Дрейк стиснул зубы.
– Это вовсе не восхищение, Смитти! Это вожделение! Большинством движет похоть, если только они не руководствуются в своем поведении жаждой денег и славы. В данном конкретном случае это похоть! – Он брезгливо фыркнул. – Ну что? Вся команда уставилась на нее как болваны? Разве никто из них не осознает, насколько они смешны?
– Думаю, что нет, капитан! – Мудрый Смитти снова не сказал о том, что Дрейк, похоже, и сам не исключение из правил и тоже не сумел спокойно отреагировать на появление юной красавицы.
Дрейк смотрел на Алекс, не в силах отвести от нее взгляда. Проклятие! Он надеялся, что мужская одежда сможет скрыть ее прелести, но эффект был прямо противоположным – мужской костюм соблазнительно облегал ее фигуру, отчего девушка казалась еще более миниатюрной и уязвимой. Бессильный гнев охватил Дрейка.
До этого момента он и не замечал, какой изысканный у нее цвет волос. Под лучами яркого солнца ее распущенные локоны, густые и шелковистые, имели медовый оттенок, настолько насыщенный, что казался золотисто-коричневым. У Дрейка неожиданно возникло непреодолимое желание почувствовать, каковы ее волосы на ощупь. Он мечтал взять хотя бы одну из прядей и накрутить ее на палец. Черт бы побрал эту женщину! Должно быть, она делает это нарочно. Ведет себя так, будто не замечает всеобщего внимания. Она сейчас даже ни на кого не смотрит, словно продолжает восхищаться кораблем.
Дрейк видел, как она любовно гладила шероховатую поверхность деревянной обшивки корабля. Ему вдруг показалось, что он ощутил своей кожей эту чувственную ласку. У него внезапно возникло непреодолимое желание, такое сильное и жгучее, что из его груди невольно вырвался тихий стон. Закрыв глаза, он попытался совладать с собой.
– У вас красивый корабль, капитан!
Услышав, что Александрина обратилась к нему, Дрейк взглянул вниз и увидел устремленные на него ясные серые глаза, которые смотрели прямо на него, открыто и бесхитростно.
Черт бы ее побрал!
– А у вас, миледи, превосходный вкус. – По его холодному отчужденному тону невозможно было догадаться о той буре чувств, которая бушевала в его душе.
– В «Мечте» определенно чувствуется яркая индивидуальность, – заметила Александрина.
– Да, это верно. – У Дрейка немного отлегло от сердца.
– Конечно, ей бы лучше предоставить больше свободы.
– Простите? – Его брови удивленно поползли вверх.
– Ведь, кажется, мы скоро выйдем в открытое море? – невозмутимо заметила Александрина. – Разве вы не чувствуете, что движение воздуха усиливается? С северо-востока дует прекрасный бриз, поэтому нет необходимости держать «Мечту» под таким жестким контролем. Ей надо позволить набрать скорость, чтобы она пошла быстрее, подгоняемая ветром.
Глаза Дрейка потемнели и вспыхнули недобрым огнем. Да как смеет эта выскочка судить о том, как он ведет корабль? Даже Смитти, который знает мореходное дело не хуже Дрейка, никогда бы не посмел проявить подобную наглость.
– Почему бы не набрать скорость и не покрыть максимальное расстояние, пока не стемнело? – продолжала она, не замечая, какая буря клокотала в его душе. – Таким образом...
– Довольно! – прокричал Дрейк, охваченный негодованием – ведь эта сцена происходила на глазах команды.
Он весь буквально кипел. Смитти поспешно направился к штурвалу, предвидя, что конфронтация неизбежна. Дрейк мгновенно ринулся на главную палубу, а затем шагнул к испуганной Александрине.
– Тратя на меня свое красноречие, милая леди, вы забыли об одной мелочи. – Его глаза бешено сверкали. – Вы забыли, что, когда мы достигнем залива Па-де-Кале, чудесный попутный ветер превратится во встречный, неблагоприятный для плавания. И в этом случае нам придется долго ждать в Даунсе, пока судьба не станет к нам более благосклонной. И только когда ветер переменится, мы сможем выйти в Ла-Манш. А если все так и случится, слишком высока вероятность натолкнуться в Гудвинсе на песчаную отмель, и тогда мы непременно потерпим кораблекрушение. Поэтому наиболее благоразумно двигаться на небольшой скорости, надеясь, что ветер переменится, когда мы доплывем до Ла-Манша. Только так мы сможем быстро пройти по проливу.
Дрейк вобрал в легкие побольше воздуха, пытаясь овладеть собой.
– И еще, – продолжил он, грозно нависая над Алекс. – Скорее небо упадет на землю, чем я позволю женщине здесь командовать и давать мне советы, как вести мой корабль!
– Я вовсе не собиралась командовать, капитан. – Александрина осознала свою ошибку. Ей отчаянно захотелось поскорее убежать от этого грубого человека, чьи слова жалили словно змеи, а пронзительный взгляд метал громы и молнии. Но проклятая гордость не позволила Алекс поддаться желанию отступить перед капитаном. – Я, конечно же, – смело добавила она, с вызовом поднимая голову, – не обладаю вашим опытом вождения судов по Темзе, а просто выразила свое квалифицированное мнение.
– Квалифицированное мнение? И как же это вы могли получить хоть какие-то знания по мореходному искусству, миледи? – фыркнул он.
– Плавая на собственном судне, читая книги и задавая толковые вопросы.
Они скрестили гневные взгляды, не замечая никого вокруг.
– Мой ответ удовлетворил вас, капитан? – язвительно спросила Александрина.
Смитти по очереди переводил взгляд с капитана на девушку и обратно. Его удивила и одновременно от души позабавила эта сцена. За ситуацией, разинув рты и округлив глаза, одновременно наблюдали двадцать моряков. Они ни разу не видели, чтобы капитан до такой степени потерял самообладание. И никогда еще морякам не доводилось слышать, чтобы женщина с таким знанием дела высказывалась о мореходном искусстве. Они до сих пор не могли оправиться от потрясения, которое испытали, увидев на корабле женщину, а теперь еще и это! Вся команда замерла, ожидая, что же будет дальше.
Ждать им пришлось недолго.
– В данный момент мы обсуждаем мой корабль, – ответил Дрейк обманчиво ласковым голосом, сам же так сильно сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. – Позже, вечерком, в моей каюте, мы обсудим с вами, миледи, что больше удовлетворит меня.
Возглас удивления, который вырвался у Александрины, моряки услышали так же ясно и отчетливо, как и вызывающие слова Дрейка. Она с гневом посмотрела в его насмешливое лицо, и на ее щеках вспыхнул густой румянец.
– Вы отвратительны и вульгарны, капитан. Если бы я не испытывала такой необходимости добраться до места назначения...
– Но вы все-таки испытываете эту необходимость? – Да!
– Значит, вы будете делать все, что я вам скажу... Что бы я вам ни сказал!
Алекс замолчала. Она вдруг заметила, что все вокруг смотрят на них, разинув рты, только стоящий за спиной Дрейка Смитти неодобрительно хмурился. Дрейк почувствовал молчаливое осуждение своего помощника Смитти, а также потрясение всей команды, но не обращал на это внимания. Стиснув зубы, он с ненавистью и вызывающе смотрел на Александрину.
