Поэтому уже через час, желая его поразить, я сам предложить устроить ему ознакомительную прогулку по кораблю. Для достижения намеченной цели я решил показать ему Командную рубку, своими размерами способную впечатлить кого угодно. И я не ошибся. Войдя в обширный зал, я намеренно направился не по центральному проходу, ведущему к Командному посту управления, а двинулся вдоль стены, предоставляя Серому возможность максимально оценить верхнее пространство мостика, именуемое Свод.
Имея куполообразную форму, он начинался на высоте четырех метров, представляя собой один большой панорамный экран, состоящий из множества отдельных секций, границу между которыми возможно определить, лишь тщательно присмотревшись. Да и то, только там, где располагались самые нижние экраны, берущие начало от консолей аппаратуры, сплошной чередой опоясывающей рубку. Наконец я смог уверенно заявить, что добился поставленной задачи. Серый был потрясен, и заворожено обводя взглядом громадное пространство Свода, не смог скрыть своего восхищения.
Желая закрепить достигнутый контакт, я вновь предложил ему взять контроль над телом, обязуясь не применять блок без крайней на то необходимости. Долго уговаривать Серого не пришлось. Он аккуратно принял управление телом и уже самостоятельно обвел взглядом окружающее пространство. Затем не спеша, но спокойно и уверенно направился вглубь Рубки. Однако, поняв, что таким образом терялась перспектива верхнего обзора, остановился и заинтересовавшись консолями управления, вновь направился к стене.
До стены он не дошел метров пять, когда прогремел взрыв. По инерции Серый сделал еще пару шагов, и корабль сотряс невероятный по силе рывок. Последнее, что я запомнил – это стеновая консоль, только что находившаяся от меня в метрах трех, и вот я уже вижу ее в упор.
– «Словно кто-то без предупреждения выключил свет» – вот и все, что я успел подумать в момент удара, но и эта мысль начала затухать, не закончившись.
Время остановилось, ну или изменило свои свойства, став вязким, словно осязаемым. И в этой тормозящей трясине личность была вынуждена по крупицам собирать информацию прежде всего о себе самой, даже не пытаясь замахнуться на осознание происходящего вокруг. Полная тьма и глухие, идущие из неведомой глубины синхронные удары, своей завораживающей ритмикой лишающие последней возможности сосредоточиться. Разум и воля не желали сдаваться, но оказались бессильны, не имея возможности даже осознать, насколько долго длиться их борьба. Однако держались до последнего, не давая окончательно потухнуть слабой искре сознания, когда неведомая сила, подхватив, вытолкнула на поверхность реальности.
Видимо им я и был обязан первыми вопросами, заданными мной, как оказывается вслух, еще до того, как полностью пришел в себя. Я находился в спасательном челноке, движущимся по направлению к планете – и это все, что я мог пока осознать. Кроме того особо отмечалась невероятная ясность восприятия окружающего, причину которого я понять не мог. И в этой звенящей тишине ответ Серого, оказался как нельзя более уместен своим внутренним спокойствием и предельной четкостью:
– У нас же общая память, ты успокойся и сам все вспомнишь.
Просмотреть любой объем информации, загруженной в Информаторий, для меня труда не составляло. Здесь имелось одно отличие – это были поверхностные воспоминания, а следовательно, еще более доступны. Пошло оказывается не так уж много времени, но сколько при этом произошло событий – с ума сойти. Серый конечно молодец, искренне ему спасибо за спасение жизни. Но даже это чувство меркло от ощущения глобальности произошедшей катастрофы. И дело даже не в собственном отчаянном положении, когда на Молнию рассчитывать уже не приходиться, челнок поврежден, а на десерт – стая Шиханийских пиратов, готовых атаковать все, что видят.
Сам факт подобного окончания операции по уничтожению Ретронслятора казался невыносим. Конечно, автоматика крейсера отправила отчет об аварии, в этом сомневаться не приходилось. Но вот имеется ли в наличии еще один корабль подобного класса и насколько он справиться с задачей уничтожения Ретронслятора, к которому мы направлялись? Вот что сейчас мучило меня больше всего. Однако, нельзя давать волю эмоциям, потому как предстояло заняться решением более насущных вопросов.
– Незаметно не оторваться – поделился я результатом своих размышлений с Серым, получив в ответ его молчаливое согласие.
Несмотря на бешеную активность мозга, брошенную на поиск возможности хоть как-то ускользнуть от преследователей без хвоста, ни одного жизнеспособного плана я пока предложить не мог. Потому не найдя в этом ничего зазорного я решил узнать мнение Серого, так как при памяти он находился здесь значительно дольше, да и действовал всегда правильно:
– Есть какие предложения?
– Нет пока – задумчиво ответил Серый, после чего с уже большим радушием добавил:
– Так что, ты вовремя, присоединяйся.
Не вынося бездействия, и желая более конкретизировать ситуацию, используя имеющиеся в полном объеме данные, я решил построить голографическую схему, прогнозирующую дальнейшее развитие событий. Получалось, что крейсер упадет на обширную равнину, расстилавшуюся на большей части континента. Граничащий с равниной горный массив величественно пересекал весь материк, деля его на две неравные части. С другой стороны гор тоже имелись равнинные участки, но там местность имела более пересеченный рельеф. Место падения Молнии находилось в экваториальной зоне, причем значительно ближе к горам, чем к океану.
Именно горный массив чем то и привлек внимание Серого. Он тактично взял управление телом, и сместив изображение на голографе, приблизил один ничем не примечательный горный участок. Хотя такое определение мало подходило относительно той невероятной высоты, на которую немыслимое тектоническое усилие взметнуло пики многочисленных горных вершин. Двадцать, тридцать тысяч метров, и это далеко не придел, а средний уровень высоты горного хребта.
Серый поменял ракурс, повернув изображение и приблизив горы вплотную, указав мне на предмет своей интереса. Расщелина, прорезающая всю многокилометровую толщу горного массива, пересекала его практически под прямым углом. Первое мнение относительно подобного плана вырвалось у меня непроизвольно:
– Это самоубийство!
Общий замысел был понятен без слов. Двигаясь по этой расщелине, можно снизиться, находясь практически внутри горы, видимые только с очень узкого диапазона верхнего пространства. Если бы не одно “но”. Из собственного опыта я знал, что по интенсивности движения воздушных масс в подобной расщелине, ее смело можно сравнить с аэродинамической трубой. Плюс восходящие потоки… Даже на исправном челноке нечего соваться в подобную круговерть, что уж тут говорить про наш, не способный как следует ни рулить, ни планировать. Но весь мой критический настрой смог переломить всего лишь один довод Серого:
– У тебя есть другие предложения?
Действительно, других вариантов не было, а потому забыв о всех сомнениях, я как можно более твердо ответил:
– Хорошо, так и сделаем.
Тем более, что время принятия решения было на исходе. Планета приближалась, а еще необходимо просчитать маневр, который предстояло выполнить до подхода к расщелине. Но у Серого и на этот счет имелось интересное предложение. Он предложил двигаться не прямо к расщелине, а с целью сохранения инкогнито, начать разгон к поверхности планеты как можно дольше прикрываясь корпусом падающего крейсера. Когда челнок будет неизбежно обнаружен, и за ним направят погоню, предстояло начать удаляться в нужном направлении, продолжая снижение. Основной целью подобного маневра являлось убедить преследователей, что мы намерены приземлиться, где-то в предгорном районе.
Не желая давать нам фору после приземления, они попытаются сократить дистанцию, кинувшись за нами вдогонку. К своему стыду только тогда я понял, в чем заключалось коварство замысла Серого. Шиханийский Жук по принципу работы отличался от челнока невозможностью планирования. Шесть или восемь выносных тяговых двигателей обеспечивали этому классу аппаратов невероятную маневренность и управляемость в любых условиях, но соперничать в скорости планирования с челноком он не в состоянии.
Заставив их разогнаться в направлении поверхности, мы могли, заложив вираж и используя набранную скорость, вновь начать набор высоты, в то время как Шиханийцы будут вынуждены сначала затормозить снижение и только потом начать набор высоты. На то, чтобы затеряться в горах, можно не рассчитывать, и мы это оба прекрасно понимали. Поэтому вся затея сводилась лишь к временному исчезновению с экранов их радаров. А если удастся благополучно миновать расщелину, тогда появлялся шанс приземлиться до того как их оборудование вновь зафиксирует наше местонахождение. Обнаружить челнок с заглушенными двигателями значительно сложней, что давало нам дополнительное преимущество во времени. При этом я заметил одну интересную особенность. Свой план, Серый передал мне одним сжатым блоком информации, чему мне еще предстояло его обучить.
