что лежал фонарь.
– … – сказал Савка.
– Значит, фонарей больше нет, – подытожил Афоня и опрокинул в себя ещё одну стопочку водки. Затем посмотрел на неё. Посмотрел на бутылку. Снова посмотрел на стопку, и Катенька увидела, как в его глазах зажглась идея.
– Поджигай! – Афоня схватил бутылку и протянул её Катеньке.
Щёлкнула зажигалка и импровизированный коктейль Молотова полетел в толпу тварей. Те завизжали, зарычали и бросились врассыпную. Завоняло палёной шерстью.
– Ещё!
Катенька уже и сама поняла, что нужно делать. Она рвала ткань и запихивала её в бутылки. Она поджигала и бросала. Поджигала и бросала, пока над улицей не поднялось огненное зарево и аромат горящего дорогущего алкоголя.
– Что ж вы делаете, что ж вы делаете, – Гриша метался по маленькому коридорчику, не зная за что хвататься. То ли спасать казённый продукт, то ли себя, то ли начать помогать.
– Уйди с дороги! – рявкнул Савка, протискиваясь к двери.
Катенька и забыла, что он тоже здесь.
Всё это время он сидел в подсобке и орал на каждого, кто пытался туда зайти.
В руках он сжимал жуткую конструкцию из проводов и рубильника.
– Ты куда? – пытаясь перекричать воющих тварей, спросила Катенька.
Савка не ответил. Он прикрыл глаза, выдохнул, и рванул на улицу, разбрасывая провода по всей траектории следования.
Вуп!
Вся конструкция разом исчезла. Савка непонимающе остановился. Посмотрел на свои руки, осмотрел землю, выругался и побежал обратно, прикрывая голову от летящих над ним бутылок.
– Твари! Мерзкие твари! – выпалил он, как только оказался у двери. – Как можно бороться с тем, кто так нагло тырит твоё оружие?!
Огонь немного осадил нападающих, но мерзкий душок подозрения просачивался в мысли каждого. Афоня понимал, что рано или поздно запасы алкоголя иссякнут, а до рассвета ещё далеко. Катенька рассуждала о вселенской несправедливости. Ведь стоило ей найти свою судьбу, как жизнь делает финт ушами, оставляя им совсем немного времени, чтобы побыть вместе.
А вот Гриша не думал.
Гриша совершал акт диверсии, пряча спасённые ящики среди старых штор.
В очередной из своих заходов, он решил заглянуть в комнату охраны, и едва не разрыдался от облегчения. По улице следовала толпа. И состояла она исключительно из людей.
В руках они несли современный набор охотников на нечисть: вилы, факелы и ультрафиолетовые фонари.
Возглавляла процессию баба Маня – бессменный руководитель всех общественных собраний города, с увесистой сковородкой наперевес.
И судя по тому, что мог разглядеть Гриша сквозь экран – настроена она была крайне решительно.
Огромное неповоротливое существо с рёвом неслось по улицам Нижних Пряничков. Его покрывала настолько густая шерсть, что запросто могла сойти за броню. На спине существа восседали три пушистых шарика, мигая глазками-бусинками в темноте.
– Уи-и! – запищал первый шарик и существо повернуло в сторону небоскрёба, где его уже поджидали горожане.
Баба Маня была бабой Маней сколько себя помнила. А помнила она очень много. Например, когда жив был ещё её муженёк, сохрани Господь его душу, он так часто надирался в гараже со своим приятелем, что баба Маня встречала его поутру мощным ударом скалки по горбу.
К удивлению всех их соседей муженёк прожил до глубокой старости, и помер в возрасте ста пяти лет, чем немало расстроил приятеля, который был младше всего на три года.
Она как раз сидела у себя дома, как вдруг увидела сначала бегущего к небоскрёбу Савку, а потом Катеньку. Баба Маня не любила загадок и позвонила своей соседке с верхнего этажа Зинке. Пока они болтали в поле зрения обеих появился незнакомец с Фимкой-велосипедом.
К моменту событий Катенька-Елена Прекрасная-Фонарь, о том, что происходит у «Заточенной Принцессы» знали полгорода. Баба Маня Катеньку любила и, почуяв, что той требуется помощь, начала собирать народ.
Руки бабы Мани прекрасно помнили как нужно замахиваться и в какой момент бить, чтобы нанести максимально болезненный удар, но при этом не навредить самой себе.
Ещё она помнила, что стаду нужен пастух. И сегодня она, как и всегда, приняла эту тяжёлую ношу на свои хрупкие плечи, потеснив пару лесорубов и одного начальника горсовета.
– Включить фонари! – скомандовала баба Маня и горожане, все как один, разом клацнули на выключатели.
Вуп! Вуп! Вуп!
Вспыхнувшие было лучики света гасли один за одним. Народ ругался, не понимая, что происходит. Существо бежало прямо на них, рыча и загребая мощными когтями асфальт.
– Только починили, – прошептал кто-то рядом. – Опять деньги из бюджета выделять.
– Не о том думаешь, Василич, – прошептали с другой стороны. – Вот сожрут нас сейчас, и деньги выделять не придётся.
– Может, убежим? – предложили откуда-то сзади и у бабы Мани сдали нервы.
– Я те убегу! – рявкнула она. – Нам Катеньку спасти надо! Поджигай!
Горожане безропотно повиновались и над улицей вспыхнуло тёплое зарево факелов. Существо слегка притормозило и утробно зарычало, опасаясь подходить к столь яркому обеду. Кто-то в толпе тоненько завыл.
– Успокойте кто-то Александра Петровича, – баба Маня покрепче перехватила сковородку и вышла вперёд, вглядываясь в ночную мглу. – Ему ещё дороги нам ремонтировать. Кис-кис-кис! – позвала она существо. – Иди сюда, моя прелесть!
Прелесть отреагировала молниеносно.
Существо сорвалось с места, не реагируя на протестующие вопли тьмушек, и в свете факелов народу явился ревун во всей своей красе. Огромный медведь, наделенный двумя парами глаз и большими ушами с кисточками не на шутку разозлился таким к нему обращением. Сильные лапы несли его прямо на бабу Маню, и ещё немного, и маленькое старушечье тельце, оказалось бы в пасти твари.
Но баба Маня оказалась хитрее.
Как только ревун достиг определённой точки, она замахнулась, и со всей дури швырнула сковородку прямо ему в лоб. Раздался протяжный бздын-нь, ревун взвизгнул и рухнул на землю. По инерции проехав ещё несколько метров, он замер прямо у ног бабы Мани и она победоносно поставила на него свою маленькую ножку и вскинула вверх руки.
Горожане безмолвствовали.
Они и раньше подозревали, что у милой бабушки, пекущей самые лучшие в мире блинчики, есть какие-то секреты. Но они даже не подозревали, что эти секреты размером со взрослого ревуна.
– Ну чо, молодёжь, – баба Маня повернулась к пребывающим в шоке людям и они, инстинктивно и очень слаженно, сделали шаг назад. Старушка усмехнулась. Люди сделали ещё один шаг. – Да ладно вам, – она всплеснула руками, – с этим потом разберёмся. Сначала спасём нашу принцессу!
И, не обращая внимания на взгляды, которыми её провожали, начала проталкиваться сквозь толпу в сторону небоскрёба.
Дальнейшие события отпечатались в памяти Афони красноватыми всполохами, чадящими факелами и вонью палёной шерсти. Ящики с бутылками иссякли,
