– Что такое клиренс? – простодушно поинтересовался Николай, забыв, что здешний Давыдов мог быть знатоком автотехники.
– Ну, просвет между днищем и дорогой. Корпус поднимается-опускается, если по ямам ехать нужно. Конечно, когда клиренс большой, ездить приходится медленно. Все же «десятка» не вездеход…
– Да, действительно, – согласился Давыдов. Выходит, у него было две машины?
– И старая «девятка» на ходу, что у родителей во втором гараже стоит, – продолжал докладывать Толик. – Я ее в мастерскую сгонял, почти как новая стала. Аккумулятор регулярно отец заряжает. Хоть сейчас садись да езжай… Если новую машину жалко.
– Спасибо, Анатолий, – поблагодарил водителя ошарашенный Давыдов. – Вы меня до двери проводите?
– Конечно, Николай Васильевич, – удивленно поднял брови водитель. – Как положено по инструкции. После вы сами можете идти куда угодно, а вот до квартиры в любом случае я вас сопровождать обязан. Известно ведь, что чаще всего на руководителей нападают, когда они домой возвращаются.
Толик распахнул свою дверцу, но отправился не к подъезду, а к задней дверце со стороны пассажира. Николай решил, что позволять открывать перед собой двери точно не будет. Поспешно вышел, кивнул водителю. Тот зашагал впереди. Кодового замка в подъезде не было, и Давыдов отметил это как упущение. Но, как оказалось, в этом и не было нужды. В светлом коридорчике за конторкой под большой пальмой сидела пожилая консьержка, перед которой помещалось несколько мониторов.
– Здравствуйте, Николай Васильевич, – привстала с места женщина.
То, что Николай в тапочках, ее нисколько не смутило, хотя тапочки рассмотреть она наверняка успела. Каких только курьезов не бывает в жизни! Зарплату платят за хорошее и вежливое обслуживание, а не за лишнее любопытство. Зачем же раздражать ненужным вниманием уважаемого квартиросъемщика?
– Здравствуйте, – поклонился Давыдов, испытывая неловкость и оттого, как он выглядит, и оттого, что не знает, как зовут консьержку.
Толик вызвал лифт, нажал на кнопку с цифрой «семь», и украшенная зеркалами кабина мягко пошла вверх. На седьмом этаже водитель выглянул на площадку и посторонился, давая дорогу Николаю. Видимо, сам он выходить не собирался. Действительно, в охраняемом подъезде с его подопечным вряд ли могло что-то случиться.
Давыдов остался один. К счастью, на площадке было только две двери. Но которая из них его? Та, что прямо, или та, что направо? Тринадцатая или четырнадцатая? Никаких табличек, кроме номеров, на дверях квартир не было.
Четырнадцатая квартира показалась Николаю чем-то приятнее. И дверь ее была обита светлым деревом, и на стене рядом был привинчен крючок для сумки – такие мелочи всегда нравились Давыдову.
Николай внимательно осмотрел связку ключей. Один из них, тонкий и длинный, с бородками, торчащими в четырех направлениях, мог подходить к замкам обеих квартир. Обе запирались на два замка. Давыдов попытался прикинуть, как выглядит ключ от другого замка, когда дверь тринадцатой квартиры распахнулась и на пороге появилась девочка лет двенадцати.
– Здравствуйте, дядя Коля! А что вы здесь стоите? – спросила она.
– Здравствуй. Смотрю, те ли ключи взял.
– У нас есть запасные. Позвать папу? Стало ясно, что девочка – не родственница и вряд ли. она живет у него в квартире вместе со своим папой.
– Нет, нет. Все в порядке. Ключи те, что нужно.
Николай быстро подошел к двери четырнадцатой квартиры, открыл нижний замок, попытался открыть верхний, но у него не получилось, пока он не сообразил, что ключ нужно поворачивать в другую сторону. Оказалось, что второй замок не заперт, а он, пытаясь открыть, закрыл его.
Перешагнув порог, Давыдов включил свет и задвинул щеколду. Вот он и дома. Нужно только осмотреться…
Красиво жить не запретишь! Устроился Давыдов более чем неплохо. Квартира четырехкомнатная. И комнаты – вполне приличные, не какие-то маломерки. Из холла можно было попасть на кухню. Чуть дальше по левую руку располагалась большая гостиная, еще дальше – кабинет, или библиотека. Здесь стоял компьютер, вдоль стен множество книжных полок. Здесь же вход в спальню – не очень большую комнату с широкой кроватью, шкафом и дверью на балкон. По правую руку от холла располагалась комната с велотренажером и шведской стенкой. Что ж, с четырьмя-то комнатами вполне можно выкроить себе спортзал.
Николай не знал, с чего начать. Сварить себе кофе? Посмотреть, что есть в холодильнике? Включить компьютер? Или в самом деле завести будильник и лечь спать?
На рабочем столе в кабинете запиликал телефон. Трубка была большой – скорее всего, телефон с обычным радиоудлинением от базы, а не сотовый.
– Почему не звонишь, Коля? – раздался в трубке голос мамы.
Давыдов вздрогнул. Все вокруг было чужим, даже враждебным – и вдруг родной, привычный голос. Мысль о том, что с ним говорит вовсе не его мать, показалась чудовищной. Как бы там ни было, родители этого Давыдова – и его родители. Чем, собственно, они отличаются от его отца и матери?
– Я, мама, не в себе, – признался он. – Ударился сильно, потом в больницу повезли. Разве тебе Лев Алексеевич не звонил?
– Звонил.
– Я к вам приеду. Через несколько дней. Сейчас много работы.
– Хорошо, – коротко ответила мама.
Наверное, обиделась. Но ему нужно вжиться в роль. Кто, как не мать, в первую очередь может почувствовать, что он – это не он? И кому от этого будет лучше? Только врагам. А в том, что враги у него здесь были, Давыдов уже не сомневался.
Взяв с собой телефон, Николай пошел в гостиную и включил телевизор. Пожалуй даже, это был домашний кинотеатр. Экран – наверняка больше семидесяти сантиметров по диагонали. В тумбочке под телевизором стоял видеомагнитофон, усилитель, а к телевизору были подключены дополнительные колонки.
И вновь эффект «дежа вю» – на огромном экране стрелки часов на Спасской башне Кремля показывают девять вечера. Знакомая мелодия из кинофильма «Время, вперед!», и на экране появляется ведущий. Началась программа «Время».
Давыдов ожидал сообщений о терактах, пожарах, наводнениях. Но вместо этого диктор бодро зачитывал информацию о том, как идет сев. Картинка перебивалась сюжетами из разных областей и республик. Время от времени показывали смоделированную на компьютере карту Евразийского Союза, диаграммы и графики.
– Любопытно, кто-нибудь это смотрит? – вслух спросил сам себя Николай.
Впрочем, ему почему-то было важно узнать, что и где сейчас сеют. Несмотря на то что сельским хозяйством он не интересовался практически никогда.
Посевную кампанию сменили прочие дела внутри страны: отчет с заседания правительства, справка о работе парламента. Как бы между прочим диктор заявил, что завтра ожидается пресс-конференция известного математика Николая Давыдова, депутата Думского Собрания, пропавшего три дня назад и отыскавшегося несколько часов назад. Николай первый раз слышал, как о нем говорят в новостях. Было это не радостно, а скорее пугающе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
