Самолет «Дуглас», предназначенный для Сталина, под управлением летчика В. Грачева стоял на центральном аэродроме. Его охрану несли мои подчиненные 10. Корольков, А. Сусанин, А. Жуков. Сталин туда тоже не приезжал. Личному шоферу А. Кривченкову Сталин сказал: «Остаюсь с русским народом в Москве. Пока я в Москве, враг не пройдет. Пройдет только через мой труп». То же ответил Сталину Г. К. Жуков из Перхушкова по прямому проводу из своего штаба фронта. Эти два титана решали вопрос о Москве. Конечно, на позициях были Полосухин, Белобородов, Рокоссовский. Так что мы как очевидцы однозначно опровергаем П. Проскурина и прочих щелкоперов из прессы. Правда, в Куйбышев выехал комендант Можжухин и готовил там бомбоубежище. Но там уже в октябре 1941 г. были М. И. Калинин, К. Е. Ворошилов и другие министры.
Октябрь 1941 года
Только один Сталин в Москве вел себя мужественно. Г. К. Жуков, смотря на Сталина, сражался под Москвой героически, конечно, повседневно просил у Сталина подмогу. Но самым главным трусом оказался Берия. В. П. Пронин пишет в журнале военной истории: «Нас в середине октября пригласил Сталин в Кремль. Берия еще в приемной наводил панику: «Если мы не сдадим Москву, Гитлер нас перебьет, как цыплят». Некоторое время Сталин, Молотов, Берия находились в особняке на Кировской ул. около метро. Но когда около особняка упала фашистская авиабомба, разорвалась, контузила Г. Маленкова, члены Политбюро разместились в других местах.
Но иногда Сталин работал и на даче «Кунцево». Однажды на дачу была сброшена однотонная авиабомба, которая, к счастью, упала с внешней стороны забора и не взорвалась. Кругом грохали зенитные орудия, но Сталин в этих условиях продолжал работать. Так он работал ночью на даче с 15-го на 16-е октября 1941 г. С ним находились В. Круташев, Н. Кирилин, В. Румянцев. Берия вызвал с Калининского фронта от Масленникова 13-й погранотряд. Часть пограничников взяла под охрану дом на Лубянке. Другая часть находилась внутри здания Лубянки. Основная часть пограничников находилась за Рогожско-Симоновской заставой в Москве.
По свидетельству полковника Макеева, в 1941 г. заместителя начальника ПВО города Москвы, Берия не раз звонил по телефону и просил не стрелять из зениток около его особняка на Садово-Кудринской ул. Значит, Берия иногда ночевал в этом особняке на Садово-Кудринской улице.
Берия был ужасным паникером. С 15 на 16 октября 1941 г. Берия провел срочное совещание первых секретарей РК ВКП(б) гор. Москвы. Вспоминает первый секретарь Свердловского РК ВКП(б) Илья Новиков: «Берия нас вызвал в НКВД, где заявил в присутствии А. Щербакова:
«Связь с фронтом прервана. Утром раздайте продукты из магазинов населению бесплатно». Из воспоминания Г. М. Попова, который занимал должность секретаря ЦК ВКП(б): «Нас со Щербаковым вызвал Берия и сообщил: «Немецкие танки в Одинцове». Я только, что возвратился из Усова. Никаких немецких танков в Одинцове не было».
Трагедия в Большом театре
Военизированная пожарная охрана взяла под противопожарную безопасность Большой театр примерно с 1937 г. До этого был комендантом ГАБТа и отвечал за противопожарную безопасность Кудряшев. С появлением военного коменданта ГАБТа функции охраны Кудряшев передал А. Т. Рыбину. Общее число бойцов ВПК во главе с А. Цехошем составляло 70 человек. Она подчинялась УПО гор. Москвы. Она работала на договорных началах с дирекцией ГАБТа, по заключенному договору с УПО города.
Театр встал на капитальный ремонт 20 апреля 1941 г. Работы выполнял коллектив с площадки Дворца Советов. Прорабом все время был Н. Щелкан.
ГАБТ был огорожен деревянным забором от Копьевского переулка до Петровки. Были две проходные будки — одна у Копьевского переулка с постовым Д. Проненко. Другая с фасадной части театра. Дежурил там бывший костюмер Собинова вахтер Н. Смирнов. Во дворе к театру было завезено множество стройматериалов и тавровые балки.
С 22 июня 1941 г. бойцы ВПК перешли на казарменное положение. Размещались на первом этаже слева в балетных арткомнатах. У ВПК была своя связь. На пульте включения номеров телефонов дежурила Т. Закорлюк.
У 9-го подъезда дежурил И. Теплов из ВПК. Утром обычно бойцы В. Новиков, П. Копылов собирали обгоревшие остовы зажигалок и вывозили на тачке на улицу для транспортировки. И так 500 дней и ночей А. Цехош, Г. Кравченко, П. Стрелец, С. Поваров, В. Зеленый, И. Решетняк, М. Михайлин, Б. Целовальников, Корсаков, Старостин, Коротков, Кашпар, Митюхин из ВПК, в том числе Зайцев по профилактике день и ночь в кромешной тьме боролись с зажигалками на крыше и во дворе театра. ГАБТ не был замаскирован. У 9-го подъезда стоял подъемник, на котором поднимали на крышу стройматериалы. Колонны портика были завешены декорацией из оперы «Князь Игорь». Была завешена квадрига с Аполлоном и четверкой коней. На площади Революции были изображены на асфальте контуры ГАБТа СССР.
28 октября 1941 г. стоял погожий день, между облаков проглядывало осеннее солнце. Из воспоминаний зам. директора ГАБТа Ф. Петрова: «В начале войны у пожарных не было касок. До получения из УПО касок я надел на бойцов бутафорские каски из оперы «Князь Игорь» и «Гугеноты». Каски были сделаны из легкого листового металла и иногда пробивались осколками разорвавшихся наших зенитных снарядов. В помощь пожарным мы выделяли артистов Б. Бобкова, А. Руденко, А. Хазанова, А. Перегудова, которые также тушили зажигалки.
Иногда осколки пробивали и крышу театра, а некоторые зажигалки были со взрывателями, что было весьма опасно. Они пробивали крышу и оседали на чердаке, где сплошь находились деревянные конструкции. На крыше театра и повсюду находился песок в ящиках, клещи. Наготове были и пожарные рукава. Некоторые получали легкие контузии, в том числе И. Теплов и др. В бойлерной работал Иноземцев. Инженер-электрик по ГАБТу был П. Воронин. И еще допускали в магнитное отделение слесаря Гаврилина. У пленного немецкого летчика на карте были отмечены первоочередные объекты бомбежки, в том числе ЦК ВКП(б), Кремль и ГАБТ.
Ночью 16 октября 1941 г. здание ГАБТа было заминировано. Там покоилось три тонны динамита, от него шли бикфордовы шнуры. Я подчинялся по взрыву заряда Богдану Кабулову — заместителю Л. Берии. Мое дело было — вывести людей из ГАБТа и в нужный момент взорвать ГАБТ.
В 15 час. 45 мин. 28 октября 1941 г. немецкий бомбардировщик Ю-88 спикировал и сбросил на ГАБТ полутонную авиабомбу, которая разорвалась у центрального подъезда около колонн. При разрыве погиб сержант Яков Тюников. Его разорвало на части, винтовку согнуло калачом. Сколько мы его ни искали в щебне кирпича, найти не могли. Но вначале Суховерша вынул из кармана комсомольский билет у Тюникова и передал в РК ВЛКСМ. Поодаль между ящиками лежал убитый бывший костюмер Собинова вахтер Н. Смирнов. Фасадную стену разворотило до 2-го этажа. Выбило все рамы в декорационном зале и на первом этаже. Все было покрыто тротиловой гарью и пылью от штукатурки и кирпича. Прибыл на место Цехош с подчиненными для принятия мер. Мы с Цехошем находились в подвале, который готовился для уникальной коллекции скрипок. В Белом зале леса рухнули, пол провалился вниз. Сотрудник НКВД Лебедев повис на лесах. Пришлось его отцепить от лесов и вызволить. На 16-м подъезде никто не пострадал. Образовалась мелкая сетка трещин на потолке Белого зала, Бетховенского и других помещений. Деревянный забор разбросало. Им было убито 13 прохожих. Это была страшная трагедия. Кто был без ног, без рук. Кто поднимался с проезжей части, но не мог, просил о помощи. Воздушная волна прошла меж колонн, достигла гостиницы «Метрополь», выбила рамы, стекла и отбила штукатурку от стен номеров. Пострадал и кинотеатр «Восток». В дирекции были выбиты все рамы со стороны Театральной площади. Согласно моему приказу Цехош обязан был с бойцами ВПК обеспечить безопасность всемирной уникальной коллекции скрипок Страдивари, Амати, Бергонцы, которая находилась в одной из комнат ГАБТа.
В ГАБТ вход был закрыт всем без исключения. После гибели людей у ГАБТа 28 октября 1941 г. санмашины, Цехош, команда ВПК погрузили убитых в машины и увезли в институт им. Склифосовского. Убитых передали ст. медсестре морга Е. Козиновой. Через 25 лет установить могилы погибших у ГАБТа мне не удалось.
Находясь в филиале ГАБТа, ВПК продолжала по-прежнему отвечать за противопожарную безопасность ГАБТа. Взять на себя эту ответственность я отказался, понимая, что мой состав автоматчиков с» этой задачей не справится. В этот период часть бойцов ВПК была призвана в истребительный военный полк, но вскоре такие, как Михайлин, возвратились обратно в ГАБТ. По воспоминаниям Михайлина: «Истребительный полк, сформированный из бойцов пожарной охраны, участвовал в Параде 7 ноября 1941 г. на Красной площади. В филиале ГАБТа подавал воду наверх в театр моторист ВПК Сорокин.
