— Я только кофточку дочери возьму, — попросила моя попутчица.
— Почему задержка, почему мы не в аэропорту?! — продолжал возмущаться народ, углядев вместо комфортабельного трапа какую-то этажерку со ступенями.
Повезло, что хоть это успели подогнать.
Стоящий неподалёку одинокий заправщик своим видом намекал, что никого больше поблизости нет и условия террористов выполняются. Пустой автобус, куда должны загрузить пассажиров, также выглядел безобидно. Разве что один парень в комбинезоне техника, следивший, как люди спускаются, привлекал внимание. Одна из стюардесс встречала пассажиров внизу, вторая следила, чтобы не задерживались в салоне. Видимо, угонщикам этот обслуживающий персонал не требовался. Зато экипаж в полном составе остался в кабине.
Отделившись от основной массы пассажиров я подошёл к тому парню в комбинезоне.
— Майор КГБ, — представился я. — Взрывное устройство самодельное. Кнопки активации не видно, но лучше не рисковать и стрелять на поражение издали.
— Пройдите вместе с пассажирами в автобус, — кивнул парень на мои слова. — Не нужно лишних людей на поле.
— Я могу вернуться и выстрелить, меня угонщики видели и знают, подозрений я не вызову.
— Не стоит рисковать. За информацию спасибо, но уровень вашей стрелковой подготовки мне неизвестен. У нас нет права на ошибку, — отказался парень принимать мою помощь.
С этим пришлось согласиться. Действительно, не стоит нервировать угонщиков. Они должны увидеть в окно, что автобус уехал, остался заправщик и минимум персонала к нему. Да и стрелял я в тире нечасто. Так-то поддерживал навыки и ежегодные нормативы сдавал, но с профессионалами мне не тягаться.
Пассажиры тем временем продолжали галдеть, возмущаясь незапланированным приземлением.
— Девушка, как имя и фамилия вашего командира? — пристал к той стюардессе, чьи ножки мне больше всего приглянулись, пузатый мужик с портфелем.
А ведь просили же ручную кладь не брать с собой. Этот успел прихватить и намеревался написать имена экипажа и уж точно не для благодарности.
— Чёрт-те что!
— Что случилось…
— Полетим, когда дозаправят…
— Бортпроводницы, где бы попить…
— Пропустите ребёнка в туалет… — галдели на разные голоса пассажиры.
— Врач, — подобрался ко мне ближе мужчина, судя по голосу, тот, что сидел позади меня, — что там на самом деле произошло?
— Задайте вопрос более компетентным людям.
— Ох! Смотрите, кто-то всё же умер, на носилках выносят! — сумела разглядеть на таком расстоянии то, что происходило возле самолёта, одна из женщин.
Народ дружно придвинулся к окнам. К тому времени техники возле самолёта прибавилось. Увидеть что-то более подробно не представлялось возможным и все строили самые невероятные версии. Тут ещё и военные заполонили импровизированный зал ожидания.
— Приготовьте паспорта! — объявил мужчина в форме капитана.
И снова гул возмущённых голосов.
— Чем быстрее перепишем, тем быстрее полетите дальше, — пообещал капитан.
— Воды, ироды, дайте! — возмущалась одна дама.
— Где наши вещи?! Почему не разрешили взять ручную кладь?
Кстати, это распоряжение половина пассажиров выполнила, оставив вместе со своими сумками и документы в салоне самолёта. И теперь военным приходилось записывать имена без документального подтверждения. Предполагаю, что в Таллине нас ждёт продолжение этой переписки. Наверняка с каждым и следователи побеседовать захотят.
Охо-хо-хо… пролетел я с экскурсией. Чтоб этих террористов на том свете черти жарили! В том, что они уже у чертей, я ничуть не сомневался. Пассажиров из салона удалили, проникнуть на борт через люки, а не через двери, для спецслужб не проблема. Дальше снайперский выстрел и нет никаких террористов и их бомбы.
Перепись с адресами и телефонами пассажиров затянулась. Самые борзые и возмущающиеся невольно притихли, сообразив, что эти действия ничуть не похожи на обычную дозаправку самолёта. К тому же те четверо, которых отсадили стюардессы, держать в себе секрет не стали, и вскоре слово «бомба» послышалось между беседующими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Военные, нужно отдать им должное, нас напоили и, можно сказать, накормили. Чай был горячий, сладкий, хотя принесённые к нему коржики не выдерживали критики, но голодный народ их погрыз. Я же удовлетворился стаканом чая, от которого конкретно несло хлоркой. Но сейчас не до капризов.
В общей сложности просидели мы на военном аэродроме четыре часа и после нам сообщили, что можно продолжать полёт.
Бледные стюардессы первыми поднялись на борт, чтобы принимать пассажиров. Шесть кресел были обмотаны изолентой, а место, где сидели угонщики, ещё и прикрыто простынёй. Какие-то улики сохранили, что ли? Почему нас не отправили другим бортом, я так и не понял. Не думаю, что причина была в нежелании возиться с багажом людей. Скорее всего подходящего самолёта быстро не наши, а народ в любом случае нужно отправлять в Таллинн.
В аэропорту Таллина нас загнали в самый дальний угол. И снова предупредили, что всех будут проверять и сверять с паспортами. Личные вещи можно взять с собой, а чемоданы и всё крупногабаритное получим после досмотра.
Ни для кого уже не было секретом, что на борту находилось взрывное устройство. По этой причине возмущавшихся уже не было. Последние два часа я пытался вспомнить поведение угонщиков в столичном аэропорту. Увы, но я их даже не видел до того, как мы разместились в салоне. После они также не привлекали к себе внимание. Простые парни в обычной одежде. Мимо таких пройдёшь и не заметишь. Чего их за границу понесло?
Конечно, я понимал, что для многих советских граждан, желающих покинуть страну, это единственный выход. Попыток вырваться на запад до развала СССР будет много.
Больше всего меня удивляло, как продолжали угонять самолёты в двухтысячные. Казалось бы, купи себе билет и лети. Но нет, им самолёт целиком подавай! Поговаривали, что большинство тех угонщиков страдало расстройством психики или были откровенными шизофрениками, вообразившими себе невесть что. Пока же самолёты угоняют или предпринимают таковые попытки вполне адекватные люди, желающие всего лишь сменить страну проживания.
Как я и предполагал, в аэропорту Таллинна застряли мы надолго. С каждого снимались показания: что видел, что слышал, что делал, где сидел в салоне по отношению к угонщикам и так далее.
Со мной беседовали дольше по той причине, что я сам подходил, оценивал, к тому же майор КГБ. Высказал свои сомнения в наличии кнопки быстрого приведения устройства к взрыву и выяснил, что бомбы как таковой не было. Имелся муляж, набор проводов, некая масса из пластилина, налепленная вокруг пенопласта.
Теперь стало понятно, как пронесли на борт эту «бомбу». Служащие аэропорта отправления действительно не заметили ничего подозрительного. По карманам у угонщиков не шарили, а сканирующих рамок сейчас не существует.
Волей-неволей мне пришлось принимать активное участие в восстановлении картины происшествия и плотно общаться с эстонскими коллегами. Закончили печатать документы мы уже ближе к рассвету. Куда-то ехать и искать гостиницу смысла не было. Мне предложили отдохнуть в помещении для лётных экипажей.
Поспать я себе дал до восьми утра. Ещё полчаса ушло на завтрак. Горячий кофе взбодрил, а поплескавшись под краном в туалете, я совсем пришёл в себя и на такси отправился догонять экскурсию.
Не догнал. Группа с утра пораньше выехала в Пярну. Дальше по дням я маршрут экскурсии не помнил. Илья занимался путёвками, а мне вникать особой необходимости не было. Теперь же я оказался в подвешенном состоянии. Командированного предписания не имел, прилетел я как обычный турист. Чтобы в разгар летнего сезона купить билеты что на поезд, что на самолёт, одного удостоверения КГБ будет недостаточно. Ещё лет пять назад хватило бы улыбки кассирше и моего документа, чтобы нашлась «бронь». А в последние годы дефицит охватил страну во многих областях. Тут ещё и Андропов гайки закрутил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
