— Какие значительные перемены претерпели ваши убеждения за десяток лет! — легат все еще сомневался.
— Да как вы смеете! Ведь вам известно, что лучшие из лучших, самые гордые, самые храбрые — погибли! Вы убивали даже женщин, никогда не державших в руках ничего, кроме хирургического ножа!
— Тем более! — легат не повышал тона, — Трудно поверить, что жажда мести вам не знакома.
— Возможно… Но мы приняли решение сражаться с вами по-другому, — теперь уже опечаленная, жрица успокоилась и снова села, — Не телом, но духом. И вы должны поверить: мы не управляем драконами… Не имеем и не собираемся иметь к ним никакого отношения!
Легат заинтересованно ждал продолжения.
— Мы чтим природу, как проявление божества. И чтим человека, как часть ее.
Драконы же — не чтят никого и ничего, кроме себя! — резко отозвалась фламиника.
— Откуда же они взялись?
Женщина побледнела.
— Не думаю, что мне хотелось бы это знать!
Теперь уже легат вскочил. Как сговорились все!
— Вы показались мне умной женщиной! И вдруг пытаетесь убедить, что драконы и впрямь представляют собой огромных летающих ящеров?! — с раздражением воскликнул он.
— Зверь — это их суть! Но они могут играть в людей, — тихо проговорила Гвиар.
Вглядевшись в нее, легат заметил, что женщина испугана, и именно это убедило его в правдивости ее слов. Кем бы драконы не были, она не имеет к ним отношения, как и другие друиды. А значит, пора было возвращаться, что бы Клодию не пришлось слишком долго ждать его.
— Я понимаю, что вам не достаточно просто моих слов… — начала фламиника, но Грецинн решительно покачал головой.
— Я верю вам.
На миг в ее глазах отразилось изумление.
— Не думала когда-нибудь услышать такое от легионера Республики! Теперь я понимаю, почему именно вы посланы сюда… — проговорила она в задумчивости.
— Почему же? — заинтересовался легат.
— Вы не позволяете ограничить себя привычными рамками и понятиями. Вы всегда готовы воспринимать нечто новое. Это качество тем более ценно, что не утрачено до сих пор, хотя вы достигли высокого положения и уже не так молоды…
Это была дерзость, но слышать ее было почему-то приятно.
— Я помогу вам больше, чем мы собирались! Я думаю, что вам следует встретиться с еще одним человеком.
— Кто он?
— Бард. Калиессир.
— Зачем?
— Во-первых, он всегда в дороге и видел гораздо больше меня, а во-вторых, он единственный из тех, кого я знаю, кто был среди драконов.
— Как мне найти его? — быстро спросил легат.
— Он сам найдет вас. Я пошлю ему весть и надеюсь, мне удастся убедить его встретиться с республиканским прокуратором.
После ухода жрицы, легату было о чем подумать. Он чувствовал себя неприятно растерянным, и дело было даже не в том, что он не представлял, что будет докладывать консулу и Сенату. Допустим, Лицинию можно будет просто рассказать о своих впечатлениях, но как втиснуть их в сухой и четкий доклад нобилям? Тоска проконсула, озабоченность Авла Руффина, боязливый восторг Брена, и страх друидки…
Сулла чувствовал, что все это начинает слишком глубоко входить и в него!
* * *
Мальчишка оказался настоящим сокровищем: он не болтал без умолку, но вытянуть из него что-либо было так же просто, как отнять игрушку у годовалого младенца. Хотя возможно, Клодий был к нему не справедлив, и Лей, польщенный вниманием республиканского магистрата, просто не видел нужды утаивать очевидное. Скоро трибун и так окажется в монастыре, а скрыть ежедневные тренировки братьев было бы довольно трудно.
Да и что в них предосудительного? Клодий вполне мог представить ответ, на его недоверчивый вопрос о причине, по которой скромные монахи изнуряют себя воинскими упражнениями. Места на северной границе все же дикие, и постоять за себя должен уметь каждый.
Тем более, что оставались еще и драконы.
— Я слышал, что Обитель противостоит драконам… — забросил пробный мяч Клодий, задумчиво разглядывая затылок юноши.
Лей, который только что весело улыбнулся какой-то грубоватой шутке легионера, выразительно споткнулся и ответил кратко:
— Да.
— И давно?
— Как только они появились, — на этот раз юноша явно не горел желанием поддерживать разговор.
Трибун не успел насторожиться: взгляд упал на щеку мальчишки, на которой четко выделялась вторая длинная ссадина, оставленная драконом, — и он вспомнил о странном обещании Ская. Ничего удивительного, что парнишка не хочет вспоминать об этих бестиях…
— Эта угроза, съесть твое сердце — он говорил серьезно? — Клодий внезапно испытал к юноше нечто похожее на сочувствие.
— Да, — спокойно подтвердил Лей, не отрывая взгляда от тропы, которая почему-то называлась дорогой, — Иногда они так делают.
Трибуну стало не по себе.
— А ты… давно сражаешься с драконами?
— Нет, — он все же бросил на Клодия напряженный взгляд, и признался, — Я первый раз покинул Обитель.
И сразу же нарвался на неприятности, — закончил про себя трибун. Парень ему понравился: подвижный, жилистый — не неумеха, за оружие знает, как браться, не трус, и к истерикам не склонен. Даром что монах.
— Так значит, этот Скай и вправду может явиться за тобой через два месяца?
— Да, — еще более упавшим голосом подтвердил Лей, — он придет.
Больше расспрашивать Клодию не хотелось, но дело есть дело. Вечером в лагере, он опять подступил к монашку:
— Зачем драконы искали вас?
И тут парнишку словно прорвало. Он заговорил быстро, не поднимая глаз, мешая местный диалект с книжной латынью. Он словно пытался избавиться, выбросить из себя всякое воспоминание о том, что случилось в деревне, названия которой трибун так и не счел нужным узнать.
На Клодия обрушилось море информации, щедро разбавленное эмоциями, которые Лею уже не удавалось сдерживать. Братья давно выслеживают драконов, сообщил он, потому что они — зло, твари Хаоса, стремящиеся поглотить созданную Демиургом Вселенную. Именно из-за драконов братья стали учиться сражаться и с оружием и без, скрупулезно собирая все известные типы и приемы, ибо нет священнее миссии, чем бороться со злом во всех его проявлениях… Драконы — одиночки, и монахи тоже уходили выслеживать их по одному — двое, а потом брат Кунн вернулся с известием, что найдено целое гнездо. И настоятель распорядился собрать большую группу, и в нее включили лучших и из послушников, еще не принесших обеты… И как он сам просился отпустить его, ведь тех, кто должен был идти, он легко побеждал, а настоятель не пускал, но все же разрешил… И рассказал Лей, что «гнездо» оказалось обычной заимкой, на которой жили три женщины с семью ребятишками разного пола и возраста. И что все они, даже самый младший, лет семи, дрались до последнего пытаясь хоть зубами впиться в противника, успев отправить к Всевышнему пятерых братьев…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
