— На самом деле, мне просто… Мне надо подготовить планы уроков. Наверху.
Они сидели, прислушиваясь к звуку ее удаляющихся шагов.
Беременная женщина скрестила руки на животе и выстрелила в Калеба осуждающим взглядом.
— Вежливо, Кэл. Очень вежливо.
Калеб потер шею.
— Она не могла остаться, — сказала Маргред.
— Не после этого, — сказала женщина, которую звали Реджина.
— Пожалуй, — сказал Дилан.
— Она не вовлечена. Она даже не знает, что происходит.
Конн был поражен внезапным видением лица Люси, пылающем в лужице, оставшейся после отлива.
Она была вовлечена. Так или иначе.
Он должен найти причину, принцип, ключ.
Он сцепил руки перед собой и направил взгляд на Дилана.
— Я тоже. Пока что. Но без сомнений, вы меня просветите.
ГЛАВА 3
Конн не был похож на своего отца. Он не тратил энергию на бесполезные эмоции. Но, слушая отчет Дилана, Конн осознал, что чувствует холодную тяжесть в груди и тревожный пульс крови, приводящие его в замешательство, подобно гневу.
Черт побери.
Он сжал руки за спиной.
— Они пытались убить твоего ребенка, — сказал он. — Ребенка селки. Дочь Атаргатис.
Этой угрозы он опасался.
И на которую искал ответ.
Реджина обхватила живот руками.
— Мы пока не знаем, будет ли ребенок селки. Или даже, девочка ли это. Ультразвук не будет точным еще в течение нескольких недель. Но та женщина — дьявольская женщина — определенно пыталась прервать беременность. Я была просто… Как вы это называете?
— Сопутствующая потеря, — сказал Калеб мрачным голосом.
Конн проигнорировал их обоих.
— А ты ничего не сделал, — сказал он Дилану.
Дилан покраснел так, как это бывало, когда он впервые пришел жить в Убежище, худой, угрюмый подросток с большими амбициями, а не разумом.
— Я охранял остров.
— Знаю, я ждал известий от тебя.
— Я послал кита.
Песни горбатых китов были насыщенны и полны нюансов. Но в них не было ясности человеческого общения.
— Тебе следовало явиться самому, — сказал Конн.
В ожидании возвращения Дилана в Убежище с докладом он потерял недели — простое мгновение ока в веках существования селки. Однако, в текущей борьбе с детьми огня, даже время было врагом Конна.
Дилан спокойно посмотрел на Конна, напоминая ему, что он больше не мальчик.
— Я не мог их оставить, — сказал он.
Их. Его женщину. Его ребенка. Дочь пророчества? — Гадал Конн. — Дочь Атаргатис?
— Ты мог привезти их с собой, — сказал он. Хотя, что он должен был делать с ними во всех семи морях…
Дилан наклонил голову.
— Реджина не стала бы путешествовать.
— Я никуда бы не поехала, — сказала она. — У меня здесь семья. Ребенок. Жизнь.
Конн поднял брови.
— А если бы ты потеряла свою жизнь? Что тогда стало бы с твоим ребенком?
Она поджала губы.
Крупный мужчина со спокойными глазами — Калеб, брат Дилана — шевельнулся у двери.
— Она сражалась. Мы все сражались в битве, которая пришла к нам. А где, черт возьми, был ты?
В своей башне в Убежище, пытаясь удержать песчаный замок против вторгающегося прилива.
— Вы видели битву, — холодно сказал он. — Я видел войну.
Калеб зацепил большие пальцы за карманы.
— Таким образом, мы всего лишь еще большая сопутствующая потеря?
— Нет, если придете в Убежище.
Они все уставились на него.
Не на такую реакцию он расчитывал.
— Напав на тебя, дети огня проявили свою слабость. Они боятся тебя. Или, по крайней мере, — добавил он осторожно, — они боятся детей, которых ты родишь. Дочери Атаргатис являются для них угрозой.
И преимуществом для меня, — подумал Конн, но не произнес это. — Инструментом. Оружием, чтобы управлять.
Лицо Люси — зоркие глаза между занавесом из густых светлых волос — на краткий миг вспыхнуло в его мозгу.
Но именно ее братья заботили его сейчас.
— Приходите в Убежище, — повторил он. — Там я смогу защитить вас.
— Защитить? — спросила Маргред. — Или контролировать?
— Там вы будете в безопасности, — настаивал Конн.
— Мы в безопасности здесь, — сказала женщина Дилана. — Дилан охранял целый остров.
— Дилан всего лишь один, — сказал Конн. Самый молодой и наименьший из его хранителей. — В убежище есть дюжина охранников.
Или могли бы быть.
Он призвал бы их обратно, — решил он. Ряды хранителей поредели, с сокращением численности его народа и с уменьшением их волшебной силы. Сейчас их было меньше ста. Слишком много рожденных морем было потеряно, когда отец Конна скрылся под волной от земного счастья. Атаргатис была среди последних старейшин, которые по-прежнему могли принимать человеческую форму. Поэтому очень важно сохранить ее родословную.
— Ну, я единственный полицейский на Краю Света, — сказал Калеб. — Я не могу вот так просто собраться и уехать. У меня здесь есть обязательства перед людьми.
Конн многозначительно посмотрел на Маргред.
— Большие, чем твои обязательства перед ней? Перед детьми, которые у вас могли бы быть?
Маргред задержала дыхание.
— Не будет никаких детей, — категорично заявил Калеб.
— Могли бы быть, — сказала Маргред.
Лицо ее мужа застыло, как камень.
— Я пытаюсь защитить тебя.
— Это ты так говоришь. Или у нас уже мог бы быть ребенок.
Конн, чувствуя слабость, теснил своими аргументами о доме, словно мечом.
— Заведете ребенка в Убежище. Там вы оба будете в безопасности.
Рот Маргред открылся и закрылся.
— Хочешь конфетку, малышка? — пробормотала Реджина.
Дилан послал ей предупреждающий взгляд.
— Что? Мы это уже обсуждали, — сказала она. — Я не брошу Ма. И я не оторву Ника от единственной жизни, которую он знает, чтобы обвешаться потерянными мальчиками из Неизвестной земли.
— Ладно, — сказал Дилан — Если…
— Вам необходимо время, чтобы принять решение, — сказал Конн, прежде чем они смогли отказаться.
Ком под его ребрами завязался в жесткий, холодный узел. На кону стояли больше, чем их человеческие связи или верность, чем их практические соображения или их гордость. Риск был больше, чем их безопасность.
Демоны кружили над Концом Света, притянутые обещанием власти, как акулы к запаху крови. Если бы Конну удалось сохранить род Атаргатис…
Мгновение он рассматривал их: два человека, селки, которая потеряла свою шкуру, и хранитель, который только начал набирать свою силу. Наследники Атаргатис. Ключ к пророчеству.
Узел в груди сжался сильнее.
