лучшую сторону.
Ииль нагнал путников на выходе из лесу, шлепая по холодной, раскисшей глине он то приближался вплотную к мальчику, то прятался за поваленные ветки на обочине, пока, наконец, они не оказались у телеги с лошадью. Старик сгрузил свою ношу на повозку, забрал вязанку у мальчика и наказал ему не выпускать из рук срезанные прутья, поскольку в доме нужен веник и приличная уборка. Ииль юркнул за переднее колесо телеги, подтянулся на оси и прижался к бортику, пока старик усаживал мальчика в сено. Лошадь косо посмотрела на Ииля и недовольно всхрапнула. Ииль приложил палец к своим губам в знак тишины и приказал ей молчать. Она только нетерпеливо дернулась, шумно встряхнув гривой.
Когда старик уселся за поводья, а мальчик стал болтать ногами, Ииль одним движением вполз в телегу и, ухватившись за тонкие прутики своими домовыми руками, закатился в карман детского армяка. Наконец-то он дома! Наконец!
Дорога показалась ему предельно короткой и необычайно уютной. Сидя в кармане у мальчика, Ииль строил планы на ближайшие сутки. Ему нужна команда, которая поделит хозяйство на вверенные им угодья для наведения там порядка. Больше всего он нуждался в помощи и мудрости дворового, кикимора могла бы позаботиться о наведении чистоты в печном ведомстве, а лизун подсуетился бы на кухне. Баню они совместными усилиями с дворовым организуют хозяину, пусть только добудет материалы для строительства. Банника Ииль решил искать через соседей, но первоочередной задачей был порядок в доме, поддержка хозяина и помощь по хозяйству.
Когда он оказался в темных сенях на вешалке вместе с детским армяком, хозяйским тулупом и старыми полушубками, то чуть не задохнулся от накатившей на него радости. Он прибыл в дом! Он у цели! Свесившись через бортик кармана, он внимательно изучил маленькое помещение, запомнил расположение дверей и полок, отрисовал на внутренней кальке памяти каждый затертый миллиметр, пересчитал хозяйский инструмент, заглянул в полупустые амбарные ящики. На пыльном смотровом окошке двора он пальцем нарисовал муху, а затем плавно проник в жилую часть дома.
В кухне его ожидала копоть на жарниле, вьюшках и горький запах сажи49, въевшийся в замасленные шторы и истоптанный половичок на входе. Ииль коротко кашлянул, забираясь на обколотый шесток50. Он заглянул в пустой чугунок, пощупал его липкие края, поморщил нос, перебрал деревянные ложки с выщербленами, зачем-то обнюхал железные кружки, прикинул в уме сроки на устранение непорядка, и качая косматой головой спрыгнул на присыпанный дровяным мусоромдеревянный пол. Он заглянул на печь, посидел на полатях51, представил, как будет отдыхать здесь в зимние стылые вечера. Затем косолапя изучил нехитрую обстановку в гостиной и зале. Очертил пальцами каждый угол и изгиб сундука в хозяйской спальне, заглянул под широкий топчан52 в зале и несколько раз перебрался с одного подлокотника на другой, оценивая виды на комнату. Ииль проник в буфет, где впервые полакомился одной из трех конфет с медведями. Конфета показалась ему самым вкусным блюдом-подношением, он аж причмокнул от удовольствия.
Когда Ииль выбрался наружу, то стал осматривать выгоревшие строения, оценивать ущерб и размышлять какие волшебные методы мог ли бы нивелировать подобные потери. Он исследовал сад и палисадник, больше всего ему приглянулась цветастая изгородь из мальвы почти всех оттенков. Засмотревшись на переходы цвета он не заметил, как споткнулся обо что-то мягкое в уцелевшем углу двора, и упал на бок. Что-то недовольно пробурчало и уселось в позу камня, лениво вздыхая. В чумазом, пропитанном запахом копоти и чего-то кислого, грузном, сером камне Ииль узнал дворового Таганая53. Тот прикрыл один совиный глаз с бархатистым пушком на веке, а второй нацелил на Ииля, который растерянно на него таращился.
– Чего смотришь? Попить принеси! – прохрипел он, а Ииль шустро направился к колодцу, откуда принес воду в деревянном ковшике и вручил его дворовому.
Пока он жадно хлебал воду, Ииль с удивлением подумал: "И это что же, получается? Мне с ним работать?!" Дворовый издал неприятный звук и отбросил в желтеющую траву ковшик. Ииль молча наблюдал за происходящим. Дворовый сопя и крехтя встал с земли и, грубо оттолкнув возмутителя покоя, побрел под распряженную телегу переваливаясь, словно утка. Ииль недовольно выдохнул, топорща острые уши в приступе изумления.
– Таганай, введи в курс дела!
– Сам разберешься. Не маленький. – прохрипел дворовый, натаптывая себе траву по кругу для полуденного сна.
– Это не по правилам! – запротестовал Ииль, следуя за собратом. – Ты. Должен. Рассказать. Почему баня сгорела? Почему. Ты. Это. Допустил?
– Я тебе, – Таганай потыкал мясистым пальцем в грудь Ииля, – ничего не должен. Сгорела и сгорела. Значит так надо было. Отстань!
Дворовый отвернулся лицом к сараю и с высоты своего роста плюхнулся в вытоптанный круг, где тут же и захрапел. Ииль от возмущения покраснел. Эка новость! Основной помощник по дому в такой недружественной форме показал место самому домовому. Возмутительно!
Он вихрем добежал до колодца, зачерпнул целое ведро воды и также стремительно и от всей души вылил его на подтележного ворчуна. Дворовый завопил от неожиданности, и со стены конюшни попадала вся лошадиная упряж, а дровница54 обвалилась, подняв глухой шум в сарае. Ииль отбросил ведро, дужка которого коротко лязгнула, и сердито уставился на Таганая, с которого бежали потоки ледяной, колодезной воды.
– Ты что ж творишь, изверг?! Да я тебя Гамаюнам на поздний жар отправлю, рачитель мелочный! Ты чего удумал, сермяжина?! Пришел тут порядки чинить? Да не в жисть, окалина лесная!55– кипятился дворовый, выливая из плетеных лаптей воду и нервно отжимая зачуханную, серую сорочку с поясом.
Ииль грозно за ним наблюдал, подперев руки в бока. Он ждал, когда поток бранных слов в его адрес закончится, и ему представится минута внимания. Спустя пятнадцатиминутную отповедь, Таганай наконец умолк, разматывая серые портянки.
– Я хочу разобраться с хозяйством, собрать команду и все исправить. Ты обязан мне помогать. Пункт 2 из списка твоих обязанностей. – спокойно заметил Ииль.
В этот момент в него полетел кусок прожженной черепицы, оставшейся от бани. Ииль пригнулся, заметив, какую ярость испытывает дворовый.
– Хочет он! К Сильвану обратись, а мне тут не указывай! Ты мне не начальник, котяра лохматая! Я давно снял с себя полномочия, так что не тебе мне об обязанностях напоминать! Изыди, жижа!56 – с этими словами Таганай поковылял на конюшню, где громко треснул дверью и еще какое-то время были слышны отборные восклицания и непереводимые эпитеты древних народностей.
Ииль устало потер лоб. Вот и аукнулось первое нарушение устава:
