И тут она снова увидела Доффена! Только она собралась позвать его, как обнаружила, что он не один. Он играл с другой собакой, пуделем, и они…
Нет, собаки просто скоты! Румянец смущения залил всю шею Агнес, на щеках у нее выступили красные пятна. Рядом стояла молодая женщина, отчаянно кричавшая: «Бранцефлор!» своей собаке, но никто ее не слушал. Собаки были заняты своим делом.
Мимо проходили двое парней. Агнес тут же отвернулась: она не знала никакого Доффена, это была не ее собака!
Парни засмеялись.
— Оба кобели! — сказал один из них.
Другой на это ответил какой-то жутко непристойной репликой, и оба пошли дальше.
«Студенческий юмор», — подумала Агнес с раздражением, по-прежнему делая вид, что не знает Доффена. Другая женщина была тоже смущена и больше не звала свою собаку.
Агнес не знала, что ей делать, она не могла предоставить Доффена самому себе и в то же время она не желала иметь с ним дела, пока он занимался этими… этими… аморальными поступками! И чтобы показать, что она оказалась здесь вовсе не из-за собаки, она решительно направилась к переправе. Нужно же было как-то скоротать время!
На ступенях, ведущих к дубовому настилу, стоял какой-то человек, перевесившись через перила. «Пьяный», — с содроганием подумала Агнес и поспешила пройти мимо, но он крикнул ей:
— Эй, подождите минутку!
Агнес продолжала идти дальше. Она была порядочной женщиной и никогда не отвечала на такое обращение.
— Подождите! Помогите мне! Я вовсе не пьян! Я болен! Будьте добры, помогите мне!
Она замедлила шаг, потом осторожно повернулась.
Он опустился на ступени и сидел на холодном ветру в желтом свете фонарей Одетый отнюдь не по-зимнему, он имел просто жалкий вид. Доброе сердце Агнес дрогнуло.
— Чем я могу помочь вам? Привести врача? Он покачал головой.
— Я потом сам найду врача. Но сначала мне нужно попасть на мой пароход, взять там кое-что, пока судно не отчалило. Не будете ли вы так добры помочь мне спуститься к переправе? Здесь такой ветер, он просто сбивает меня с ног.
— Господи, — озабоченно произнесла Агнес. — Да разве можно в таком состоянии, выходить из дома?
— Мне нужно только добраться до судна, я не задержусь там, сразу же вернусь. Поддержите меня, пожалуйста, под руку!
Проходящая мимо молодая женщина остановилась. Глядя, как Агнес пытается помочь ему спуститься по лестнице на деревянный настил, она застенчиво произнесла.
— Подождите, давайте я помогу!
Ее заурядную внешность портили робкие, как бы извиняющиеся манеры. Но она быстро спустилась вниз, и руки у нее были не такие изнеженные, как у Агнес. Мужчина неуклюже оперся на них, почти падая на Агнесс. На миг его лицо оказалось вблизи ее лица, и ее обдало горячим, лихорадочным дыханием, но тут вторая женщина поддержала его под руку. Так, с их помощью, он и добрался до дубового парома.
— Спасибо за помощь, — сказал он, ступая на деревянный настил.
Они смотрели, как паром исчезает в темноте, слышали, как о паром ударяются льдины, как скрипят в своих гнездах весла У причала стоял большой, ярко освещенный пароход, на берегу, возле складских помещений, свистел и завывал ветер, и Агнес вдруг почувствовала, что замерзла.
Другая женщина застенчиво извинилась, сказав, что ей нужно присмотреть за своей собакой, которую ей удалось привязать к фонарному столбу. Агнес так и не решилась сказать ей, что та собака, которую женщина считала бездомной, принадлежит ей — или почти принадлежит ей. Агнес молчала, предавая тем самым Доффена и стыдясь того, что ей пришлось так поступить.
Она видела, как женщина, освещенная желтоватым светом фонаря, пошла куда-то в сторону складов.
И только после этого она потихоньку позвала Доффена. Тут же рядом с ней оказался маленький, пушистый комок, словно ничего и не произошло. Она быстро взяла на поводок непослушного пса и без лишних слов потащила его за собой в город.
Пастор Прунк разговаривал у себя дома по телефону. Его гладкое, сытое лицо было покрыто потом.
— Да, я обещаю, что в течение двух недель положу все деньги, все до единого эре, Вам на стол, банкир Хольт. Это не составит для меня никакого труда, мне нужна только небольшая отсрочка… Банкир сердито ответил:
— Не слишком ли много отсрочек, Прунк? Банк не может ждать больше. Деньги должны быть в нашем распоряжении завтра утром, в противном случае мы предпримем соответствующие меры.
На этом разговор закончился.
Пастор так и остался стоять у телефона, тяжело дыша, не в силах собраться с мыслями.
Минут через пять он, наконец, принял решение. Взяв список прихожан, он начал обзванивать всех по очереди.
— Да, это пастор Прунк. Господь в своей милости ниспослал мне новое откровение. Мы должны сегодня же ночью собраться в нашем убежище, поскольку на земле ожидается наступление Судного дня. Да, уже появились первые устрашающие признаки этого, и нам следует защитить себя, потому что мы представляем собой группу избранников Господа, которым предстоит заново построить на земле Град Господень, призванный существовать десять тысяч лет.
Ему казалось, что «десять тысяч лет» звучит очень убедительно, гораздо лучше, чем просто «Град Господень», хотя это было очень похоже на заимствование у другой секты.
— Поэтому мы соберем все имеющиеся в нашем распоряжении средства и принесем их в Храм. В полнейшей тайне, разумеется, любое подозрение с чьей-либо стороны помешает нашему спасению.
И вот, поздно вечером, перепуганные и взволнованные члены секты стали стекаться к пещере, прихватив с собой постельное белье и предметы первой необходимости.
Стоя у ворот, пастор Прунк пересчитывал своих прихожан, подбадривал их, отечески похлопывал по плечу, бормотал благословение и решал, что ему взять у кого.
— Нет, дорогая Карен Маргрет, собаки не попадают на небо!
Камма резко остановилась.
— Но я не могу обречь Бранцефлора на жестокую смерть в этом мире, — сказала она. — Пусть тогда Лавиния останется за порогом Храма, чтобы присматривать за нашим любимцем.
Прунк мысленно увидел, как огромное наследство Винни уносится прочь на крыльях ветра, и сказал не без отвращения:
— Ладно, пусть присмотрит за животным, лишь бы в нашем Храме не был нарушен мир!
— Но пес будет вести себя тихо, Вы даже не заметите его присутствия. И, кстати, мы же не собираемся на небо прямо сейчас! Разве мы собрались в нашем убежище не для того, чтобы избежать смерти?
— Ладно, ладно, — нервозно хохотнул Прунк, отворачиваясь от словоохотливой дамы и обращаясь к следующей семье: — Где же ваш Карл Йохан?
— Он скоро придет, — ответил отец семейства. — Когда мы уходили, его не было дома, и мы оставили ему записку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
