— Всем видно? — заботливо спросил Лу. — Тогда смотрите внимательно!
И он молниеносным движением — только клинок блеснул в темноте — вскрыл гоблину горло. Прямо над холмиком. Пленник и трепыхнуться напоследок не успел, булькнул и затих.
Лу небрежно швырнул труп в кучу листвы и ослепительно улыбнулся.
Гоблины, вжавшись в землю, затаились в зловещем молчании.
— Ну все! Хана тебе, сид! — прошелестело в листве.
Они кинулись все одновременно, с разных сторон, словно по команде. В тот же миг в центре стаи полыхнула вспышка и ударила во все стороны тысячами серебряных лучей — тонкими как иглы и такими же острыми. Короткий пронзительный визг сменился внезапной тишиной.
Лу выдохнул и резко развернулся, сканируя пространство.
— Ни один не ушел, — пробормотал он удовлетворенно. — Отлично. Свидетели мне не нужны.
— Что это было? — изумленно спросил Тэм, моргая (в глазах у него все еще стояло колючее пламя вспышки). — Я и не знал, что ты так умеешь!
— Что ты вообще обо мне знаешь? — произнес Лу самодовольно. — Приходилось сталкиваться с заклинанием эльфийской стрелы?
Тэм невольно вздрогнул.
— Приходилось…
— Ну а это нечто в том же роде. Только, скажем так, массового поражения. Кольцо стрел. Незаменимо, когда бьешься один против толпы таких вот ошибок эволюции.
— «Десять стрел на десяти ветрах»? — процитировал Тэм с нервным смешком.
— Восемь, — поправил Лу. — Кстати, оптимальное число. Удобное.
И засмеялся, очень довольный собой.
— Если кто и уцелел, он сюда на милю не подойдет!
— В самом деле, — озабоченно сказал Тэм. — Ты тут такой фейерверк устроил — не засветиться бы! И зачем сразу восстанавливать местных жителей против себя? Неужели нельзя было с ними как-то договориться…
— Со слугами Врага разговор короткий. Уж их-то местная полиция точно искать не будет. Так?
Тэм кивнул. Он был впечатлен.
— Что теперь? — спросил. — Будем охранять, пока не прорастет?
— Ни к чему. Теперь тут автономная система защиты. — Лу набрал пригоршню листьев и принялся протирать ритуальный нож.
Тэм бросил взгляд на землю, и его глаза расширились от удивления.
— Ничего себе!
Едва заметный холмик на месте захоронения окружило кольцо экзотического вида поганок.
— Кровь этого жалкого существа пробуждает спящих, — произнес Лу с глубоким почтением.
Он убрал нож в планшет, повернулся к холмику и склонил голову.
— Теперь остается только немного подождать.
Поганки жадно впитывали кровь, туман и дождевую морось, вылезая из-под земли и раскрывая шляпки прямо на глазах. Вот кучка их поднялась там, где валялся оглушенный эльфийской стрелой гоблин, — и нет гоблина. Только «букет» жирных склизких грибов.
Лу спрятал нож.
— Поехали в гостиницу, — сказал он. — Меня тошнит от твоего города. А от этого места — особенно. Ноги моей больше тут не будет.
— А как же?.. — Тэм кивнул на усеянный огромными поганками холмик.
— Сами найдут, — буркнул Лу. — Лично я собираюсь выпить пинту эля и лечь спать.
— А мне что делать?
— Что хочешь. Можешь девок снять. Только в мой номер не приводи. От здешних девок меня тоже тошнит. Жизни в них еще меньше, чем в тебе! — и захохотал.
Драгоценных браслетов у него на руках больше не было.
* * *
Когда такси с гостями из Англии припарковалось у входа в гостиницу, мимо с ревом промчалась кавалькада байкеров, едва не сбив с ног гостиничного швейцара, кинувшегося открывать дверцу.
Испуганный швейцар разразился неполитичными проклятиями. Последний байкер продемонстрировал недвусмысленный знак и притормозил.
Но швейцар вызова не принял, и байкер, газанув, умчался вслед за остальной сворой.
— Что, старый знакомый? — ехидно поинтересовался Лу, заметив, как Тэм уставился на бородатого мотоциклиста.
— Типа того, — пробормотал тот.
Лу поднял палец, нацелил на широкую спину… Но байкер успел свернуть в переулок.
Предоставив Тэму расплачиваться с водителем, Лу усмехнулся и покинул такси.
Над Дворцовой площадью висел мутный туман. Хорошей погоды в выходные не ожидалось.
Тэму было всё равно. В его нынешнем состоянии погода не имела значения.
Глава четвертая
«НЕ МЫШОНКА, НЕ ЛЯГУШКУ…»
Жили-были вместе молоденький эльф и фэйри. Хорошо жили, дружно.
И предложил эльф фэйри: давай, мол, поженимся.
— А может, не стоит? — опасается фэйри. — Все-таки я — фэйри, а ты — эльф.
— Фигня! — говорит эльф. — Любовь выше национальных предрассудков!
Поженились. Дальше живут. Хорошо. В любви и понимании. И секс тоже неплохой. А детишек нет. Грустно.
— Может, это потому, что я — фэйри, а ты — эльф? — говорит фэйри.
— Я так не думаю, — отвечает эльф. — Давай у старших спросим.
Стали тогда спрашивать у всех: в чем их беда? Но никто им не отвечал, все только смеялись. И вот однажды встретился им тролль-хищник. Решили и у него спросить: тролль-хищник, сами понимаете, это не смешно.
— Скажи нам, — просит эльф, — почему у нас детей нет?
— Может, это потому, что я — фэйри, а он — эльф? — вставляет фэйри.
— Нет, — говорит тролль-хищник, не смеясь, а облизываясь. — Это потому, что вы оба — мальчики!
И съел обоих.
Катя жила там же, где и раньше, — в мансарде на Невском. В той самой, где раньше работала «сторожем».
Хотя могла бы, например, переехать к Лейке. Она приглашала. Или купить себе особняк на Крестовском. Та же Лейка утверждала, что денег у Кати на три особняка хватит. Имелось в виду селгаринское агентство недвижимости, которым рулил Илья Всеволодович Хвостов, бывший Катин босс. Пока — только рулил. В России, как пояснил Кате и Лейке Коля Голый, захапать чужой бизнес, если ты — директор, а хозяин пропал, — плёвое дело. Но Хвостов не рискнул. Катю-то он кинул бы запросто. Тут даже Коля помочь не смог бы — очень серьезные деньги. И связи у Ильи Всеволодовича были покруче, чем у хозяина «Шаманамы». Но Хвостов панически боялся троллей. Понимал: для Карлссона самые высокие связи — без разницы. И никакая охрана не поможет. Придет и открутит голову. Руками. Или хуже того: скормит этой ночной твари, Хищнику. Живьем.
Катя вопросами недвижимости не занималась. Ей и смотреть на господина Хвостова было противно. Не могла забыть, какие мерзкие мыслишки толкутся в голове Ильи Всеволодовича.
После смерти Селгарина и бесславного бегства Ротгара Хвостов наверняка наложил бы лапу на эльфийский бизнес. Но…
В игру вступила Лейка. Собственно, больше и некому было. Катя о деньгах как-то не задумывалась — не привыкла. А троллям вообще на финансы плевать. В их систему ценностей и наличные деньги входили с трудом. Бумажки или монетки, которые нельзя ни съесть, ни выпить. А менять их на мясо и пиво… Это не по-тролльски. Если есть пиво, его можно просто отнять. Без всяких глупых бумажек.
— Повезло вам, что в нашей компании есть хоть один практичный и разумный человек! — заявила Лейка.
И еще в Швеции доступно объяснила Илье Всеволодовичу, кто теперь его новые хозяева. И что с ним будет, если он попытается жульничать. «Отныне доходы от эльфьего бизнеса принадлежат Кате и Карлссону, — заявила Лейка, — пятьдесят на пятьдесят». Лейка вникала в денежные дела дотошно, как могла.
А могла она, если по правде, не очень. Она и понятия не имела, каковы реальные доходы от эльфийского имущества. И то, что ей казалось огромными деньжищами, по факту было лишь крохотной долькой.
Однако если бы не Лейка, то и этой дольки Катя не увидела бы. А так… Потребовала Лейка, чтобы Хвостов оформил Кате дарственную на мансарду (уж коли не хочет она особняк на Крестовском), — дарственную оформили. Потребовала, чтобы в мансарде сделали ремонт, — сделали. И дверь на роскошный балкон прорезали, чтоб через окно не надо было лазать, и крышу заодно отремонтировали (уже по собственной инициативе Ильи Всеволодовича), чтоб не делать еще один евроремонт, если протечет. И по собственной же инициативе Хвостов учредил для Кати должность главного консультанта с окладом в сто тысяч рублей. Он очень хотел и Карлссона на зарплату поставить, но тот (через Лейку) категорически отказался.
Нельзя сказать, что Илью Всеволодовича не душила жаба даже по поводу этих, незначительных в общем финансовом потоке, расходов. Душила, и еще как. Тем более что значительную часть доходов Хвостов по-прежнему переводил на секретный счет в Цюрихе. Как бы Илья Всеволодович ни боялся троллей, а Ротгара он опасался куда больше. Нет, опасался — не то слово. Перед эльфами Хвостов благоговел. Почитал и страшился. А троллей примитивно ненавидел. И троллей, и нахальную сисястую малолетку Лейлу. Но особенно — маленькую беленькую заразу Малышеву. Ух бы он ее… Но приходилось лицемерить. Подобострастничать, унижаться, улыбаться искренне… Только комсомольское прошлое выручало — опыт, как говорится, не пропьешь. Умел Хвостов прикидываться верным и преданным. Ничего, дайте срок…
