как?
— Об этом я ничего не могу сказать, — искренне почти расстроился Пал Евгеньич.
— Да и ладно. Лишь бы не дохли. Знаете, я по следам наших драматических событий статью написала в журнал «Приусадебное хозяйство», надеюсь, напечатают.
А ещё я подумала, что по весне надо будет ещё один тёплый крольчатник заложить, не сильно большой по площади, но сразу двухэтажный — и место экономится, и изоляция лучше. Наша Надежда Андреевна очень большие надежды на новую вакцину возлагает, а мне страсть как хочется, чтоб Рашид красивые шапки шил. Вот, не из-за денег. Хочу, понимаете ли, чтобы девчонки в красивых шапках ходили! Я тут ему несколько моделей из будущего нарисовала, у парня глаза разгорелись. Скоро забой, пусть всего двадцать шкурок — на эксперименты пока хватит.
ПЛАНЫ
В остальном жизнь наша снова утряслась и успокоилась. В «Шаманку» на постоянной основе приняли ещё двоих работников. Вова теперь в основном «готовой продукцией» занимался — коптил, солил. Бабушке забот с культурным центром хватало, так что от хождения в сарайки мы её полностью освободили. А я вернулась к книжкам. Ну и ведение общей документации по «Шаманке», привесы, приросты, всякие эксперименты — это всё тоже на мне, куда уж тут.
Помимо всего прочего, вокруг нашего юннатского центра образовался некоторым образом клуб по переписке из таких же активистов и энтузиастов, и эта деятельность также отнимала довольно много времени.
— Вот бы собрать этих экспериментаторов, чтобы посидели за одним столом, друг на друга поглазели, пообщались, — сказала я одним прекрасным вечером, раскладывая по столу пачечки писем.
— Серьёзное дело, — рассудительно ответил Вова. — Летом не соберёшь — у всех огороды. Зимой? У нас иной раз такой дубак, что эти твои аграрии офигеют. Да и у многих небольшие хозяйства, найдут ли, кому скотинку оставить?
— Самим если поехать? Так-то у нас «Шаманка» уже на стабильный режим вышла, всё расписано. На недельку можем и уехать. Тут, смотри, каких только адресов нет. И Ленинградская область, и Алтай, и Приморье…
— В Приморье я бы съездил. Хорошо там. До моря прокатиться. Крабы, ежи морские…
— И икра красная наволочками, — усмехнулась я.
— Ой, икры там пожизненно как в Белоруссии картошки.
— Да-а, икорку красную я очень уважаю. С хорошим батоном, со сливочным маслицем… Но сперва в гости к энтузиастам!
— Уговорила.
Вот так мы строили планы и рассуждали, что если всё будет зд о рово, то где-нибудь в середине июля — в августе можем взять бабушку (у неё как раз будет отпуск, год отработает) и дружно рвануть с официальным визитом. Сильно заранее не сговаривались — наобещаешь людям, а потом обязательно какой-нибудь форс-мажор! И хорошо, что никого не обнадёжили, потому что что мы там себе предполагали — дело одно, а что начальство внезапно решило — совсем другое. И это «другое», понятное дело, било наше «одно» как козырный туз шестёрку.
НА ВСТРЕЧУ В ВЕРХАХ…
Ольга. Суббота, 4 июля 1987, Иркутск, утро раннее.
Буквально вчера тащмайор сообщил, что поступило распоряжение организовать встречу какой-то таинственной шишки с самого верха (как бы не товарища Андропова) с Вовой. Почему-то именно с ним одним, и тут уж, как говорится, кто мы такие, чтобы спорить с самым верхним начальством.
Естественно, никаких проводов и гражданских аэропортов не предполагалось. Для всех было разыграно специальное действо с якобы Вовкиным участием в какой-то супер-пуперской военно-исторической олимпиаде, финальный этап которой должен происходить в Москве. И туда Вовка летел якобы в довесок к группе курсантов — поэтому с военного аэродрома и без проводов. Тащмайор пообещал мне, что он ответственно проводит Вову заместо меня, потому что у него на военный аэродром допуск есть.
Я не очень-то и расстроилась. Провожать я не умею: сперва реву, потом до полуобморочного состояния переживаю, глядя на страшно уменьшающийся в небе самолётик. Так что пусть там сами. К тому же у меня (как всегда неожиданно) день оказался забит под завязку.
Для начала — внеплановый урок музыкалки. Наша музыкальная школа внезапно, несмотря на июль и каникулы, разразилась каким-то суперважным шефским концертом, под который срочным порядком вызвали кого только можно. Хошь-не хошь, а переться надо, а то и перед школой неудобно будет, и перед дядь Колей. К обеду мне нужно было успеть на гитару, потом ещё пронестись до типографии, отдать подкорректированные тексты брошюрок про всякое овощное-огородное. Новые методы в жизнь и всё такое, надо же и о согражданах заботиться.
НИ ФИГА СЕБЕ «КОНЦЕРТ»!
Оля. 4 июля, 14.00. Иркутск.
Повёз меня дядя Валя. Я рассудила, что смысла нет ему целый час в машине просто так сидеть, вход музыкалки караулить, и отправила его вместе с пачкой своих талмудов в издательство, наказав передать всё как есть секретарю — как раз пока он обернётся, мой урок и закончится.
Музыкантша моя, нахмурив свои выщипанные бровки, смотрела, как я выколупываю из портфеля ноты. Да уж, ученицей я оказалась так себе — ну, не то что бы совсем на троечку, но еле-еле на четвёрку. Вечно мне времени не хватало: то свекла заколосилась, то куры понеслись… То вот брошюрки три дня переделывала, мдэ. Вообще не пойму, для чего меня на этот концерт вызвали — позориться? Разве что другие дети будут на моём фоне выглядеть блестяще.
В дверь заглянула бабуля, исполнявшая роль вахтёрши и гардеробщицы в одном лице:
— Марина Леонидовна, вас к директору приглашают, срочно…
Гитаристка с досадой поджала губы:
— Оля, давай, готовься пока. Я быстренько.
Вот тут меня кольнуло. Гитаристка поспешила по коридору, и с каждым торопливым цоком её каблуков внутри меня крепло осознание, что на нас — на меня, конкретно — надвинулась она. Огромная задница.
Со стороны входной двери раздались громкие уверенные голоса, что-то испуганно отвечала вахтёрша.
Сюда идут, ну, ещё бы! А у меня, как назло, кроме портфеля с нотами нет ни хрена. Хотя…
Дверь распахнулась, в кабинет быстро вошёл мужик невыразительной внешности в халате санитара. Так я и поверила, ага.
— Ну-у, а где тут у нас девочка с нервным срывом?.. — профессионально-бодрым голосом спросила тётка, переступившая порог следом за ним. А вот эта — точно психиатриня. Купленная? Или за идею?
— Действительно, где же она? — очень спокойно поинтересовалась я, продолжая держать расстёгнутый портфель на коленях.
— Налицо галлюцинации! — обрадованно заявила тётка и раскрыла чемоданчик, из которого явился подготовленный шприц.
Кто-то третий захлопнул дверь кабинета и
