зуб… Хрен с ним, — и стукнулся он кулаком с Филином. — Новый вставлю.
— Вам хоть из этого дали что-нибудь?
— Ага, целой «Тридцаткой» наградили! — вздёрнул голову Хрустальный.
— Чем наградили?..
— Тридцатка! Что, не слышал никогда? — удивился Потешкин, и все посмотрели на меня как на дурачка.
— Впервые слышу.
— Десятка, двадцатка, тридцатка — награды для групп ликвидаторов, которые выделились при зачистке, — начал пояснять Карбат. — Грубо говоря, дают десять, двадцать или тридцать минут ковыряться в изломе наравне с владельцем или, как в нашем случае, военными города и местными боярскими родами, что прислали людей для закрытия. Что нашли, то наше. Что вынесли, то можно продавать.
— О, урвали высшую награду, получается! И что, на сколько улов оцениваете?
— Хех! Трепещи, малой! Мы сорвали куш! Двенадцать корней Азалиуса чернокоренного! На аукционах от десяти до двенадцати тысяч рублей за один такой выходит! Мы одной битвой двухмесячную норму выполнили! А ведь ещё заплатят за участие из Центра! Там тоже, может, тыща рублей, может, больше обломится! Лепота! — радостно хлопая в ладоши, сообщил мне Бобёр.
— Оу, ну да. Действительно неплохо. По вашим меркам, — пожал я плечами, заставляя всех нахмуриться, а Сокола — вопросительно поднять бровь.
Ну, ещё бы. С учётом их политики разделения трофеев, ребята подняли солидный куш. Десять процентов от добычи отрядов подлежат возвращению государству в виде налога. Из оставшейся части половина уходит на обеспечение будущих походов: на покупку провианта и расходки, на ремонт машин и снаряжения и прочие нужды. А вот уже всё остальное делится между парнями — и мной. Соколу, само собой, чуть больше остальных достаётся. Всё-таки лидер.
— Ярл, а что значит «по нашим меркам»? — уточнил Сокол.
— Ну, сколько вы заработали на одного? По пять тысяч примерно каждый, да? Я уже говорил и повторю ещё раз. Я знаю, как увеличить эту сумму в разы. У каждого из вас своя история. Каждый из вас здесь по своей причине: кому-то нужны деньги долг вернуть, кто-то на помощь родным зарабатывает, кто-то просто плывёт по течению… Я же хочу, чтобы мой род процветал. Для этого надо закрепиться и заработать много денег. Очень много. И я знаю, как это сделать. Не просто так в Сибирь приехал. Вопрос лишь в людях. Готовы ли вы помочь мне? Готовы ли сотрудничать вдолгую? Или как только я дам вам в ваши руки условный миллион рублей или даже больше, вы уйдёте, а я останусь один на один со своими проблемами?
Все чуть ли не синхронно повернулись к Соколу в тишине, а затем громко рассмеялись.
— Гля, босс! Прям как ты и предсказывал! Совсем сопляк. Ни черта не понимает ещё! — заявил Бобёр.
Я удивлённо глянул на него:
— И чего же я не понял?
— Ты уже в нашей команде, парень, — встал Филин и хлопнул меня по плечу. — И ты доказал своё право зваться ликвидатором. Отныне твои проблемы — наши проблемы. И наоборот. Так что давай выкладывай. Не томи. Сокол по дороге предупредил о твоём предложении, и мы единогласно согласились идти бок о бок с тобой.
— Юный и глупый, — констатировал Кощей.
— Ничего, мы научим, — добавил Сохатый, и они оба дружно заржали как кони.
— Вы не до конца понимаете, во что ввязываетесь… — покачал я головой.
— Да мы так уже давно живём… — заговорил Карбат. — Кто пять лет, а кто все двадцать. Идём куда глаза глядят. Убиваем тварей неописуемых… В любой момент сдохнуть можем. Думаешь, твои слова хоть что-то изменят в нашей жизни? Нет, — покачал головой, — не изменят. А когда решишь отправляться в академию, мы с ребятами отпуск возьмём, проводим тебя. Да и сами перерыв возьмём на пару месяцев свои дела порешать.
— ДА! Мне вот ещё двадцать тысяч, и я дом выкуплю отцовский из залога банка! — улыбнулся Щавель и начал, предвкушая, хрустеть пальцами на руке.
— Эх, а мне ещё почти миллион на усадьбу копить… — высказался Филин.
— А у меня вообще дома нет. Казарма была, да и оттуда попёрли… — сокрушённо вздохнул Потешкин.
Ну, с таким подходом, думаю, всё у нас получится!
Остаток дня мы провели спокойно и весело. Весь вечер общались, прикалывались друг над другом, мечтали о собственной базе и тренировочном полигоне. Слово за слово, а там турнир по метанию ножей прошёл, в котором всех нас уделал Сохатый. Он так свободно ими владел, что даже казалось, будто они — продолжение его руки.
И всё было бы прекрасно, не сработай предупреждение на моих часах… Предупреждение о том, что где-то рядом с нами появился мутант. Не Жужжа, и не Фома. Кто-то другой. Повезло, что артефакт завибрировал, когда я отошёл за перекусом.
Убедившись, что никого рядом нет, голосовой командой открыл сканер. Хм, судя по всему, он прямо за гостиницей… Надо бы устранить по-быстрому, пока ничего не случилось.
Некоторые уже вовсю содрогали стены храпом, потому я решил тревогу не поднимать, а самостоятельно по-тихому разобраться с этой проблемой.
— Ярл, ты куда? — окликнул меня Потешкин, заметив за сборами.
— Пива взять… Только Соколу не говори.
— О-о-о-о-оу-у-у-у! — Резко закрыл себе рот рукой, а затем тихо добавил: — Дерзай, парень. И мне бутылочку прихвати!
И отправился обратно в «штабной» номер, снятый на Сокола, где мы все и обитали большую часть времени.
По дороге глянул на сканер. Почти вышел из поля обнаружения! И я помчался по лестнице. Выскочив на улицу, понёсся со всех ног, не вкладывая при этом эфир в тело.
Расстояние между мной и монстром начало сокращаться, и в какой-то момент мы оказались в пятидесяти метрах друг от друга. И где он?..
Мы были на загруженном в это вечернее время перекрёстке, но я не видел ни следов паники людей, ни самого монстра.
Я поднял голову, пытаясь
