подумает, что она заигрывает. Ну а вот, скажем, разве можно орать или высадить на ближайшей планете милую девушку в таком очаровательном платье кантри? Оно длинное, женственное, беззащитно-белое в мелкий цветочек. То, что надо!
Второй раз выходя в коридор, Селена чуть ли не нос к носу столкнулась с Рэдом. Хотя нос к носу — это слишком громко сказано: девушка была ниже на целую голову, и ее взгляд как раз упирался в обнаженный торс капитана. Парень был только из душа и вытирал мокрые волосы полотенцем. Второе полотенце заменяло брюки. Больше на нем не было ничего.
— Селена, я хочу задать несколько вопросов, — сразу, без «доброго утра», сказал он спокойным, но достаточно строгим голосом.
— Что, прямо сейчас? — парировала девушка, показывая на него рукой сверху вниз.
Рэд неожиданно хохотнул:
— А ты ночью что-то тут не видела?
— Ночью, — возразила Селена запальчиво, — я была перепугана до чертиков! Меня, понимаешь ли, впервые пытаются убить!
— Ну хорошо, посмотри сейчас, — примирительно произнес парень.
Вот же у человека самомнение! Селена аж задохнулась от такой наглости. А Рэд, заметив это, наоборот, по-доброму, как будто не было ночного инцидента, рассмеялся и вошел в свою каюту. Девушка постояла одна в коридоре пару минут, потом набралась храбрости и, постучав в капитанскую дверь, спросила:
— Ты что предпочитаешь на завтрак?
— Яичницу с сосисками! Справишься? — глухо раздалось из-за переборки.
Селена опять возмущенно засопела и, ничего не ответив, отправилась на кухню. Да, она не умела нормально готовить, но не до такой же степени! Яйца нашлись быстро. В поисках сосисок, масла и сковородки прошло минут двадцать, не меньше. Наконец, она включила плиту и деловито заорудовала лопаткой.
— А вот если б на нас напали сейчас, сковородка бы уже летала по всей гостиной, — задумчиво произнес Рэд сзади и смачно хрустнул, укусив яблоко. Селена, вздрогнув от неожиданности, обернулась. На капитане была белая рубашка поло и простые джинсы. Мокрые волосы он зачесал назад — такое не идет практически никому, но тут… «Подлецу все к лицу», — всплыла откуда-то в голове поговорка. Селена почувствовала, что злится, но еще толком не понимала — на парня или на себя.
— И давно ты тут сидишь?
— Примерно с того момента, как ты нашла яйца.
— А подсказать тогда, где-что, было трудно?
— Нет. Но так ты быстрее освоишься. И потом мне, может, приятно смотреть, как красивая девушка суетится на моей кухне!
Селена отвернулась назад, к сковородке:
— Не привыкай! Через четыре дня меня тут уже не будет, — на этих словах что-то болезненно кольнуло внутри. Мимолетное знакомство, случайный попутчик, но почему же тогда так не хочется, чтобы быстрее пробежали эти четыре дня?
— Вот про это, кстати, тоже хотел поговорить. Извини, но из-за вчерашней ситуации я был вынужден изменить маршрут. Теперь он займет в общей сложности дней одиннадцать.
Селену подхватила и понесла какая-то радостная волна. Одиннадцать дней! Не четыре, а целых одиннадцать они смогут быть вместе, общаться, узнавать друг друга. Рэд был… интересный. И наверняка мог много рассказать о других планетах. Это она ничего не видела кроме Земли и Онадэрры. Селена была уже почти рада, что их обстреляли. Но вслух сказала, стараясь придать своему голосу расстроенный оттенок:
— Целых одиннадцать…
— Может, и двенадцать, — мстительно подытожил Рэд. — В следующий раз будешь знать как с контрабандистами разговаривать. И что это была за посылка, кстати? — спросил он как бы между делом, выгребая с поставленной на центр стола сковороды половину яичницы и две сосиски.
— Я же сказала, что не видела ее. Мне только сказали, что компактная.
— Мда, — капитан почесал затылок, — информации у нас ноль. Ладно, будем надеться, что это была простая случайность.
— А если нет? — и Селена подняла полное тревоги лицо от тарелки.
У Рэда как будто оборвалось что-то внутри от ее взгляда.
— А если нет, мы отобьемся, уверяю тебя — «Виктории» это по силам, — сказал он максимально твердо и уверенно, смотря девушке прямо в глаза. Зачем ее зря беспокоить? Да, «Виктория» хранила еще парочку секретов, но тот, кто может прийти завтра, будет уже знать и про лазерные турели, и про отражающий щит для самонаводящихся снарядов. И будет уже значительно лучше оснащен.
— Чем ты занимаешься в перелетах?
— С утра обычно спортом. Если сидишь подолгу на яхте, то без этого никак, иначе мышцы атрофируются. Потом, как правило, работаю, или читаю. Смотрю фильмы по вечерам, или спорт. Иногда играю в Space War против корабля. Иногда летаю на симуляторе.
— Зачем летать на симуляторе, если у тебя настоящая яхта?!
— Ты вчера видела зачем. Такие навыки из воздуха не берутся.
— То есть, ты вчера в первый раз… — ужаснулась Селена.
— Нет, — нехотя проговорил Рэд после паузы. — Но к счастью, до сих пор это требовалось редко.
— А меня ты мог бы научить управлять яхтой на симуляторе?
— За одиннадцать дней? Могу попробовать. А зачем тебе?
— Ну, время есть, а любые знания в жизни нелишние.
— И что ты еще учила про запас?
Селена засмеялась, чисто и по-детски, и начала зажимать пальцы:
— Я умею управлять погрузчиком, знаю, как работает станция дозаправки кораблей, училась программировать, но из этого вообще ничего путного не вышло, умею чинить простенькие поломки в домашней технике и коммах, умею управлять аэрокаром и аэроскутером, неплохо стреляю из охотничьего ружья, довольно сносно знаю синдарин…
— Синдарин — это что?
— Это вымышленный эльфийский язык, его специально для своей книги «Властелин колец» разработал писатель XX века.
— Вымышленный? И где же такие знания могут пригодиться?!
— Я читала, что одна из первых инопланетных колоний была организована обществом любителей Толкиена, и они утвердили там синдарин как общепланетарный язык. На нем даже официальные документы составляют. Хотела бы я там побывать…
— Как ты говоришь, планета называется? — Рэд включил экран и вывел на него навигационные карты.
— Валинор.
На экране засветились какие-то маршруты и трассы. Таблицы сменяли одна другую.
— Нет, это очень далеко отсюда, — с сожалением проговорил капитан.
— Ты что, хотел туда «заскочить»?! — Селена чуть не потеряла дар речи.
— Мечты должны сбываться! А мне было бы несложно, я три года в отпуске не был, — и он
