— Странно все это, — продолжила рассуждать я. — Если бы драконы возвели стену, разве сделали бы они так, что не могут пройти сквозь нее, не сойдя при этом с ума?
— Побочный эффект? — предположила Синта.
Авила недобро покосилась на девушку и поджала губы. Старая вражда между людьми и драконами грозила рассорить и их.
— Не думаю, — заметила я. — Магия драконов сильна, они не стали бы отгораживаться стеной, не предусмотрев всех последствий. А что касается магов Светлого мира… Разве стали бы они губить свои земли лишь ради того, чтобы запереть драконов в их землях? Что-то здесь не сходится…
— Хочешь сказать, что в возникновении стены виновен кто-то еще? — предположила Авила.
— Не маг и не дракон? — охнула Синта, забыв на секунду о своем занятии.
— Не знаю, кто он, — вздохнула я. — Но существо это недальновидное и слабое магически. Знать бы еще, с какой целью он совершил такой поступок. Не для того ли, чтобы рассорить вас?
— Гореть ему в аду! — пожелала Синта, срезав ножку гриба так рьяно, как будто представляла на его месте ненавистного создателя стены. — Он заслуживает высшей кары за свое преступление.
— И я с этим совершенно согласна, — поддержала Авила.
Мир на кухне был восстановлен. Вот бы он воцарился между обоими мирами, и остальные драконы и люди поняли друг друга так же, как это сделали Синта и Авила.
Вечером, после ужина из грибной похлебки, я увела детей в зал, оборудованный под детскую комнату. Здесь сирот ждали удобные парты, письменные принадлежности и множество книг, собранных из библиотек драконов и магов светлого мира. Повелитель Карл и король Актеон не поскупились на подарки приюту Дрэгонвилль.
— Чем хотите заняться? — Я предложила детям самим выбрать урок. — Счет, письмо, чтение? Любой предмет на ваш выбор.
— Я бы хотел обучиться магии, — грустно вздохнул Лусин. — Но это невозможно.
— Почему же,— хитро улыбнулась я. — Волшебство к вам ближе, чем кажется. Как насчет небольшого научного эксперимента? Например, можем изучить свойства растений и их потребности. Раз уж мы собрались сажать огород, такие знания всем нам пригодятся.
Предложение было воспринято с восторгом.
Для эксперимента нам потребовались четыре цветочных горшка, в каждый из них дети посадили по горошине. А после началось самое интересное. Первый горшок я заморозила с помощью заклинания холода. Второй накрыли тяжелой кастрюлей. Третий лишился поливки, почва в нем осталась сухой.
— Мик, теперь дело за тобой, — попросила я своего помощника.
Как дракончик ни старался, но горошина в горшке без воды не проросла. Как и та, что лежала в холоде. В горшке, прикрытом кастрюлей, вырос совсем хилый бледный стебелек. И только в одном из горшков вырос настоящий побег, который мы вынесли во двор и пересадили поближе к окнам классной комнаты.
— Это гораздо лучше, чем скучные уроки матери Селины, — довольно заметил Маклин.
— Да это же настоящая магия! — добавил Камилл.
— Никакой магии, — улыбнулась я. — Мик только ускорил процесс, а все остальное сделала природа. Итак, теперь вы знаете, что нужно растениям. Сможете перечислить?
Мы вернулись в классную комнату, где дети записали свои наблюдения в новеньких тетрадях. Все были радостны и довольны. Все, кроме Камилла.
— Что-то не так? — спросила я, подходя ближе. — Ты недоволен результатом?
Он посмотрел на горшок с бледным стебельком, так и норовившим зачахнуть.
— Мне жалко его. Можно взять его себе и попробовать выходить?
— Разумеется, — одобрила я. Тот, кто жалеет даже растение, никогда не станет нападать и ненавидеть без причины. — Если хочешь, попроси Мика помочь тебе. Или это сделать мне?
— Не надо, — пробормотал Маклин и обнял горшок с побегом, как родного брата. — Я сам, безо всякой магии.
— Как скажешь, — смирилась я, заранее представляя, как расстроится мальчик, если росток не выживет. Слишком слабый и хрупкий. — Поставь его к свету, не забывай поливать. И, если что, не расстраивайся сильно, у тебя еще будет возможность поупражняться в садоводстве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
День выдался тяжелым, но, прежде чем лечь спать, я еще раз заглянула в детскую. И услышала тихий, жалобный плач. Сначала подумала, что это Маклин расстроился из-за ростка. Но нет, плакала София.
— Что такое?.. — поинтересовалась я, входя к девочкам.
София накрылась с головой одеялом, а Аркадия и Мила сидели возле нее на постели с расстроенным видом. И молчали.
— Что случилось с Софи? — снова спросила я.
— Она… У нее… — сбивчиво начала Мила.
— Ей уже лучше, — дополнила Аркадия и поправила несуществующий парик. Такой она носила прежде, чтобы скрыть неприличные для дракона русые волосы.
— Вы не умеете врать, девочки.
Я покачала головой и, взявшись за край одеяла, хотела стянуть его с Софи. Но не ту-то было, малышка крепко держала его изнутри.
— Милая, позволь мне помочь, — осторожно произнесла я. — Поговори со мной. Не прячься под одеялом, это не выход.
— Ты будешь ругаться… — охнула Софи и снова всхлипнула.
— За что?.. — удивилась я.
Посмотрела на Аркадию и Милу, но эти две заговорщицы отвернулись, притворившись, будто не в курсе происходящего.
— Дай мне посмотреть на тебя, — снова попросила я у Софи. — Ты же знаешь, я тебя очень сильно люблю. Всех вас. И никогда не сделаю вам ничего плохого. Позволь помочь тебе.
— Это я сделала плохое… — прошептала Софи и заплакала в голос. — Меня надо наказать.
Софи и плохое — не может быть! Эта малышка всегда была одной из самых послушных и добрых девочек. Я не верила, что она способна сотворить нечто, за что ее стоит наказывать.
Мне все же удалось стянуть с нее одеяло. И тогда стала видна причина плача: лицо девочки покрылось пятнами ожогов. Я уже видела такое. Однажды, еще в детстве, когда не рассчитала прыжок и угодила в заросли борщевика. Его в окрестных лесах не водилось, зато был зверь пострашнее. Точнее — растение.
— Ты трогала комбустию, Софи? — спросила я, заранее зная ответ. — Не следовало этого делать. Я же сказала, что она опасна.
Вздохнув, Аркадия вытащила из-под кровати коробку. В ней и обнаружилась причина плача Софии. Цветок той самой комбустии, красивый, душистый, но крайне опасный.
— Я сорвала его аккуратно и завернула в платок, — решилась на разговор Софи. — Хотела оставить на память. А вечером не удержалась, и понюхала. И вот… — Она указала на свое лицо. — Я заслуживаю наказание, верно, Дарья?..
— Нет, милая, — утешила я, осторожно обнимая, дабы не задеть ожоги. — Никаких наказаний, тебе и так пришлось несладко. Я помогу тебе, вот только приготовлю нужное снадобье. Потерпи немного.
— Хорошо… — выдохнула малышка и приложила ладони к пылающим щекам.
— А вот этого делать не стоит, — предупредила я.
Мягко отстранила ее ладошки, и удивленно охнула. В том месте, где пальчики Софии касались щек, ожоги как будто убавились.
— Знаешь, делай так, как тебе будет легче, — исправилась я.
Пока готовила отвар и пропитывала им мягкую тряпочку, успела возненавидеть все сорняки на свете. Как бы ни пыталась я оградить детей от опасности, это не удалось. Вредоносные травы нашли способ привлечь к себе внимание. Не ярким окрасом, так запахом.
— Что ж, в таком случае объявим им войну! — решила я.
Гадкие растения вредят не только детям, но и многим животным. К тому же, кто знает, не переберутся ли вредоносные семена на наш огород — тогда пиши пропало. Пестицидов в этом мире нет, и слава всему Светлому. Зато есть Мик, точнее, его магия. И моя собственная. Вместе нам наверняка удастся покончить с ядовитыми растениями раз и навсегда. Надо только разработать четкий план.
С компрессом Софи смогла, наконец, уснуть. Ненавистный цветок комбустии Аркадия переместила далеко за пределы замка и утопила в болоте. Впрочем, после случившегося, вряд ли кого-то из девочек прельстит яркий окрас комбустии или дурманящий запах.
