При разработке технических условий на механизмы комиссия рассмотрела предложение инженера И.П. Митрохина о применении на линкоре комбинированного двигателя, состоящего из турбины и дизель-моторов, и сочла необходимым "рассмотреть его в будущем с точки зрения целесообразности". В дальнейшем эта идея получила развитие, но не была реализована.
Далее технические условия устанавливали высоту надводного борта не менее 15 фут. от конструктивной ватерлинии, длину машинных отделений не менее 76 фут. с обязательным разделением их продольной переборкой, а также наклон бортов. Таран наконец предлагалось заменить форштевнем с ледокольным образованием.
Много внимания было уделено бронированию корабля. Приняв толщину поясной брони, установленную совещанием от 26 мая 1906 г., комиссия С.К. Ратника определила количество и толщину брони палуб. В технических условиях было записано: "Следует иметь, насколько позволяет водоизмещение, три броневые палубы, из которых верхняя самая толстая — 1,5 дм, средняя -1,0 дм и нижняя — 0,5 дм. Общая сумма толщин броневых палуб не менее 3,0 дм". При этом конструктивно нижняя броневая палуба должна была располагаться не ниже 18 дм над конструктивной ватерлинией. Дымовые трубы предлагалось бронировать выше верхней палубы в два слоя: внутренний — с толщиной до 1,0 дм, наружный (кожух) — с толщиной до 2,0 дм. Кожух располагался на расстоянии 2 фут. от внутреннего слоя.
При уточнении состава артиллерийского вооружения комиссия Ратника исходила из необходимости установки на корабле десяти 305-мм орудий. При этом предлагалось разместить не менее пяти двухорудийных башен на одной высоте. Толщина брони вращающихся частей башен определялась в 10 дм. и "только в случае невозможности согласовать с остальными заданиями проекта" допускалась возможность небольшого уменьшения толщины брони. Определение массы башен возлагалось на МТК при их заказе заводам-изготовителям. Артиллерию 120-мм калибра решили расположить в казематах, а не в башнях. Казематы должны были находиться ниже верхней палубы при наличии внутренней продольной переборки.
Комиссия рассмотрела также предложения корабельных инженеров И.В. Гуляева о сверхостойчивом судне и Г.В. Свирского об уширенном образовании корпуса и приняла решение проектировать линейный корабль с обыкновенным типом корпуса.
Задания, разработанные Особым совещанием, и технические условия, составленные комиссией Ратника, явились основой для дальнейшего проектирования линейного корабля.
По данным этих документов было разработано два эскизных проекта: английской фирмой Виккерса и русскими инженерами под девизом "Новое судостроение". Оба проекта были рассмотрены совещанием на заседании 27 июня 1906 г. В тактическом отношении (количество и калибр орудий, скорость, дальность плавания, бронирование) проекты оказались почти равноценными. Отличалась лишь толщина брони вращающихся частей башни 305-мм орудий. "Новое судостроение", уменьшив толщину брони башен с 10 до 8 дм, увеличило за счет этого толщину брони главного пояса в оконечностях корабля. В том и другом проектах предлагалось два варианта расположения 120-мм артиллерии: в двухорудийных башнях и в казематах.
Главные размерения корабля в проектах "Нового судостроения" (как с башнями, так и с казематами) и фирмы Виккерса (только с башнями) почти совпадали и при скорости 21 уз, водоизмещении 20 700-20 850 т были равны: длина — 550-556 фут., ширина — 82-83 фут, осадка — 26 фут. В проекте фирмы Виккерса с казематами длина указывалась 565 фут. при водоизмещении 21 800 т.
Англичане брались построить линкор за 20 месяцев, а в России он мог быть построен не менее чем за три года. Однако Особое совещание нашло нежелательным строить корабли за границей и отдало предпочтение эскизному проекту, представленному под девизом "Новое судостроение". В заключение совещание рекомендовало немедленно приступить к постройке двух кораблей подобного типа.
27 июля того же, 1906 г., морской министр А.А. Бирилев обратился к министру финансов В.Н. Коковцеву с письмом, в котором просил рассмотреть возможность финансирования государственным казначейством постройки двух броненосцев на заводах Морского "ведомства и просил отпустить в течение трех-четырех лет 42 млн. руб. В.Н. Коковцев ответил, что испрашиваемая сумма может быть выделена только при наличии строго обоснованной программы строительства флота, рассчитанной на несколько лет.
Получив категорический отказ, морской министр, имевший право личного доклада царю, обратился по этому же вопросу непосредственно к Николаю II. 30 сентября 1906 г. состоялось межведомственное совещание при участии А.А. Бирилева, В.Н. Коковцева, государственного контролера П.Х. Шванебаха, а также офицеров Морского министерства и начальников казенных судостроительных заводов. Первым взял слово морской министр. Он заявил собравшимся, что Морское министерство не имеет долгосрочной судостроительной программы и иметь ее не может, так как министерство иностранных дел упорно отказывается сообщить о внешнеполитических целях России и ее вероятных противниках в ближайшем будущем". А.А. Бирилев согласился с министерством финансов, что строительство двух броненосцев ничего не изменит в обороне государства, "но без новых заказов придется закрыть заводы Морского ведомства (Адмиралтейский и Балтийский)".
Последний аргумент подействовал на министра финансов, который заявил, что если заседание признает необходимым, то средства на начало строительства будут выделены. Присутствовавшие на совещании ознакомились с проектом броненосца водоизмещением в 21 000 т под девизом "Новое судостроение". После обмена мнениями было достигнуто принципиальное согласие об отпуске из государственного казначейства необходимых средств для строительства двух броненосцев дредноутного типа.
Ободренный успехом, А.А. Бирилев направил 19 октября 1906 г. письмо в Совет министров, в котором просил разрешения немедленно заложить два броненосца. Совет министров решил сначала заручиться поддержкой Совета государственной обороны (СГО), возглавляемого великим князем Николаем Николаевичем. Однако принятое большинством решение СГО, заседавшего 26 сентября и 10 ноября 1906 г. с участием многих министров (морского, военного, финансов, иностранных дел), гласило: "Не предрешая ныне вопроса о постройке ДВУХ броненосцев типа "дредноут", предложить морскому министру по соглашению с начальником МГШ выработать подробно мотивированную судостроительную программу для Балтийского флота на ближайшие годы с указанием очередей последовательного приведения в исполнение предлагаемых мероприятий". При утверждении постановления СГО Николаю II ничего не оставалось, как написать: "Согласен с мнением большинства".
Так безрезультатно закончился первый этап проектирования броненосца дредноутного типа, длившийся весь 1906 г. Вскоре А.А. Бирилев был заменен на посту морского министра адмиралом И.М. Диковым.
Дальнейшее развитие проект корабля этого типа получил в работах МГШ, который с самого начала критически относился к деятельности Особого совещания под председательством. А.А. Бирилева. По мнению МГШ, его члены, не установив до конца основных требований, которым должен удовлетворять новый боевой корабль, приступили непосредственно к рассмотрению поступивших предложений и проектов. МГШ считал, что "для решения вопросов, кои лягут краеугольным камнем" в постройку будущего флота, нужно не большинство голосов опытных адмиралов и представителей техники, а правильная мотивировка основных начал, кои зиждятся на стратегических и тактических соображениях. Техника же должна лишь дать ответы, насколько выполнимы предъявляемые требования".
РАЗРАБОТКА ТЕХНИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ
В начале 1907 г. начался второй этап проектирования броненосца дредноутного типа. Одновременно с требованиями к новому боевому кораблю МГШ разработал и обосновал программу строительства флота, без которой не могли быть отпущены средства на закладку первых броненосцев. Стратегические задачи, положенные в основу этой программы, были сформулированы в докладе МГШ "Стратегические основания для плана войны на море", представленном царю в марте 1907 г. В этом докладе говорилось, что Балтийский флот должен оборонять Финский залив и вместе с тем представлять собой "свободную морскую силу для поддержания интересов империи во внешних водах". Оборона побережья Финского залива возлагалась на специальный минный флот, а "свободной морской силой" должна была стать боевая эскадра, которая будет всегда правоспособна в случае надобности следовать туда, где ее присутствия потребуют политические обстоятельства". Подобная формулировка задач свидетельствовала об утопических великодержавных устремлениях царских адмиралов.
