class="p1">— Чтоб я тебе его на обед приготовила со шкварками.
— Ну и четвертинку, чтобы отметить этот знаменательный день.
— О четвертинке ты никогда не забываешь… Любой случай для тебя годится, даже начало учебного года и выдача аттестатов зрелости.
— Э, нет! На этот раз, Генюха, ты ошибаешься, я взаправду хотел почтить панну Валю и Валерия. Ведь женщина в первый раз так высоко в облака забралась, не считая, конечно, ангелов. Хотя я не очень понимаю, для чего требовалось отправить женщину в такую трудную дорогу?
— Для того, чтобы посмотреть, какое влияние на дамский организм окажет такое путешествие. Сумеет ли так называемый слабый пол перенести длительное одиночество, когда даже некому слова сказать. Хотя, впрочем, у нее был телефон.
— Что правда, то правда. С телефоном бы ты, Генюха, одиночества не почувствовала. Как начала бы обзванивать всех своих приятельниц, так не пять, а целых десять дней как ни в чем не бывало летала бы. Последний разговор ты бы уже на Земле закончила, из кабины бы тебя невозможно было б вытащить, и телефонную трубку никто бы не смог отобрать. А если бы ты еще могла рассказывать, что слышно в Америке, а что в Африке, а что у тетки Орпишевской в Радоме, ведь ты бы имела возможность повсюду в окна к людям заглядывать при помощи бинокля со своего Спутника…
Ни телевидение, ни радио, ни вечерняя газета, ни даже доктора не смогли бы к тебе дозвониться, чтобы твою температуру измерить, всегда было бы занято.
Вот почему тобою никто в атмосферу не выстрелил, моя дорогая женушка.
А в честь Валентины и Валерия мы раздавим сегодня эту четвертинку, а может, и не только четвертинку, потому что на лестнице я слышу голос шурина.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
1963
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀
Высокие сапоги
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Скажите, пожалуйста, пан Кролик, у вас есть сапоги?
— Это которые с голенищами?
— Точно.
— Имеются. Офицерские, лакированные, а что?
— А то, что уносите их из дома, и поскорее.
— Почему? Что случилось?
— Ничего не спрашивайте, а только сразу их из дома долой. И так, чтобы жена не знала, где они находятся.
— Хорошо, но почему?
— Потому что в противном случае вы станете жертвой моды.
— Каким образом?
— Вы что, газет не читаете? Не знаете; что последняя женская мода предсказывает на весну для наших куколок исключительно голенища, и как можно более длинные, до самого лифчика. Наиболее желательны будут рыбачьи, что для рыбного промысла в открытом океане. В основном сапоги должны быть из мягкой кожи, как на перчатках, но, так как в торговой сети их не будет, каждый мужской сапог с голенищами под угрозой опасности. Лично я уже хожу босиком, так как Геня вчера подкараулила мои сапоги и сегодня целый день показывается на Шмульках в роля королевы моды. Независимо от сапог и весь остальной гардероб должен быть модный в фасонах, которые носил в свое время некий Робин Гуд.
— Это кто такой?
— Киноартист, который древнего английского отпрыска играл, с так называемым золотым сердцем, у богачей деньги отнимал и раздавал кому попало.
— И себе тоже, наверное, приличную долю оставлял?
— Это точно. На выпивку и закуску, и на личную галантерею, которую он невозможно уничтожал при своей мокрой работе, потому что ему приходилось удирать по деревьям, из окон, на коней выпрыгивать, в одежде по воде плавать.
— Это понятно, в хулиганской профессии надо иметь соответствующий гардероб и обувь. Но зачем вашей Гене или моей богине рыбацкие сапоги? Чтобы в очереди за живой рыбой стоять?
— Что касается сапог, не скажите! Они могут иметь практическое применение, например, в трамвае. Петли в капроновых чулках даже в самой сильной давке не будут спускаться. А надо вам сказать, что на этом Робин Гуде дело не кончится. Кто не захочет быть в роли того английского благородного хулигана, может одеться в демисезонный салоп или другую одежонку, напоминающую старомодную войсковую форму, или по знакомству достать панцирь. Но то, что хорошо было под Грюнвальдом или на Собачьем поле[11], теперь не всюду уместно. На варшавских проспектах прогуливаться в кольчуге — это может показаться некоторым преувеличением.
— На проспектах — согласен. Но девушке, которая вечером отправляется на танцы, настоящая кольчуга из стальных фальцованных колец и даже зонтик в виде гусарской пики могли бы очень пригодиться.
— Ну, это действительно, но надо принять во внимание, что наши жены не для защиты от хулиганов натягивают сапоги, это они наш штатский мир хотят таким образом завоевать.
— По-моему, вы ошибаетесь. Дело не в нас, а в ихних подругах и соседках. Чтобы те от зависти полопались. Каждая женщина готова одеться самим генералом Куропаткиным, чтобы это устроить. А вы удивляетесь, что Робин Гуд в высоких сапогах из мягкой кожи имеет такой успех?
— Счастье, что наша торговая сеть не поставит этого товара так скоро. А пока она раскачивается, уже может появиться новая мода — на Бен Гура или на Нерона.
— И все же я вам советую — спрячьте немедленно ваши высокие сапоги.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
1963
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀
Вот и четверть века!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Ну вот и «четвертушка» миновала от начала войны. Посмотрите, пан Вех, как летит время! — этими словами начал пан Печенка вечер воспоминаний, который мы себе устроили «в связи с двадцатипятилетием» в кафе «Кибернетик», бывшее «У слепого Леона».
Я вспомнил фельетоны, написанные мною в последние дни сентября «памятного года», в котором «враг напал на Польшу из страны соседней», как говорилось в варшавской песенке времен оккупации.
Пан Печенка слушал и дополнял воспоминания разными подробностями, которые выветрились у меня из памяти. Писали тогда, например, о завещании Гитлера, которое он огласил за несколько дней до войны. В случае смерти фюрера власть в третьем рейхе должна была, согласно завещанию, последовательно переходить в руки Геринга, Геббельса, Гесса, Гиммлера и т. д.
А излагал я это завещание такими словами:
«Если я загнусь, то взойдет на мое место толстобрюхий охотник, а ежели охотник даст дуба, эту должность займет хромоногий брехун, когда хромоногого холера возьмет, вы будете слушаться Рудольфа-психа, под ежа подстриженного, а если…» и так далее.
Заместителей Гитлер назначил что-то около тридцати. А когда однажды в каком-то моем фельетоне промелькнула мысль, что гитлеровское приветствие с выброшенной перед собой рукой означает: «до сих пор масляной краской,
