Хилл часто бывает сдержан, но всегда остер на язык. Чарльз любит повторять, что многим из его армейских сослуживцев «жизнь предоставила возможность выбора: тюрьма или армия, и, разумеется, почти все выбрали армию».
В этом человеке живо неистребимое мальчишество. Туча на небе — не беда, но лучше, когда светит солнце. Взрослая солидность — ничто, если нужно на ходу заскочить в поезд. Небольшой снег — достаточный повод надеть шапку, шарф, теплые ботинки и перчатки, словно он собирается в Антарктику, а не на прогулку в ботанический сад Кью Гарденс.
Лучше выдуманное приключение, чем никакого, но Хилл отнюдь не Вальтер Мити[5]. Он сыщик и разоблачитель «хитрых, коварных, циничных охотников за произведениями искусства», поэтому опасность для него не издержка ремесла, а награда.
— Думаю, он пошел добровольцем во Вьетнам, потому что считал войну такой же игрой, как футбол, а в футболе не убивают, — говорит один из друзей, который знает его с юношеской поры.
Чарльз Хилл — принц Валиант и Филипп Марлоу Рэймонда Чэндлера в одном лице.
Отец Хилла родился на юго-западе Америки в семье фермера, мать — англичанка. Веселая, энергичная девушка занималась балетом, участвовала в европейском турне труппы Блубелл Келли. В фильме Джина Келли «Девушки» образ Кей Кендал списан с матери Хилла. Его родители познакомились во время Второй мировой войны. Трудно отыскать двух более непохожих людей. Лэндон Хилл вырвался из Богом забытой Оклахомы лишь благодаря армии. Зита Уиддрингтон, дочь Реверенда Кэнона Перси Элбороу Тинлинга Уиддрингтона, появилась на свет недалеко от Кембриджа в восточной Англии. Деревянные дома с соломенными крышами, многолюдные шумные пабы, средневековые церкви, шпили которых достигают шестидесяти метров в высоту, — именно так представляют американцы Англию. Названия деревушек в этой области Альбиона словно взяты из романа о Гарри Поттере: Литл Данмоу, Грейт Данмоу, Такстед, Тилти.
Зита росла в большом, гостеприимном доме, здесь же и увидела своего будущего мужа — молодого офицера ВВС: он играл в шахматы с ее отцом. Реверенд Уиддрингтон служил пастором в церкви, состоял членом Фабиановского общества и, по словам дочери, умел подать себя в выгодном свете. В доме часто бывал Гилберт Кийт Честертон. Наведывался и Джордж Бернард Шоу. Дети посмеивались над его густой бородой и забавной привычкой спать на полу, а не в кровати.
То была прекрасная жизнь. Однажды в доме Герберта Уэллса шестилетнюю Зиту подвели к человеку невысокого роста, невзрачной внешности и представили:
— Зита, познакомься с Чарли Чаплином.
Девочка вдруг заплакала.
— Это не Чарли Чаплин, — скуксилась она.
Мужчина удалился и через несколько минут появился в котелке, с тростью, мигом превратившись в великого комика.
Даже сейчас, в свои восемьдесят семь лет, Зита похожа на взрослого ребенка, отпускающего озорные замечания и уверенного, что ему все сойдет с рук. Потрясающая рассказчица, она всегда в центре внимания. Как-то ей случилось отдыхать на Средиземном море с привлекательным молодым французом Диди Дюма, который занимался подводными исследованиями вместе с молодым Кусто. Потом началась война, ее арестовали за незаконную переправку оружия в Грецию, посадили в тюрьму, но каким-то чудом девушке удалось сбежать. Еще до замужества Зиту связывали романтические отношения с этим молодым человеком, погибшим в авиакатастрофе.
— Величайшая трагедия моей жизни, — говорит она.
Позже Зита познакомилась с будущим отцом Чарли, служившим в ВВС, и вышла за него замуж. Супруги переезжали из одного города в другой.
— Дейтон, штат Огайо, был просто ужасен! — Она театрально вздыхает.
Маленький Чарли сменил больше десяти школ в Техасе, Лондоне, Колорадо, Франкфурте и Вашингтоне. В Огайо он с родителями переехал из Англии и до сих пор помнит имя мальчишки, который посмеивался над его необычным акцентом и внешним видом: шерстяной шляпой, длинными носками и короткими штанами. Пришлось учиться вести себя и одеваться так, как принято в Дейтоне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чарльз гордится своей родословной — отец происходил из простой американской семьи, а мать принадлежала к старинному английскому роду, славному даже королевскими рыцарями. Он любит рассматривать старинные фотографии, на которых запечатлены его американские предки возле хижины в индейской резервации в Оклахоме. Прапрапрабабушка — чистокровная чероки, поэтому ему позволительно считать себя потомком и ковбоев, и индейцев. Хилл не раз пытался подсчитать, какая доля индейской крови течет в его жилах, но как человек, далекий от цифр, ни разу не пришел к одному и тому же результату.
Судьба Лэндона Хилла сложилась не слишком удачно. Вторая мировая война оставила в его душе глубокие раны. Он одним из первых американских солдат прибыл в Дахау, и то, что предстало его глазам — товарные вагоны, доверху наполненные мертвыми телами, — глубоко потрясло и мучило его до конца жизни. Он один из тех ярких людей, которые не могут найти себя в жизни. Героя войны сгубил алкоголь. В декабре 1966 года после возлияний в баре Лэндон, выходя из такси, дверцей машины прищемил полу пальто. Фатальная нелепость — машина волокла его, пока он не испустил дух.
Спустя полгода Чарльз Хилл отправился добровольцем во Вьетнам. Он любит вспоминать деяния предков, что сражались в 1812 году против англичан, воевали с французами и индейцами, а один из пращуров еще в пятнадцатом веке сражался в Шотландии. В память об этом была сделана камея «Преследование». Чарльз с гордостью читает вырезанную на ней надпись: «Бравый эсквайр Уиддрингтон, несмотря на ранение, сражался до последнего вздоха».
По случаю Хилл всегда останавливается, чтобы прочитать надпись на какой-нибудь мемориальной доске, посвященной героям войны.
Выступая против войны во Вьетнаме, Чарльз тем не менее жаждал приключений и опасности. Обуреваемый идеализмом, Хилл бросил университет и со второго курса отправился на войну добровольцем.
Потомок Хиллов-Уиддрингтонов оказался единственным студентом среди бедных афроамериканцев и белых парней, выросших в сельской глуши. Двенадцать из пятнадцати человек в его отряде не вернулись домой. Хилл остался жив и без единой царапины, при том что бывал под обстрелом и не раз участвовал в ночных вылазках в тыл врага.
На войне он узнал о себе то, что хотел узнать. Журналист Майкл Келли, убитый на войне в Ираке, как-то сказал: «Многие люди проживают жизнь, так и не поняв, смелы ли они. Война дает возможность узнать ответ на этот вопрос — он прямо перед тобой. Ты смотришь на людей вокруг, видишь себя со стороны, и это знание остается на всю жизнь».
Возможно, многие люди не задумываются об этом, но Хилл мечтал узнать о себе правду и в конце концов понял, что неверна сама постановка вопроса. Врожденная смелость — такая же природная данность, как ростовые показатели или цвет волос. В отличие от нее бестрепетный дух — способность быть верным убеждениям и поступать по совести — встречается гораздо реже. Келли остановился в шаге от истины.
Во Вьетнаме на каждом шагу существовала необходимость делать выбор. Однажды после разведывательной вылазки к неприятелю Хилл с двумя товарищами вернулся в свой лагерь, но там никого не оказалось, кроме раненого горца, который, вероятно, тайными тропами и вывел северных вьетнамцев на расположение. Товарищи Хилла хотели пристрелить проводника на месте, но Чарльз остановил их, сохранив пленному жизнь, и раненого эвакуировали вертолетом. Как-то во время обстрела один из разъяренных солдат пообещал Хиллу неприятности за то, что тот не позволил ему поквитаться с предателем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отвоевав, потомок индейцев и лордов благополучно вернулся домой в Вашингтон. Увиденное на войне поразило его и заставило задуматься. Он не знал, чем заняться, и не будет преувеличением сказать, что его спасло искусство.
— По воскресеньям в Национальной галерее показывали изумительный фильм Кеннета Кларка «Цивилизация», — вспоминает Хилл. — Ночами я работал там охранником, но в урочный день рано просыпался и отстаивал огромную очередь, чтобы на большом экране посмотреть очередную серию фильма. Лента меня поразила, открыла мне глаза, хотя я до этого был знаком с искусством. С матерью и сестрами я ездил во Флоренцию, посетил лондонскую Национальную галерею, Национальную галерею искусств в Вашингтоне, регулярно брал уроки рисования, но этот фильм перевернул мое восприятие искусства. Я вновь открыл для себя цивилизацию после года, проведенного в джунглях.
