Увиденное заставило его отшатнуться. Ужас охватил Джо. Добравшись до противоположной стены, он уткнулся в холодные стальные дверцы ящиков.
Его тело сотрясалось от рыданий: «Нет! О боже, пожалуйста, нет!» Металл был скользким. Он пытался держаться за стенку, но руки, скользя по поверхности, съезжали вниз. Джо казалось, что он спускается в лифте. Он читал имена на бирках: «Миссис Р. Валевская», «М-р Д. Перельмуттер». Будто этажи, на которых надо выйти, подумал Джо. Он опустился на колени и обхватил голову руками, словно укрываясь от ужаса. Перед глазами стоял жуткий оскал отца – такого выражения не было на лице Вилли в момент его смерти… Плоти на его лице не осталось, обнаженные кости выпирали из-под обрывков съежившейся кожи. Остатки волос на черепе в беспорядке торчали, как внутренности порванного дивана. Глаза были выедены червями недели, а может, месяцы тому назад…
Джо беззвучно плакал. Так же как после гибели маленького Барти, когда в морге полицейский предъявил ему для опознания туфельку и обгоревшие наручные часы…
6
18 января 1993 года, понедельник. Суссекс
Обычно Джо проезжал пять миль пути от дома до университета с удовольствием. Прекрасная асфальтированная дорога вилась по краю Даунса, и в такое чудесное, как сегодня, утро вид на холмы и поля открывался восхитительный. Его охватывало знакомое по Канаде ощущение открытого пространства, по которому он так скучал.
Однако и сегодняшнее утро было омрачено непроходящими переживаниями, хотя он вернулся из Лос-Анджелеса еще в прошлый вторник. Резонирующий треск пробитой выхлопной трубы «сааба» раздражал его и усугублял пульсирующую головную боль, с которой он проснулся. Джо любил, чтобы техника работала идеально, и всегда раздражался, если что-то было не так. Между тем машине было уже два года, а он ни разу так и не нашел времени разобраться с ней. Джо сознавал свою вину, думал, что отец давно бы уже это сделал. Однако сам Джо не прикасался к механической части автомобиля, оправдывая это недостатком времени.
Университет Исаака Ньютона считался британским эквивалентом Массачусетского технологического института. Внешне здание вполне соответствовало представлению архитектора об идеальном облике университета: все было сооружено из красного кирпича и бетона. Территория этого учебного заведения представляла собой причудливое соединение закругленных контуров и острых углов здания, каких-то мостиков, арок, колоннад и прямых пересекающихся пешеходных дорожек. Она была спроектирована так, чтобы гармонично сочетаться с даунлендом. Картину дополняли разбросанные по территории озерца и журчащие ручьи в окружении похожих на искусственные деревьев и кустарников. Все это напоминало игрушечный «Леголенд», такое впечатление усиливалось во время занятий, когда людей на территории было гораздо меньше.
В представлении Джо так должен выглядеть утопический город, построенный в открытом космосе. Конечно, исключая некоторые детали – день тридцатилетия существования заведения.
Джо припарковал серый «сааб» на стоянке за корпусом, где изучались возможности и способы познания. Включив зажигание, он порадовался наступившей тишине и, испытывая значительное облегчение, вылез из машины и закрыл ключом дверь.
Дул сильный ветер. Джо пересек автостоянку и прошел между корпусами факультета биологии и познавательных наук. Два одинаковых четырехэтажных здания соединялись между собой на уровне третьего этажа крытой галереей, чем-то напоминавшей мост Вздохов.
За биологическим корпусом стояла помещенная в ящик цистерна с предупредительной надписью «Опасно. Жидкий азот». Надпись невольно воскресила в памяти эпизод: шестилетний Джо наблюдает, как отец вынимает из домашнего холодильника банки с пчелами. Мать кричала на него, возмущалась. Вилли не задумываясь превращал свой дом в лабораторию.
Джо всегда любил рождественские каникулы: они давали возможность набраться сил. Однако сейчас он уже забыл, когда отдыхал. Джо досадовал, что упустил из виду «Крикон», и это чувство вины давило и изматывало его. Согласиться на кремацию и подписать соответствующее разрешение оказалось для Джо гораздо тяжелее, чем сидеть во время короткой погребальной службы рядом с директором похоронного бюро в маленькой церкви, вперив взгляд в гроб отца на катафалке. Отец умер.
«Доктор Мессенджер, ваш отец вызывает вас. Он очень хочет поговорить с вами… Что-то срочное вам сказать. Похоже, ему нужно от чего-то вас предостеречь».
Джо никогда этого не узнает. Конечно, он привез в коробочке со льдом крошечный кусочек кожи отца и прядку его волос. Все это хранится сейчас в криосуспензии. Однако мозг, съеденный червями, утрачен безвозвратно. Так что, даже если в будущем станет возможной реконструкция тела по ДНК, сохранятся ли знания Вилли в неприкосновенности? Джо сомневался.
Пронизывающий ветер пробрался под одежду. На Джо был непромокаемый макинтош фирмы «Барберри», надетый поверх твидового пиджака, синие брюки в рубчик и тяжелые замшевые ботинки на шнурках. Все это, по его представлениям, придавало его внешности черты мелкопоместного английского дворянина. Хотя галстук несколько и смазывал этот эффект: он был разрисован летающими поросятами. Джо любил дикие галстуки, они вызывали у людей улыбку, а сейчас улыбки были ему просто необходимы.
Родственники пациентов, хранившихся в «Криконе», объединившись в группы, обсуждали форму обвинения сбежавших хозяев фирмы. Вместе с беглецами пропали четырнадцать миллионов долларов – деньги пациентов, пожертвования и благотворительные взносы. И все оборудование. Двадцать семь трупов были свалены на пол перед закрытыми дверями, обреченные оттаивать и разлагаться. Такие разные при жизни люди после смерти образовали одну общую зловонную кучу.
Джо не интересовался разбирательством дела. Он хотел бы вернуть отца, показать ему, как его сын продвинулся со своим АРХИВом. Джо был уверен, что старик одобрил бы его домашний эксперимент. Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, сейчас. Джо не мог вернуть отца к жизни. Но он мог сохранить его творческий дух, его философию, его настойчивость в поиске бессмертия.
Рядом с мусорным баком Джо увидел труп маленькой птички с плотно прижатыми крылышками. Он отвел взгляд, сразу вспомнив разлагающееся тело отца, и ощутил в животе холодок страха. Это был страх перед собственной смертью. Отец когда-то пугал его, заставляя смотреть на захоронения. Он показывал на гробы и кости, приговаривая: «Вот что произойдет с тобой».
Джо обогнул здание и вышел к фасаду. Ветер трепал его волосы. Перед ним в небольшой долине раскинулся прелестный, будто игрушечный, университетский городок. Здания соединяла сетка тротуаров, вдоль которых через каждые двадцать метров стояли причудливые уличные фонари. Почти все лужайки украшали современные скульптуры или замысловатые обелиски из стали, дерева либо бронзы. Были здесь острые, угловатые сооружения, изогнутые, витые. Подальше и чуть повыше расположились импозантные здания библиотеки, театра и административного корпуса. Еще выше замыкали пейзаж, словно древние форты, несколько жилых домов.
На склоне дальнего холма два трактора сеяли озимые. Через пару месяцев наступит весна, за ней лето, осень. Извечный жизненный цикл: человек рождается, живет и умирает.
Но так не должно быть.
Джо вошел с парадного входа с черно-белой вывеской «Институт проблем познания». В вестибюле пахло свежей краской. К доске объявлений были приколоты новые сообщения: информация для жильцов о сдаче комнат, рекламные студенческие скидки, расписание собраний Студенческого союза, объявление о футболе, о заседании общества Гринпис. Висело предупреждение об участившихся кражах на автомобильных стоянках. Выделялся календарь особо важных событий в новом учебном сезоне.
Джо немного приободрился. Он миновал справочное бюро и пешком поднялся на два пролета по бетонной лестнице. Кивком он отвечал на приветствия студентов и преподавателей. Он должен был приступить к работе еще неделю назад, но задержался в связи с поездкой в Лос-Анджелес.
Джо поспешно миновал небольшой холл с маленьким кафетерием, затем пошел вдоль длинного коридора с лекционными залами по обеим сторонам. На каждой двери был номер и специальный паз для бирки с именем, как в морге в Лос-Анджелесе. Студенты пытались оживить мрачный, без окон, коридор, заклеив двери карикатурами, понятными только своим.
Отдел Джо находился в самом конце. Табличка на двери гласила: «Профессор Дж. Мессенджер. Проект АРХИВ».
В своем уютном уголке – на возвышении перед экраном компьютера – сидела секретарша Джо, Эйлин. Приблизиться к ней можно было, только протиснувшись сквозь узкую щель между обшарпанными шкафами для хранения документов. Это была не слишком аккуратная женщина предпенсионного возраста. Ее черные матовые волосы спускались на лоб густой челкой, сзади же были коротко подстрижены. Круглые глаза смотрели сквозь огромные квадратные очки, что создавало у Джо впечатление, будто он говорит с ней через окно. Но он любил свою секретаршу, Эйлин была незаменима в работе.
