой пивной кран.
– Администрация ввела послабления. Теперь ограничения в пару бокалов нет. Правда я все равно остался при деле и не должен наливать чрезмерно увлекающимся. Но думаю все не так страшно. С сегодняшнего дня у нас появился пристав или если хотите участковый. Это старинный товарищ Ладыгина, некто Любущенко Сергей, он сначала помогал перебрасывать сюда людей, а теперь и сам перебрался.
– И что, будут сажать?
– Не. Насколько я знаю, все остается по прежнему, штрафы и выселение. Только за пьянство штрафы такие, что за первый раз отдашь месячную зарплату, за второй двухмесячную, а за третье нарушение выселение. Срок давности год. Так что, особо не погуляешь.
– По моему зря они так резко отпустили. Дураки же найдутся.
– Конечно найдутся. Но один два не больше. Вам пива или вина? – Склонив голову на бок, заговорщицки поинтересовался Виктор, явно намекая на то, что она у него не одна.
– Налей бокальчик белого.
Наталья вдруг ощутила как рот наполнился слюной. Надо же, а ведь никогда не была любительницей алкоголя. Так, растянуть один бокал на весь вечер. Не иначе как ностальгия. А может все дело в запретном плоде. Всегда больше всего хочется того, чего нельзя.
– Отвали.
Ого. А жрицы любви не остаются без внимания даже в клубе. Парень, подошел к одной из трех проституток с явным намерением продолжить столь удачно начавшийся вечер. То что он слегка навеселе, было заметно даже невооруженным глазом. Оно вроде и ничего такого предосудительного, в конце концов алкоголь употребляют как раз чтобы повысить градус настроения. Но вот к проститутке он подошел зря.
С одной стороны нет ничего такого особого, в том чтобы пригласить ее на танец, в конце концов для этого и приходят на танцплощадку. Но как видно девушка ему отказала, парню это не понравилось и он решил настоять на своем, получив довольно резкий ответ. Кто бы сомневался, что это ему не понравится.
– Слышь ты, шлюха, ты за базаром следи.
– Юра, ну чего ты греешься, – решила вступиться за девушку одна из ее товарок. – Мало того что в клубе, так ведь мы еще тебе сказали, чтобы не подходил.
– Завянь Светка, не к тебе вопрос.
– Что тут происходит?
Ого, а вот это похоже и есть тот самый пристав, Любущенко который. Ну а кому еще вздумается обрядиться в форму полицейского. Нет, ее конечно же пользовали как робу, вот только ни у кого при этом не наблюдалось нашивок и фурнитуры.
– Да вот, товарищ капитан, Юра решил, что мы сюда работать явились.
– Басманов, ты на сегодня уже отгулял. Ноги в руки и домой, спать. А если ты чего-то не понял, то я тебе живо штраф нарисую, – не дав заговорить открывшему было рот парню, припечатал Любущенко.
Проводив взглядом направившегося на выход и при этом чертыхающегося Басманова. Любущенко обернулся к девушкам. Как видно разговор еще не закончился. Лебедева вообще-то не любила лезть в чужие дела, но происходило это рядом, музыка играла не так уж и громко, а потому она не могла не слышать этого разговора.
– А теперь конкретно, что произошло?
– Да ничего. Козел этот Юра.
– Очень информативно.
– Он решил, что если платит, то ему можно все, – вздохнув начала объяснять девушка. – Нет, товарищ капитан, мы конечно же проститутки, но… Словом мы с девчатами решили, что его обслуживать не будем. Пусть уж сам как-нибудь.
– Резонно.
– Угу. Ну принял он слегка на грудь, и его сразу же на подвиги потянуло.
– Вот теперь все ясно. Отдыхайте.
В общем-то событие не из особых, и Наталья вскоре о нем позабыла, отдавшись веселью. Сегодня можно и даже нужно, потому что суббота, и отвлечься просто необходимо. Опять же, в круг ее утянула Вика, пребывающая на седьмом небе от счастья. Впрочем, Наталья скорее подалась неуклюжим и сбивчивым уговорам Валентина. Уж больно уморительно и беспомощно он смотрелся.
И как только у них с Викой сладилось? Наталья точно знала, что та сама вешаться не стала бы. Женское счастье оно такое, его ни хитростью, ни коварством не добудешь, а Цыганова достаточно умна и бита жизнью, чтобы не понимать этого…
Необычное она заметила уже на подходе к своему дому, до которого от клуба было не больше пяти минут неспешного шага. Вообще-то за освещением поселка следили строго, поэтому она сильно удивилась, обнаружив свой дом погруженным в полумрак.
И ведь есть у нее дворовое освещение, но не стала зажигать. Собственно ни к чему. Уличный фонарь расположен прямо напротив ее дома, поэтому обильно заливает его своим светом. Угу. Вот теперь придется плестись впотьмах. Хорошо хоть дорожники сделали ей исключение и заасфальтировали дорожку без очереди. Все же, привилегии начальства никуда не делись и в новом мире.
Вроде ничего особенного. Чего не бывает. Ну перегорела лампа, и всех делов. Но у Натальи отчего-то защемило сердце. И ладно бы к тому была причина, так ведь не случалось на колонии еще ни одного преступления. Бывали драки между мужиками, да вот бабы однажды подрались, только и всего. Так чего же она опасается?
Хм. А она и не опасается. Он откровенно боится. Словно в детстве, когда за каждым углом, и уж тем более темным, бабайки прятались. Сама не поняла, как ТТ оказался в ее руке, а палец взвел курок. Это у нее появилось совсем недавно, прохлада вороненного металла, вселяла уверенность в себе.
Правда, не так чтобы и сильно. Едва преодолев границу яркого освещения, она невольно сбавила шаг. А еще Вика со своим женихом, не торопится домой, пошли прогуляться по вечерней прохладе. Не вовремя на них нахлынуло романтическое настроение.
Да что это такое! В конце концов она в Андреевском, а здесь о преступности и слыхом не слыхивали. Господи, только бы не увидел кто, а то стыда не оберешься. А ничего так, обругала саму себя и сразу же стало повеселее, вон как бодро зашагала.
Каблуки процокали по асфальту. Вот глухо и слегка гулко отозвался металл крыльца. Дверная ручка провернулась легко и тут же навстречу подалась дверь. Угу. Запирать двери у них пока как-то не принято. Нет, замки на дверях имеются и даже где-то в шкафчике прихожей валяются ключи, но ими никто не пользуется. Так, слева на уровне плеча включатель. Вот сейчас…
Однако включить свет она не успела. Сильная рука отбросила ее от двери вглубь прихожей. Резко хлопнула дверь, отрезая хоть какие-то отдаленные искорки света и погружая помещение в непроглядную мглу. Пара уверенных мужских шагов, которые легко отличаются на слух и вот она почувствовала на своем теле чьи-то суетливо шарящие руки. Нападающий дышит часто, с каким-то всхлипом, обжигая своим дыханием ее лицо. Резкий рывок и платье трещит, опускаясь не полностью, едва только высвобождая грудь, и в то же время фиксируя руки. Господи, как же страшно!!!
– А-а!!! М-м-м!!!
– Молчи сука, – зажав ей рот, в самое ухо выдохнул перевозбудившийся мужской голос. – Будешь умницей, ничего тебе не станется.
Рука быстро зашарила по ее телу, суетливо облапала высокую грудь, успев нырнуть под бюстгальтер. Мозолистая пятерня работяги, слегка оцарапав грудь и сосок, выскользнула наружу, и поползла вниз, к обрезу уже задравшегося платья. Вторая рука наконец высвободила рот, но только затем, чтобы охватить голову, и запечатать губы невероятно мерзким поцелуем.
От зловония смеси табака и алкоголя, ее едва не вывернуло. И не случилось это только от того, что в этот момент ею охватил такой невероятный животный ужас, что она не могла даже пошевелиться. Теперь Наталья не пыталась кричать или хоть как-то сопротивляться.
