шаныраком, уставившись в открытое отверстие наверху, наблюдая за звездами и бережно держа друг друга за руки. Ладонь Едиль-батыра, когда-то большая, горячая, в ней раньше легко тонула ладошка маленького сына, теперь с болезнью ссохлась, размерами стала почти равной, как у Касыма. Слова были излишними.
Неожиданно дверь широко распахнулась и в юрту, пригнувшись крупным телом, вошел высокий, плечистый джигит. Бросив охапку сухих веток, он бросился навстречу вставшему Касыму. Тепло обнялись они. Тимур, ровесник, с одного рода, зачинщик и заводила совместных детских игр. И самое главное – молочный брат Касыма. Мать Тимура одинаково кормила грудью и своего сына, и Касыма. Только благодаря этому и выжил единственный сын Едиль-батыра.
Все жители бережно ухаживали за одиноким главой аула. Но Тимур бывал чаще всех.
– Отец, мы выйдем с Тимуром поговорить, чтобы не шуметь, не мешать?
– Нет, будьте здесь. Вы мне не мешаете. Мне приятно смотреть на вас и слушать. Да и поздно уже. Вы храбрые джигиты, но ночь – время джиннов и других злых духов. Сидите в юрте.
Молодые люди с теплотой осматривали друг друга. Хоть и были они ровесниками, но взрослее казался Тимур. От постоянной заботы за лошадьми, охоты на животных, стычек с враждующими соседями, встреч с весенними ураганами, снежными бурями, мужественней и крепче Касыма он выглядел.
– Твоя кобылица у юрты? – хитро прищурившись и улыбаясь, спросил Тимур, как всегда держа наготове что-то неожиданное.
– Да моя.
– Давай я своего коня приведу, будет покрывать он ее! Такие жеребята пойдут! Вся Степь завидовать станет! – с восхищением предложил Тимур.
– Да твой конь даже не достанет ее! Как щенок будет прыгать! – Касым вытянул вверх обе руки, смешно показывая, как маленькие собачки пытаются дотянуться до чего-то высокого, недоступного.
Оглушительный смех сотряс большую юрту. Домашний, небольшой, но яркий очаг выхватывал из темноты лица трех степняков, скалящихся от восторга. Тени, бросаемые огнем, весело метались по уютному жилищу. Тепло костра, сладкий запах дыма, звезды в ночном небе, да самые близкие люди рядом – что еще нужно для счастья? На мгновение Касыму показалось, что вернулись прежние беззаботные времена. Что сейчас начнут есть они свежее варенное мясо, запивая вкусным густым кумысом, а потом будут слушать Едиль-батыра, рассказывающего о быстрых конях, о смелых батырах.
Что не было и не будет ни страшного ночного стражника, ни коварного мурзы Бату, ни невинно убиенного Казбека, ни большого, неуютного Сарайшыка.
ГЛАВА 3 – ВДОЛЬ ДОРОГИ К СТАРОСТИ
Вначале жена шутила: «Ты что так рано? Старческая бессонница к тебе только лет через двадцать должна прийти». Но вскоре она забила тревогу.
Супруги уже прошли обязательные этапы семейной жизни, такие, как: юная влюбленность, притирка характеров. И теперь они зрелые вступили в самую важную стадию супружества – беречь партнера. Когда глядя друг на друга, как в зеркала, отмечать первые седины в висках, видеть натруженные руки и ощущать не такие уж упругие, как раньше, тела. Понимать, что именно в этом возрасте твой выбранный спутник жизни начинает становиться хрупким и уязвимым для всего, как никогда раньше. Если раньше можно было себе позволять эгоизм по отношению к партнеру, то теперь чувство ответственности перевешивало все остальное. Заботливо укрывать одеялом спящую жену и подавать мужу чай без сахара, потому что врач сказал, что у того предрасположенность к диабету.
– Дорогой, ты находишься в опасном возрасте. Когда организм уже переходит к старости, но человек не может смириться с этим, либо просто не обращает внимание на появившиеся сигналы и продолжает нести те же нагрузки и вести тот же образ жизни. Пора себя уже беречь, – обеспокоенная Асем вела разговор за вечерним чаем.
– Да я всю жизнь в опасном возрасте, – попытался отшутиться муж.
– Нужно быть мягче и гибче с годами и уметь отделять зерна от плевел. Хватит уже нервничать и переживать по пустякам. Неуязвим не тот, кто не получает ударов, а тот, кому они не причиняют вреда.
– Я «Борис-Бритва-Хрен-Попадешь», – снова пытался шутить муж, сравнивая себя с персонажем из фильма «Большой Куш».
– На этой неделе запишу тебя к врачам. Полное обследование пройдешь, – гнула свою линию обеспокоенная жена.
– Да не хочу я. Нормально все. Просто нужно отдохнуть.
– Так ты и не устаешь. Стресса нет на работе. Ты сам же говорил, как тебе повезло с руководством и коллективом.
Это было правдой.
Рассудительный тон общения начальника Аманжола задавал спокойную атмосферу в работе. Четыре постулата руководителя: мотивация, контроль, организация и планирование.
Директор департамента, прямой руководитель Аманжола, не осуществлял постоянный контроль. Не стоял за спиной, не наводил ненужную суету. Он задавал план работы на год, полгода, месяц и на неделю. С четкими датами выполнения и предоставления отчетов. И департамент работал, как швейцарские часы. Без сбоев. Сверху не спускались авральные задачи, никто не задерживался допоздна в офисе. Еще шеф работал на опережение. Поэтому всевозможные справки, аналитические записки по запросу вышестоящих инстанций были готовы заранее, только даты и некоторые цифры менялись. В то же время инициативы не были наказуемы. Любые предложения обсуждались, а в случае успешной реализации, директор писал служебные записки наверх с ходатайством о премировании и поощрении.
Многие хотели попасть именно в этот департамент, именно к шефу. Потому что уходят не из компаний, а уходят от начальства. Мало кто из директоров мог похвастаться спокойной энергетикой, сдержанностью эмоций и добрым нравом.
Но Аманжол видел, как шеф ставил на место зарвавшихся сотрудников, устроенных по звонку «сверху». Таких «позвонков» и «парашютистов», которые могли не соблюдать трудовую дисциплину или позволять себе откровенно «косячить» в расчетах, в подведении балансов в операционной деятельности департамента, начальник вызывал к себе в кабинет. И через тонкую перегородку Аманжол слышал четко поставленный голос своего директора:
«Петух, когда попадает в кастрюлю, становится курицей. Мы не говорим, что варим петуха, голосистого хозяина курятника, а утверждаем, что готовим простую курицу! На банке тушенки написано «говядина», там не информируется, что это был здоровый бык, пасшийся на сочных лугах и был главой стада, быком – осеменителем. В банке говядина и все! Кем ты был до того, как попал сюда, меня абсолютно не волнует. Попал сюда, выполняй все, что от тебя требуется! Последнее предупреждение».
Удрученный и поникший после словесной выволочки «проштрафившийся» уныло плелся из офиса в курилку, куда следом выходил и Аманжол.
Нервно смоля сигарету, новенький суетился в прокуренном помещении. Брал в руки телефон, затем снова засовывал его в карман. На лице читались сомнения.
– Не говори
