— Сэм! А это еще что означает? Наверняка ничего хорошего! Я здесь с ума сойду!
Он и сам был в высшей степени обеспокоен.
Тут в дверь постучали, громко и нетерпеливо.
— Проклятие, что еще? — выругался Тейлор. — Кто там?
— Это я, отец! Открой быстрее!
Старик шагнул к двери и отодвинул засов.
Эдвард ворвался, запыхавшись, с головы до ног промокший, с волос капала вода, сбегая по лицу ручейками.
Тейлор-старший воззрился на него:
— Парень, что случилось? Ты откуда сейчас?
Задыхаясь, Эдвард коротко рассказал о происшедшем.
Появилась миссис Тейлор. При виде сына, который поддерживал раненую верхнюю конечность, она истерически закричала, заломила руки и стала бегать вокруг в развевающейся ночной рубашке.
Тейлор вытолкал ее в спальню:
— Мэри сейчас к тебе придет, — пообещал он и закрыл дверь.
Снова постучали в дверь. Это был Джонсон. Крики миссис Тейлор встревожили его.
— Хорошо, что вы пришли, Джонсон, — выпалил мистер Тейлор, — Мэри немедленно к моей жене. И пилотов быстро зовите ко мне.
— Что ты собираешься делать? — спросил Эдвард отца, который лихорадочно одевался.
— Естественно, немедленно улетать. Или ты думаешь, я собираюсь ждать, пока реактор взлетит на воздух? Ты же сам сказал, этот Ландо на все способен!
— Мы должны помочь обезвредить этого преступника!
— Ты так думаешь? Видимо, ты собираешься вместе с остальными пойти к чертям, или как?
Кровь бросилась Эдварду в лицо:
— Речь идет о моей чести, о нашей чести, отец! В конце концов, сначала меня подозревали в этом преступлении! Ты думаешь, они не питают к нам до сих пор недоверия? Это было бы по меньшей мере неудивительно.
— Подозревать одного из Тейлоров? Так не бывает. Тейлоры неприкосновенны!
— Даже акционер Компании Лас-Вегаса и его семья? Отец, мы не в Америке!
Сэм В. Тейлор швырнул на кровать жилет, который пытался натянуть на себя:
— Какое нам дело до этого острова! Абсолютно никакого! Он не принадлежит нашему миру, он не служит нашему миру!
— Ты это серьезно? — Эдвард повысил голос. — Тебе и правда все равно, погибнет этот прекрасный остров или нет? Ты действительно хочешь вот так бросить мисс Вильман, Ростовского, доктора, всех этих людей, которым ты только что пожимал руки? В этот момент?
Глаза старого Тейлора грозно сверкнули, но Эдвард не смутился. Ему хотелось высказать все, что его мучило, и он продолжил:
— Конечно, этот остров и люди — не наши, они из другого мира. Но он же здесь, этот новый мир, пусть мы это отрицаем или угрожаем ему, он здесь, и он растет, несмотря на все, что против него делается или готовится — и в атомных лабораториях Лас Вегаса, в которые ты вложил уже миллионы! Не умнее ли договориться с ними? Я подумал об этом, когда мы вчера посещали заводские цеха. Но если ты считаешь это неправильным — продолжай идти по своему старому пути, и брось остров и этих людей в трудную минуту. Только уже без меня!
Старик со сжатыми кулаками шагнул к сыну:
— Ты не Тейлор... Нет, ты не Тейлор!
— Я не тот Тейлор, которого ты хочешь иметь!
— Да ты же... ты же коммунист!
— Нет. Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи.
— Ты летишь с нами!
— Я останусь! До тех пор, пока преступник не будет обезврежен, и опасность для острова устранена. Вы можете подождать меня на Шпицбергене или в Стокгольме.
Вошли Уоррен и Беррифилд. За ними следовал Джонсон.
Сэм В.Тейлор в ярости ходил по комнате туда и сюда. Он вкратце обрисовал пилотам ситуацию и спросил капитана:
— Машина готова к взлету?
— Машина в порядке. Заправлена, моторы разогреты, сэр.
— Отлично, то есть мы можем сейчас взлететь?
Уоррен, казалось, был сбит с толку:
— При такой погоде? Да это же невозможно!
Старик-Тейлор топнул ногой:
— Мы должны лететь!
— Это исключено.
— Я заплачу каждому из вас десятикратную премию! Мы должны немедленно улететь отсюда! Разве вы не понимаете?
— Мы не самоубийцы, сэр, — лаконично ответил Беррифилд.
Старика охватил приступ бешенства:
— Вы убийцы, вот вы кто! — он со стоном упал на край кровати, в отчаянии бросив взгляд на дверь, за которой миссис Тейлор командовала Мэри.
Уоррен взглянул на остальных:
— Ведь сейчас самое важное — поймать преступника!
Эдвард просиял:
— Совершенно точно! Хватит терять время. Там нужны люди.
Пилоты сразу присоединились к нему. Джонсон вопросительно взглянул на старого Тейлора. Тот молча махнул рукой, и четверо выбежали из комнаты.
В вестибюле и расположенных рядом помещениях были включены лампы, хотя на улице было светло, как днем. Люди метались туда и сюда. Звонили телефоны. Никто не обращал внимания на Эдварда и трех его спутников. Наконец они наткнулись на доктора Афрановича, только что вошедшего в вестибюль.
Эдвард бросился к нему:
— Хэлло, доктор! Плохие новости?
Молодой врач выглядел бледным и подавленным. Он пожал плечами.
— Я не слышал ничего нового с централи... Но мои бедные животные и растения... все погибнет, все!
— Мы хотим помочь искать Ландо, доктор, мы четверо.
Лицо врача озарилось, он крепко пожал каждому руку:
— Благодарю вас! Теперь у нас на одну группу больше.
Группа Эдварда нашла след Ландо, но догнать его не удалось. Парень был исключительно ловок. Он понимал, что его преследуют и пытался обмануть преследователей с помощью всевоможных маневров. Иногда он внезапно сворачивал вправо, затем исчезал на время на другой стороне, а временами казалось, что он бежит им навстречу или пытается проскочить мимо. Несомненно, он отлично знал территорию острова, и несмотря на все обманные маневры, придерживался определенного направления. Но что было его целью?
Искусственное освещение было очень кстати для преследователей. Но сильно мешали дождь, льющий все сильнее, растущий холод и ураганный ветер. Пальмы, поваленные молниями, потоки воды, глубокие лужи задерживали их. Наконец они полностью потеряли след Ландо. Он словно провалился сквозь землю.
На небольшой высотке стоял навес. Здесь Эдвард, оба летчика и Джонсон сделали передышку, постоянно наблюдая за местностью во все стороны. Чтобы согреться, Эдвард ходил туда и сюда. Он промок до костей, руки, промерзшие до синевы, засунул в мокрые карманы. Глаза сильно щипало — от усталости или оттого, что так тяжело было смотреть? Вместо ясного дневного света лишь сумерки просвечивали сквозь струи дождя. Атомные солнца были снесены в сторону бешеным ветром.
Каким безотрадным выглядел ландшафт, который еще за несколько часов до того напоминал рай! Листья и цветы бессильно поникли. В лужах плавали мертвые насекомые и птицы. Смерть пришла в этот разноцветный радостный мир, ледяное дыхание смерти уничтожало остров.
Эдвард протянул ладонь. Все-таки это снег... Предвестник вечного льда! Он подумал об Астрид, увидел ее напряженно трудящейся над климатическим роботом. Сможет она победить — или победит Арктика?
Его позвали. Неподалеку через низину бежала какая-то стремительная фигура. Это был Ландо! Под мышкой он нес небольшой черный ящик. Куда он собирается? Они находились уже недалеко от оконечности острова.
— Быстро, за ним! — крикнул Эдвард.
— Проклятая сволочь! — выругался Джонсон на бегу.
Беррифилд возразил:
— Это шестерка! Интересно, где настоящие бандиты — его работодатели?
Дождь унялся, ветер также стихал. Наступила гнетущая тишина. И затем пошел снег. Один только снег. Борьба закончена?
За белой толчеей возник темный чудовищный облик. Затем мужчины миновали широко расставленный круг запрещающих знаков и наконец оказались перед теплоизлучателем III. В его гигантском вогнутом зеркале мелькали снежные хлопья, покрывая его все больше и больше.
Николай Иванович снова взглянул на климатическую карту. Но это теперь было бессмысленно — уже минимум полчаса назад световой столбик упал ниже нуля и исчез. Полярные воздушные массы теснили искусственный климат острова. Ростовский вздохнул. Он демонстрировал несгибаемый оптимизм, но в глубине души был близок к отчаянию. Какие опасности еще угрожают со стороны Ландо?
— Ну что, Астрид? — спросил он. — Уже снег идет.
Астрид отступила от климатического робота. Последний болт был завинчен. Она критически взглянула на свою работу и вытерла пот со лба. Она почти не чувствовала подступающего холода.
— Готово, Николай Иванович, — сказала она, — ремонт удался!
— Вы точно уверены? Если при ремонте допущена ошибка, мы потеряем остров. Вы это понимаете?
— Да, конечно, — ответила она. Ее голос звучал уверенно, жестко. Она крикнула доктору Михаю, который взял на себя управление атомным реактором:
