– Лялька, сейчас свадьба нормальная пол-лимона стоит! Глупо на это тратиться, – тягостно оправдывалась Света. – Мы решили в свадебное путешествие съездить, это в разы дешевле, зато запомнится на всю жизнь!
Если бы Света только знала, насколько пророческими были её слова…
Любая девушка с детства мечтает о свадьбе. Но вовсе не важно, как именно она её себе представляет. Важно, что в итоге кто-то вовсе остается без свадьбы и мужа, кто-то довольствуется штампом в паспорте и номинальным торжеством, и лишь у единиц получается настоящий праздник-сказка.
Света давным-давно перестала мечтать о празднике. Она, как мы уже выяснили, и замуж-то не хотела. Но жизнь, как водится, внесла коррективы. Можно планировать что угодно, давать окружающим умные советы, выражать на всяких форумах нелицеприятное мнение по поводу мещанских обычаев, но в итоге напороться на ту же проблему, что и большинство.
Мероприятием Светлана осталась недовольна. Да и как такового никакого мероприятия и не было. Единственным торжественным моментом оказалась длинная речь регистраторши, декламировавшей стихи и вещавшей про «семейную лодку». Лялька напряжённо сопела, свидетель, любитель субтильных девушек, о чем он в первые же минуты знакомства проинформировал пространство, тосковал, Гера одухотворённо улыбался и гладил Светину руку. А самой невесте жали туфли и больше всего хотелось сесть и вытянуть ноги. Вместо платья у неё был костюм, вместо ресторана – кафе, вместо лимузина – такси. Кольцо Гера купил, как и обещал. Наверное, оно было дорогим, а может быть, и нет. В любом случае необратимые изменения в Светиной жизни произошли молниеносно, оставив смутное чувство неудовлетворённости и разочарования.
И лишь поездка из ещё не пришедшего в себя после зимы города к тёплому морю могла что-то исправить.
Все формальности и материальную сторону вопроса Гера взял на себя. Для Светы это оказалось ужасно непривычно и… приятно. Мама её была не приспособленной к жизни фиалкой, поэтому до сих пор все серьёзные вопросы отдавались на откуп Свете. Она была в их маленькой семье за мужика. И тут вдруг оказалось, что это чертовски здорово, когда от тебя требуется лишь собрать чемодан. И то – только свой.
По дороге в аэропорт Света впервые почувствовала весёлое возбуждение, как ребенок, предвкушающий приход Деда Мороза. Она страшно обрадовалась, поскольку ждала от организма хоть какой-то реакции на судьбоносное событие. Но ни на свадьбе, ни даже наутро после брачной ночи ничего такого не было – словно жизнь шла своим чередом, перетекая из одного однообразного дня в другой. У молодой жены даже появилась опасная мыслишка: а не ошибка ли эта свадьба? Одно дело встречаться и даже спать вместе, а другое – нестись в ЗАГС под давлением какого-то маячившего на горизонте гранта.
…Света сидела в такси вместе со своим мужем. Ночной город пролетал за окнами, а в груди Светы медленно разбухала неуемная радость: она едет к морю, а там непременно будет праздник, приключение, а после всего этого – солнечные, сказочные воспоминания. И пусть на свадебное путешествие отводилось всего десять дней (больше Светлане не дали на работе), зато эти дни – её!
Аэропорт шумел, как осиное гнездо, в которое ткнули палкой. Суетились женщины с детьми, нервно одергивая своих расшалившихся отпрысков, молодцевато вышагивали уже принявшие на грудь мужчины, щебетали юные барышни, сверкавшие преждевременно оголёнными частями тела и косившие глазками на потенциальных кавалеров, обнимались парочки, нервничали в преддверии таможни пенсионеры. Гера читал книжку, продвигаясь в очереди и периодически подволакивая за собой оба чемодана.
– Гера, смотри, наверное, тоже молодожёны, – с намёком ткнула его заскучавшая Света. Ей очень хотелось удержать в себе весело пузырившуюся радость, которая медленно, но верно начинала улетучиваться.
Конечно, её муж был чрезвычайно интересным, эрудированным, интеллигентным, красивым – да можно было бесконечно перечислять его достоинства, но вот романтики в нём не имелось ни грамма. То есть Гера искренне старался что-то такое изобразить, но получалось так нелепо, что они оба покатывались со смеху. И как-то так получилось, что он перестал пытаться, а Света смирилась. Даже Лялька, выслушав её сбивчивые претензии на девичнике, отрезала:
– С жиру бесишься! Не пьет, не курит, зарабатывает, в носу при людях не ковыряет – всё. Красота! Будь довольна. Могло быть хуже.
То, что Гольдберг неожиданно перестала бурчать по поводу скороспелого замужества подруги, объяснялось легко: во-первых, Лялька боялась, что её заподозрят в элементарной зависти, а во-вторых, сама задумалась, а так ли правильно быть одной. И по мере размышлений получалось, что не правильно. Особенно когда рядом кто-то вдруг обзаводился мужем. Лялька сперва допытывалась у Светы про любовь, а потом вдруг ушла в себя и начала активно соглашаться с тем, что Светлана всё решила верно. Хотя ничего такого про любовь Света ей прояснить не смогла. Да, что-то такое было, но подобрать к этому чувству характеристики не получалось. Их с Герой любовь была обдуманной, спокойной, взвешенной и сильной. Во всяком случае, периодически Свету так накрывало при виде жениха, что она сама стеснялась своих чувств. Конечно, это была любовь, а что же еще?
И не нужна ей никакая романтика! Лишь бы Гера был рядом.
…Парочка впереди самозабвенно целовалась. Этим двоим было плевать на окружающих.
– Вот дают, это же неприлично, – хмыкнула Света, в душе отчаянно завидуя. Да, неприлично, зато вон как классно.
– Ужас! – внимательно посмотрев на влюбленных, кивнул Гера и притянул Свету к себе. – Совершенно невоспитанные люди! Как так можно?!
Он понимал её с полуслова.
Целоваться они перестали только тогда, когда носатый молодой человек, стоящий позади них, вежливо постучал Гере по плечу:
– Прошу прощения, но вы очередь задерживаете. И да, предвосхищая ваш вопрос – мне завидно. Но я тоже непременно найду, с кем вот так же целоваться. Курортный роман – это воспоминание на всю жизнь. Давайте-давайте, двигайтесь вперёд. Раньше сядем – раньше выйдем.
Раньше выйти не получилось. После прохождения таможни, томления в душном накопителе и, наконец, посадки в самолёт произошла заминка. Сначала пассажиры громогласно и сварливо делили багажные полки, поскольку, как водится, большинство взяло с собой в салон ручную кладь устрашающих размеров, не рискуя расстаться с добром, а оставшаяся часть затарилась в дьюти-фри алкоголем, не доверяя курортному пойлу.
