На расстоянии двух километров от поселка вертолеты в полете стали выбрасывать боевиков с парашютами, которые опускались на землю и бежали к месту назначения. Основной отряд был уже в лаборатории, когда Немезида добегала до ограждения. Выстрелы слышались везде. Создавалось впечатление, что это игра. Вспомогательная группа окружила здание, держа наготове оружие. Что интересно, охраны было мало, это очень удивило Немезиду.
Через какое-то время до нее стали доходить звуки автоматной очереди. Странно, неужели внутри здания персонала больше, чем снаружи? Девушка посмотрела по сторонам и отметила, что все солдаты вспомогательной группы морщатся, так реагируя на выстрелы.
Смутное подозрение закралось в голову девушки, не давая покоя. Черное предчувствие обволакивало душу, предсказывая беду. Немезида повернулась ко входу и, проклиная сущность виены, направилась в лабораторию.
На посту у двери стоял недовольный оборотень. Увидев девушку, он сощурился и недовольно прошипел:
– Пошла в строй! Живо!
– Что там происходит? – четко спросила Елена.
– Идет зачистка боевиков, – нагло соврал парень.
– Понятно. Тогда поступим так… – сказала девушка, направляя на оборотня безразличие и безмятежность.
Парень на секунду замер, потом отошел от двери и сел на землю, трогая траву.
Немезида пошла внутрь, обходя редкие трупы охраны, которые лежали на полу. Девушка стала приглядываться к ним, чуть прикасаясь к коже. Тепла нет, все мертвы от оружия. Тут нет оборотней… только люди.
Когда она проходила коридор, то услышала вновь автоматную очередь, которая сопровождалась женскими и детскими криками, хрипами, которые стали набатом отдаваться у нее в голове. Она завертелась, пытаясь определить, откуда идут выстрелы и… смех, рычание.
«Что за херня? Черт, это не охрана. Это… подопытные… люди, их принудительно держат в камерах, чтобы потом пустить на органы».
Волчица стала рваться наружу, рыча в злобном оскале и выпуская слюну.
«Если моя девочка так реагирует, как отреагирую тогда я?» – с ужасом подумала Елена.
И вот дверь, ведущая в камеры с похищенными людьми, судя по карте лаборатории. Девушка убрала сенсорный телефон со схемой и толкнула створку.
То, что предстало глазам Елены, скрутило все ее внутренности в тугой узел. Мертвые тела женщин и мужчин были раскиданы по открытым стеклянным клеткам. Это свидетельствовало о том, что боевая группа открыла клетки и расстреляла ни в чем не повинных людей. Жертвы бегали по клеткам, охваченные ужасом предстоящей смерти.
Даже если оборотни придерживались правила конфиденциальности, тут это не имело значения. Блок с клетками находился в заднем крыле, никто в нем не мог быть свидетелем того, как оборотни превращаются. Да они и не превращались, так как все пять охранников в здании были убиты из оружия.
Бешенство, неконтролируемое, жаждущее правосудия и мести стало рвать сердце, заставляя девушку выкинуть автомат и сжать руки в кулаки.
Она пошла по коридору, смотря в клетки, где лежали одинокие трупы. Ноги почти не двигались, не давая идти вперед. Но она шла к камере напротив.
И вот… огромная камера, где находились… дети. Девушка всхлипнула, закрыв рот рукой, и зашла в открытую дверь. Она подходила к каждому ребенку с надеждой, что кто-то жив, но нет, дети были мертвы.
И тут ее внимание привлекла девочка со светлыми волосами. Лена подошла к малышке с открытыми голубыми глазами, лежавшей в крови. Немезида всхлипнула, стараясь взять себя в руки, но это не помогало. Девочка, так похожая на ее сестренку, была разорвана когтями зверя. Елена села на корточки и стала лихорадочно щупать пульс, проглатывая выступившие слезы. Ее мозг не мог справиться с сильным потрясением и менял картины в голове девушки, показывая на мгновение события трехмесячной давности.
…Кровь, ни одного чистого участка тела у родного человека, маленькой, беззащитной крошки, которая только начала жить. Голубые глаза с болью смотрят в лицо Елены, привязанной к дереву. Волки, беспощадно рвавшие крохотную малышку…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Немезида закричала, сильно прижимая неизвестную девочку, которой она ничем не могла помочь. Слезы текли из глаз, превращая сердце в лед. Елена уткнулась в тело маленькой крошки и зарыдала.
Нет сил, чтобы терпеть боль… нет сил, чтобы помочь… нет сил, чтобы все исправить. Ненависть… жгучая и беспощадная, врывается в сознание, смешивая всю боль и события воедино.
Волчица рвется на волю, заставляя свою подругу двигаться, идти вперед к своей цели. Отомстить. Всем, кто этого заслуживает. Пусть ее проклинают, ненавидят и преследуют, но она будет мстить всем подонкам, кто смеет считать себя вершителями судеб беззащитных людей.
«Я буду той, кого начнут бояться подонки, убийцы и скоты. Свое имя раскрашу в крови, и пусть произносят его с ужасом и страхом те, которых ненавидят и страшатся все. Я буду мстительницей, несмотря на осуждение и ненависть тех, кто не поймет. Мне совершенно наплевать. Я буду мстить, пока не дойду до своего лютого врага, подонка, который надругался и жестоко уничтожил мою семью. И пока он не сдохнет от моих мук, моя месть для всех тварей…»
Немезида аккуратно положила девочку на пол и встала. Она вытерла рукой слезы, не замечая, что ее лицо было в кровавых следах от рук, державших мертвое тело.
Твердым шагом девушка пошла к холодильным камерам, которые были напротив операционной в левом крыле здания. Она была уверена, что основной отряд боевиков находится именно там.
«Что же… ждите гостью, „Бесстрашный отряд“», – подумала мстительница и направилась навстречу своей цели.
Глава 5
Когда Елена вошла в помещение, где находились холодильные камеры, на нее уставились десять боевиков. Наступила гробовая тишина.
– Кто тебе дал команду тащить свою задницу сюда? О твоем поведении будет доложено полковнику, – отчеканил командир группы Эльдар.
– А я думаю, что мечтать не вредно. Вредно не мечтать… – спокойно произнесла девушка.
Эльдар непонимающе уставился на Немезиду, а рядом с ним стоящий парень с бритой головой заржал и сказал:
– Странная девка! А может, тебе хочется экстрима? Так мы тебе можем групповуху устроить, только с делами закончим – и мы все для тебя. Подождешь, куколка?
– Да ты не волнуйся, я вам устрою групповуху и массуху. Вы мне только объясните одну вещь: зачем вы убили ни в чем не повинных людей?
Парень, который стоял ближе всех, хрюкнул от такого смешного вопроса и сказал:
– Они же люди! Че ты паришься? Погоняли их немного, взбодрились, а то видишь же, что кто-то слил нашу операцию мафиози. Они точно знали, что мы сегодня их навестим, поэтому в лаборатории только человеческий минимум был. А мы-то хотели размяться…
– Вам захотелось взбодриться? Открыть клетки и расстрелять людей? А дети? Малыши, которые растерзаны вами! Как вы объясните их смерть? За что? Вы что, совсем ублюдки, если рвете на части маленьких крох? Так вам нужно не боевиками служить, а мясниками работать.
– Ты говори, да не заговаривайся, детка, – прорычал лысый. – И вообще, пшла вон отсюда, а то еще ныть не дай бог начнешь.
– За себя переживай, урод лысый! – с улыбкой произнесла девушка, выводя парня на конфликт.
Бритый парень от возмущения открыл рот и гортанно зарычал. Волчица мстительницы ответно зарычала, приготавливаясь к прыжку.
– Перестаньте! – громко сказал Эльдар и, с ненавистью посмотрев на девушку, продолжил: – Это я дал добро своей группе отдохнуть с пленными людьми. Они никто. Мелкие ничтожества, которые позволили себя поймать и держать в клетке. Значит, они заслуживают такой смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– А ты кто такой, чтобы решать, кто заслуживает смерти, а кто нет? – прорычала Немезида.
– Я сильный оборотень. Лучший боец. В ходе операции я решаю, оставлять свидетелей или нет.
– Ой, как банально и противно. Оригинальности ноль… Ну да ладно, я вам ее скоро устрою. Знаете, мне до ужаса интересно узнать мысли больного оборотня… Ты тут трепался про взрослых… что они недостойны… их словили и так далее, но дети… дети чем виноваты? Скажи мне! Почему они виноваты в том, что их такие же ублюдки, как вы, поймали?
