Я не спец, Катька шарит лучше, только мама строго-настрого запретила мне ее звать.
— Вот смотри, какая ты красавица! — веду к большому зеркалу в прихожей.
Легкий макияж и высокая прическа маме очень к лицу. И платье цвета спелой вишни просто идеально сочетается с ее каштановыми волосами и карими глазами.
— Спасибо, ты самая лучшая дочь! — целует в висок.
Я собираюсь намного быстрее, но не менее элегантно. Мне все равно, примет меня брат или нет. Я могу делать вид, что его не замечаю, но маму я обязана поддержать.
Совсем скоро за нами приезжает заказанное Егором такси. Мама нервничает еще больше. Всю дорогу держит меня за руку, а когда машина останавливается возле небольшого двухэтажного дома с красивым кованым забором, она и вовсе отказывается выходить.
— Я так и думал, — хмыкает Егор, открыв заднюю дверь авто. — Милая, все будет хорошо, — протягивает руку маме.
Наконец, она выходит, и я следом.
— Добрый вечер, — пытаюсь быть вежливой.
Меня зацепило его обращение к маме. Так всегда говорил отец…
И это как-то…
— Мила, я очень рад тебя видеть здесь. Надеюсь, вы подружитесь с моим балбесом, — тепло улыбается, вспомнив о сыне. — А вот, кстати, и он! — смотрит за спину.
Я поворачиваюсь.
Сердце сжимает тисками, когда голубые глаза впиваются в меня удивленным взглядом.
21
Сердце выстукивает непонятные ритмы.
Что он скажет?
Признается?
Скажет, что, типа, мол «о, какие люди!» или подколет.
Ноги слабеют, коленки дрожат, и я не знаю, как себя вести.
Алекс громко хлопает дверью своего автомобиля и, бросив короткое «добрый вечер», скрывается за калиткой.
Почему в груди сжимается? Да так, как никогда раньше! Мощно. Гулко до потери сознания. Именно это я сейчас чувствую: если за что-нибудь не ухвачусь — упаду.
Егор гостеприимно проводит нам экскурсию по небольшому двору, где в мангале горит огонь, в углу шикарная беседка с креслом-качалкой и маленьким столиком, где можно выпить кофе. Еще дальше угловой диван. И небольшой бассейн, но сейчас он пуст и воды нет.
Красиво. Со вкусом. Только у меня почему-то совсем другие чувства. Я боюсь входить в дом. И только ради матери буду делать вид, что все нормально.
— Хотел сказать, — начинает Егор, когда мы направляемся тропинкой в дом, — извините за Алекса, он еще просто не отошел от смерти матери.
Он тоже пережил горе. Может, именно поэтому такой чудной и непонятный. Каждый человек по-своему борется с болью. Это тяжело. По себе знаю.
Я посмотрела на Алекса с другой стороны, и мне даже жаль его стало.
— Все хорошо. Мы понимаем, — выдохнула мать.
Егор открывает дверь, пропускает нас вперед, а я четко понимаю, что не хочу его переступать.
И дело даже не в отце.
Есть еще что-то, но пока я не могу понять.
Скорее всего, страх за мать. Алекса я недавно знаю, но с уверенностью могу сказать, что он с непростым характером. Если он похож на папу?
Я просто волнуюсь за мать. Вот и все!
Повторяю как мантру, затаив дыхание, вхожу в дом. Гостиная очень просторная, и мебель современная, все в светлых тонах и достаточно уютно. Никогда бы не сказала, что тут живут двое мужчин.
— Присаживайтесь, я пойду узнаю у домработницы, готов ли ужин, — Егор целует мою мать в щеку, а я отворачиваюсь.
Мне неприятно. Нужно время, чтобы привыкнуть.
Егор оставляет нас одних.
Мама восхищается красотой вокруг, а я то и делаю, что все время поглядываю на лестницу и боюсь, чтобы он не появился. Чувствую, он там, и очень хорошо понимаю, что он все испортит.
— Доченька, ты очень напряжена! — мамина ладонь ложится на мою коленку, и я вздрагиваю.
— Все хорошо, мам, — выдавливаю из себя улыбку.
Пропускаю тот момент, когда в гостиной появляется Алекс и садится в кресло напротив нас. Широко расставляет ноги, медленно опуская татуированные руки на подлокотники.
Прожигает меня взглядом, отчего становится не по себе. Словно предупреждает, выгоняет. Орет во всю мочь, только без звука.
В висках скачет пульс, я не знаю, где спрятать глаза. Спрятаться от его взгляда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я — Марина, — заламывая руки, начинает мать.
— Александр, но вы можете называть меня Алекс, — отвечает в той же манере, не сводя с меня глаз.
— А сестричку мою как зовут? — хмыкает.
Меня бомбит. Сжимаю зубы, чтобы не высказаться.
22
— Мила, — естественно, мать не понимает подвоха.
Я только впиваюсь ноготками в ладони.
Сразу появляется отец Алекса, приглашает нас в столовую, и я благодарю Вселенную, что мне не придется терпеть его выходки.
За столом усаживается напротив меня. Словно ни в чем не бывало ужинает, не проронив и слова. Только взгляды очень колючие. Прям горло дерут, и кусок туда не лезет.
Даже толком не могу разобрать, что кушаю.
— Не нравится? — вздрагиваю от вопроса. Нечаянно нога дергается, и я цепляю Алекса.
Он застывает. Точным, прицельным взглядом испепеляет меня. В глазах горит огонь ненависти, только в этот раз я не могу понять, за что.
В груди бешено стучит. Я вспоминаю вчерашний вечер, и мои щеки моментально вспыхивают от стыда.
— Прости, — шепчу. Он видит, понимает, только это его не останавливает взять в плен ту самую ногу, которой я его задела. Сжимает своими двумя, а мне только и остается, что молчать и сидеть смирно.
— Вы, кстати, в одном универе учитесь! — хмыкнул Егор, вытирая уголки губ салфеткой. — Странно, что не пересекались,
— Мы на разных курсах, вот и все, — отмахнулся Алекс. — Спасибо за ужин, было приятно познакомиться, но мне пора.
Отпускает мои ноги и пытается встать. Его каменное лицо не выдает ни одной живой эмоции.
— Надеюсь, еще пять минут ты можешь посидеть. У нас важный вопрос и мы очень хотим обсудить его с вами, — со странной интонацией произносит Егор.
Алекс только кивает и присаживается обратно.
Делает вид, что он спокоен, но я всем телом чувствую, как он зол. Напряжен.
Не знаю как, но уверена, он себя сдерживает из последних сил.
Столовая погружается в тишину на несколько минут. Все только переглядываются, а мама с Егором берутся за руки и кладут на стол, на всеобщее обозрение.
— Мы решили попробовать жить вместе! Что скажете?
Воздух выпаливает легкие. Я не ожидала такого быстрого развития событий. Даже не знаю, что сказать, молчу, бегая глазами по столу.
— Если мы будем против, это что-то изменит? — Алекс смотрит прямо на отца.
Я прячу глаза, понимая, что тоже хочу знать ответ на этот вопрос.
— Не думаю, скорее усложнит первое время нашего проживания под одной крышей.
— Если вы уже все решили, тогда зачем нас спрашивать? — играя желваками, не отступает Алекс.
— Алекс, — начинает мама дрожащим голосом, — я понимаю, тебе будет трудно видеть чужую женщину в своем доме. И хочу сказать, что не собираюсь становиться заменой твой матери. Я тоже вдова и просто не хочу встретить старость одна, понимаешь?
— Да, только, — я наконец отмираю, — мне кажется, вы торопитесь. — И сразу прячу глаза.
— Вы нам предлагаете встречаться как подросткам? — Егор начинает злиться.
— Ни вижу смысла продолжать дискуссию. Делайте как решили.
Алекс быстро покидает столовую, громко хлопнув дверью.
23
— Что?! — Катька подпрыгивает со стульчика.
— Тихо ты! — шиплю. Тяну подругу за кардиган, чтобы она обратно села.
Скоро начало пары, и в аудитории достаточно многолюдно. Привлекать лишнее внимание я точно не хочу, вот только у Катьки, по ходу, совсем другое мнение.
— Ты что! Какое тихо! Да тут орать надо, особенно тете Марине. Ты же сказала правду? — прищуривается. Со злостью достает из рюкзака ноут.
— Нет. И не собираюсь, — ловлю на себе удивленный взгляд подруги. — Я намекну. Говорить о терках с Алексом не собираюсь.
Начинается пара. Мы только переглядываемся. Я вижу осуждение и недовольство на лице Кати. Понимаю, что, может, так будет правильно, но я не могу так поступить с матерью. Пусть попробует. Она достойна счастья. Возможно, Егор не такой, как Алекс, а я буду нагнетать.