Она перевела взгляд с темной громады развалин, где мельтешили фантасмагорические фигуры пиратов, крошечные на расстоянии, на сумеречные глубины леса. Даже если ее страхи прошлой ночью в руинах были снами, опасность, что скрывалась в этой зеленой громаде листвы, не была лишь частью кошмара. Был ли Конан убит, или его взяли в плен, ее единственный выбор лежит между тем, чтобы отдать себя морским волкам и тем, чтобы остаться на этом населенном дьяволами острове.
Когда Оливия полностью осознала весь ужас своего положения, силы оставили ее, и она потеряла сознание.
3
Когда Оливия очнулась, солнце уже висело низко. Слабый ветерок доносил крики пиратов и обрывки непристойной песни. Девушка осторожно поднялась и посмотрела в их сторону. Она увидела, что пираты собрались вокруг огромного костра близ руин. Ее сердце подпрыгнуло, когда из постройки показалась группа, которая тащила какой-то предмет, которым, как она знала, был Конан. Они прислонили его к стене. Как видно, он по-прежнему был крепко связан. Последовал долгий спор с размахиванием руками и хватанием за оружие. Наконец они отволокли его обратно в зал и снова принялись накачиваться элем. Оливия вздохнула. По крайней мере, теперь она знала, что киммериец все еще жив. Новая решимость овладела ей. Как только опустится ночь, она прокрадется в эти мрачные развалины и либо освободит его, либо ее схватят при попытке это сделать. И девушка знала, что в ее решении был не только эгоистический интерес.
С такими мыслями она выбралась из своего убежища, чтобы собрать и поесть орехов. На скалах росло несколько ореховых деревьев. Оливия ничего не ела с прошлого дня. Собирая орехи, она никак не могла отделаться от чувства, что за ней наблюдают. Девушка нервно оглядывалась на скалы, но там никого не было. Внезапно страшное подозрение заставило ее задрожать. Она подобралась к северной оконечности скал и долго смотрела вниз, на колышущуюся зеленую массу листвы. Лес уже скрылся в закатных сумерках. Она ничего не увидела. Не может быть, чтобы за ней следило нечто, таящееся в лесу! Но она явственно ощущала взгляд невидимых глаз и чувствовала, что нечто живое и обладающее сознанием знает о ее присутствии, и ему известно ее укрытие.
Прокравшись обратно в свое убежище среди камней, Оливия лежала, наблюдая за развалинами в отдалении, пока ночная тьма не скрыла их. Теперь их местоположение выдавал только огромный костер, на фоне которого пьяно шарахались темные тени.
Оливия встала. Пришло время попытаться сделать то, что она задумала. Но сначала она прокралась к северной оконечности скал и всмотрелась в лес, окаймляющий плато. Напрягая зрение в слабом свете звезд, она вдруг замерла, и ледяная рука коснулась ее сердца.
Далеко внизу что-то двигалось. Словно бы черная тень отделилась от скопища теней. Нечто медленно продвигалось вверх по отвесному утесу — неясная фигура, бесформенная в полутьме. Паника схватила Оливию за горло, и девушка едва сдержала крик, что рвался с ее губ. Повернувшись, она бросилась вниз по южному склону.
Бегство по темным скалам было кошмаром, в котором она скользила и карабкалась, хватаясь за острые камни похолодевшими пальцами. Когда Оливия ранила свою нежную кожу и ударялась телом о выступы валунов, через которые Конан вчера перенес ее так легко, она снова осознала свою зависимость от варвара с железными мускулами. Но эта мысль мелькнула и пропала в водовороте страхов и ощущений безумного бегства.
Спуск казался ей бесконечным, но наконец ее ноги коснулись травы. С безумной быстротой отчаяния девушка бросилась бежать к костру, который пылал как огненное сердце ночи. На бегу она услышала позади грохот камней, сыплющихся с крутого склона, и шум словно придал ей крылья. Девушка не осмеливалась даже задуматься над тем, что за зловещая тварь, взбираясь на скалы, обрушила эти камни.
Необходимость серьезных физических усилий ослабила владевший ею слепой страх, и когда Оливия приблизилась к развалинам, ее мысли были ясными и рассудок настороже, хотя ноги ее подкашивались от перенапряжения.
Девушка опустилась на землю и поползла на животе, пока не добралась до небольшого деревца, которое избежало топоров пиратов. Оттуда она стала наблюдать за врагами. Они уже поужинали, но продолжали пить, зачерпывая оловянными кружками или украшенными драгоценностями кубками из винных бочонков с выбитыми днищами. Некоторые уже заснули здесь же, на траве, и оглашали ночь пьяным храпом. Другие, пошатываясь, побрели внутрь развалин. Конана нигде не было видно. Оливия продолжала лежать на земле. Трава вокруг нее и листья над ее головой покрылись росой. Люди вокруг костра ругались, играли в азартные игры и спорили. Около костра осталось всего несколько человек; остальные ушли спать в руины.
Девушка лежала, наблюдая за ними. Нервы ее были напряжены от ожидания и от мыслей о том, что может в свою очередь наблюдать за ней из темноты — или незаметно подкрадываться к ней. Время тянулось медленно, словно в свинцовых башмаках. Один за другим пьяные погружались в тяжелую дремоту, пока все они не улеглись рядом с догорающим костром.
Оливия некоторое время колебалась. Ее побудило к действию серебристое сияние, поднимающееся из-за деревьев. Вставала луна!
С судорожным вздохом девушка поднялась на ноги и направилась к руинам. Тело ее покрылось гусиной кожей, когда она шла на цыпочках между пьяных, уснувших перед входом в развалины. Внутри было еще больше пиратов. Они ворочались и бормотали в тяжелом сне, но ни один не проснулся, когда она проскользнула среди них. Всхлип радости сорвался с ее губ, когда она увидела Конана. Киммериец не спал. Он был привязан к колонне стоя. Глаза его блестели, отражая проникающий внутрь постройки свет догорающего костра.
Осторожно обходя спящих, Оливия приблизилась к нему. Как тихо она ни ступала, он услышал ее шаги; увидел ее, когда ее силуэт вырисовался на фоне входа. Едва уловимая ухмылка коснулась его суровых губ.
Оливия добралась до Конана и на мгновение приникла к нему. Он ощутил грудью частое биение ее сердца. Сквозь широкий пролом в стене прокрался лунный луч, и воздух вдруг словно стал заряжен напряжением. Конан ощутил это, и мускулы его непроизвольно напряглись. Оливия тоже ощутила это, и прерывисто вздохнула. Спящие продолжали бормотать и похрапывать. Быстро нагнувшись, Оливия вытащила кинжал из-за пояса его бесчувственного владельца и занялась веревками, опутывающими Конана. Это были морские снасти, толстые и прочные, завязанные морскими узлами. Она отчаянно работала кинжалом, а полоса лунного света медленно подбиралась к подножиям черных фигур в нишах между колоннами.
