Учебник истории соскользнул на пол.
Женька спал.
* * *
Он набивал мяч во дворе у стеночки и уже собирался домой, когда подошли соседи Игорь и Леха, один на два года старше Женьки, другой на три.
— Шуба, дай мяч поиграться с пацанами.
Один раз он уже давал им мяч. Через две недели получил, наконец, обратно — никуда не годный, черный, тряпку, а не мяч.
— Это не мой, — соврал он. — Мне его завтра надо отдать.
— Так слушай, мы до завтра вернем.
— Не мой это. Не могу.
И, подхватив мяч, заторопился домой.
Уже у подъезда услышал за спиной презрительное:
— Зазнался, бля… Динамовец…
* * *
(…Они… туда-сюда. Иногда все стихает, тогда я решаюсь перейти… но как только я выхожу на твердое, они появляются снова. От них идет ветер… Запахи… Бензин, резина… Они сигналят, увидев меня, я лежу, прижавшись к земле брюхом… Они задавят меня, как только я выйду из кустов… Я должен бежать туда, за дорогу… я должен бежать! Туда… Они перекрыли мне путь… Что мне делать?! Что делать?!)
* * *
В субботу класс повели в планетарий.
Здоровенная фиговина посреди зала называлась «скаймастером», то есть делателем неба; Женьке понравилось это слово. Чем-то похоже на «плеймейкер».
Симпатичная тетка недолго рассказывала про звезды, про созвездия, а потом предложила всем посмотреть рассвет.
Это было классно — темнота, звезды, такая музыка, потом край «неба» стал наливаться красным, светлеть, светлеть…
И вот из-за «горизонта» выкатился круглый красный мяч — такой яркий, что Женька даже зажмурился.
* * *
Украинка была не то чтобы противной, но, если не сдать ей вовремя сочинение — слетала с катушек.
Кроме Женьки, домашнее сочинение про «За что я люблю мой город» не сдали еще человек десять; они стояли за своими партами и слушали, понурив головы и молча соглашаясь с тем, что оценка им будет снижена на балл; Женькина парта была у окна, и это было очень удобно, потому что, слушая украинкины нотации, можно было украдкой смотреть на школьный стадион.
Красивейшие голы столетия.
На этот раз забивал Роналдо. Шоколадный и гологоловый, лицом совсем пацан, великий Роналдо забил головой — в прыжке; первоклашки, выведенные на физкультуру, смотрели, восторженно разинув рты.
Роналдо обернулся, Женька видел его глаза. Их взгляды встретились.
«Не надо ехать, парень. В ихней Америке и футбола-то нет, один соккер».
Женька вздрогнул.
* * *
… Он поспорил с Витькой — на пять долларов — что пронесет мяч, не роняя на землю, через весь подземный переход под Майданом Незалежности, через всю «трубу», и до самого фонтана!
И Женька пошел.
А народу было! Нищие на ступеньках… Торговки цветами. Люди у телефонных автоматов…
— Ты что делаешь это, шкет?!
— Хулиганье малое…
Группа поддержки бежала вокруг, создавая лишнюю суматоху.
Тяжелее всего пришлось на выходе из перехода. Женьку толкнули, он потерял равновесие, грохнулся на четвереньки, но все-таки успел поймать мяч на голову, и так, с мячом на голове, встал; кто-то зааплодировал. С мячом на голове Женька одолел последние ступеньки, дальше было легче…
Испуганно отшатнулись лошади для платного катания (они стояли у кромки фонтана под надзором каких-то девчонок).
— Е-е-ес! — вопили пацаны. Витька, хмуро улыбаясь, отсчитывал пять долларовых купюр…
Женька взял деньги в руки — и вдруг помрачнел. Несколько минут стоял, разглядывая изображение Капитолийского холма.
— Ты че, думаешь, фальшивые? — возмутился Витька. — Настоящие!
— Настоящие, — эхом отозвался Женька.
И твердым шагом направился к ближайшему обменному ларьку — купюры нес за уголок, будто дохлую крысу.
* * *
Почти год назад от Бори ушла жена. Ушла к неведомой зверушке, которая, по ее словам, была чуть ли не «новым русским», хотя Дима пребывал в уверенности, что это миф. Что за интерес мог возникнуть у «нового русского» ко вздорной, полненькой, не первой молодости Раисе?
Конечно, Рая преувеличила социальный статус своего «хахаля». Тем не менее хахалев дом где-то в Ирпене не был мифом; Рая вывезла грузовик всяческого добра — шмоток и мебели, ковров и посуды, и в ответ на вопросительные взгляды соседей приводила единственный железобетонный довод — «все равно пропьет»…
И была права. Все, что не влезло тогда в Раин грузовик, Боря пропил достаточно быстро.
Теперь его однокомнатная квартира походила на оставленный беженцами приют — голые стены, пыль и мусор, старый письменный стол, черно-белый телевизор шестидесятых годов, тахта в углу, такая ветхая, что ее и пропить-то невозможно — неликвидна…
В первом базовом состоянии Боря был умнейшим собеседником и светлейшей личностью. Во втором — спал, преклонив голову куда придется, хоть на подушку, хоть в салат. А промежуточных фаз у него практически не было — то трезв, трезв как стеклышко, потом — хоп! — пьян, пьян как свинья…
— Паспорта и дипломы я вам обоим перевел, вот ваши свидетельства о рождении, вот Жекино свидетельство, вот свидетельство о браке…
— Я принес справку из военкомата, — сказал Дима, разглядывая свое отражение в пыльном зеркале. В углу зеркала была скотчем прилеплена фотография распавшейся семьи — Боря, Рая, их взрослая дочка Ксюха и полосатый кот с белым пятном на груди — у Раи на коленях.
— Давай свою справку, — позвал из комнаты дядя Боря.
Он был мастером перевода — в свое время долго сотрудничал с журналом «Всесвiт», с какими-то издательствами; английским деловым он владел даже лучше Ольги — зная это, она передоверила переводы Боре, тем более что оплата осуществлялась «по бартеру» — за бутылку.
— Так, Шубiн, Дмитро Олегович, росiянин, тисячадев'ятсот п'ятдесят восьмого року народження… вiдбував вiськовий обов'язок… Ну, Димка, хоть какая-то польза оттого, что ты тогда не послушался маму, не пошел в мединститут и угодил в армию… Соединенным Американским Штатам будет приятно принять на проживание такого отличника боевой и политической подготовки…
Дядя Боря говорил — и одновременно быстро-быстро переписывал на лист бумаги содержание справки — по-английски.
— Послезавтра будут справки про отсутствие судимости, — сказал Дима.
— Замечательно! — дядя Боря цокнул языком, как будто мысль о таких замечательных справках доставляла ему подлинное наслаждение. — Справка об отсутствии судимости — это же класс, не каждый может похвастаться… Сейчас-сейчас, подожди… А справка об отсутствии геморроя не нужна? А знаешь, что коты, например, в Штаты принимаются только кастрированные? Хорошо, что ты не кот… Правда, у меня знакомый купил справку у ветеринара за пять гривен… Они же на справку смотрят, а не на кота…
Дима постоял, переминаясь с ноги на ногу (в комнате был один только стул). Потом прошел на кухню, вытащил из сумки бутылку «Пшеничной» (ему было дважды стыдно — за то, что принес водку, и за то, что она такая дешевая, в захудалом киоске купленная и, наверное, паленая). По возможности беззвучно поставил бутылку на пустой, в темных шрамах, стол.
— Димочка, а ты со мной выпьешь? — тут же спросил из комнаты дядя Боря. Как будто у него была возможность видеть то, что происходит на кухне.
Дима замялся.
Именно его посиделки с Борей в свое время привели к тому, что Женька поверил в то, что его отец «пьянчуга».
В старших классах школы дядя Боря помогал Диме делать уроки по математике и физике. О французских переводах нечего и говорить (французский Боря знал хуже, но в рамки школьной программы вполне укладывался); в какой-то степени Боря, тогда молодой и относительно счастливый муж тети Раи, сделался для мальчика Димы эрзац-отцом…
— Спасибо, дядь Боря, я в другой раз, — он постарался, чтобы голос его звучал естественно и весело. — Труба зовет. Надо копию на компьютере…
— Так ведь Оли еще дома нет, — сказал дядя Боря после паузы. — Если у тебя ключи есть — это одно…
У Димы, конечно, не было ключей от собственного дома. Почему-то именно теперь это обстоятельство показалось ему очень унизительным.
Выйдя на площадку, он некоторое время трезвонил в такую знакомую дверь. И прислушивался, как отдавался звонок в пустой квартире.
— Она обещала к восьми, — сказал он, вернувшись. — До полдевятого подожду — и все.
— Ага, — сказал Боря.
Перевод справки из военкомата — косые каракули на желтом листе — лежал в прихожей под зеркалом. Рядом с оригиналом — неприятной серой бумаженцией. И почему-то вид этой безобидной, в общем-то, бумажки вогнал Диму в глухую тоску.
— Димка… Ты чего загрустил?
Дима отвел глаза. Сказал неожиданно для себя:
— Тогда надо закуски какой-нибудь… У меня есть пара яблок…
— Так в холодильнике возьми, — обрадовался Боря.
