В глубине души они хотят вернуться в детство, стать маленькими, безответственными детьми, припасть к материнской груди, получая защиту, безопасность, еду и безусловную любовь. Впадая в детство, человек перекладывает всю ответственность за отношения на партнера, вручает в его руки решение собственной судьбы и целого вороха житейских проблем и обязательств, которые и составляют основу совместного семейного проживания.
Но что тогда происходит со вторым партнером? На его иногда не менее хрупкие плечи ложится двойная нагрузка. Он вынужден больше давать, больше напрягаться, постоянно принимать решения за двоих и обеспечивать процессы жизнедеятельности семьи. Кто это может выдержать? Немногие.
В обычной жизни партнеры встречаются на равных. Исключение составляют неравные браки. Например, ей 18, а ему 55 или ему 19, а ей 37 и у нее ребенок. Остальные представители населения вступают в отношения в одинаковых весовых категориях. И если одному хочется умалить свой вклад, переложив его на супруга, то, говоря образно, один сидит на шее у другого, а тот другой, как медсестра или как санитар в годы войны, тащит его через минное поле. Иногда это минное поле оказывается длиною в жизнь.
В этом случае несущий человек выступает в двух ипостасях. Он и мужчина, он и мама (или папа). Она и женщина, она и мама (плюс папа). А второй супруг впадает в зависимость и в состоянии вечного инфантилизма держится за роль ребенка. Но к ребенку нельзя испытывать сексуальные чувства! Чувства, которые являются соединяющей основой взаимодействия двух полов. Когда нет такой основы, начинает рушиться семья, исчезает близость, интимность, любовь, рушатся браки.
Даже если игнорировать вопросы секса, партнер, которому досталась суперответственная роль всегда взрослого, сильного, знающего, умеющего, от двойной нагрузки истощается физически, психологически, морально, эмоционально. Идет нарушение равенства между «давать» и «брать», которое можно назвать одним из основополагающих законов любви.
Каждый из нас – и муж, и жена – в определенные моменты совместного проживания под одной крышей периодически вынужден играть роль матери или отца для другого партнера, вернее, оказывать ему материнскую заботу. Например, в случае болезни мужа, родов или кормления малыша женой, потери работы, друзей, близких одним из партнеров. В нелегкую минуту такая поддержка близкого человека уместна и естественна!
Увидев и осознав образы и чувства, проявленные в расстановке, мы понимаем, какое колоссальное значение в жизни человека имеют отношения с матерью.
Обида на мать, претензии к ней, ее недоступность, невозможность сделать к ней шаг, оставляют человека выхолощенным. Как следствие, такой человек, мужчина или женщина, не может полностью открыться партнеру или подойти к нему. Ему сложно налаживать мосты в бизнесе, дружбе, партнерских отношениях, у него возникают проблемы с выбором профессии, направления деятельности, места работы.
Принять мать и отца такими, какие они есть, присоединиться к их ресурсам, а не отвергать их, критикуя за ошибки и слабости, открыться их силе, наполниться их любовью – мощные исцеляющие моменты. И это можно сделать с помощью расстановки. Мы можем остаться неудачниками и страдальцами, сетуя, что уже никогда не восполним то, что недополучили от родителей. А можем, как птица Феникс, возродившая себя из пепла, из маленьких крупинок любви, согласия со своей жизнью и благодарности за то, что имеем, возродиться в целостную, умиротворенную, творческую и созидающую личность. Мы можем все! Наглядно это видно по результатам сессии Татьяны и Василия, а также расстановок многих других пар. Выбор за нами!
Еще задолго до появления семейных расстановок великий Ошо сделал свои открытия и описал наблюдения за людьми в браке:
«Женщины продолжают говорить глубоко в бессознательном: „Смотри, мама, я страдаю не меньше, чем страдала ты“. Мальчики продолжают говорить: „Папа, не беспокойся, моя жизнь ничуть не менее несчастна, чем твоя. Я не пошел дальше тебя, я тебя не предал. Я остался таким же несчастным человеком, что и ты. Я несу цепь, традицию. Я твой представитель, папа, я не предал тебя. Смотри, я делаю те же самые вещи, что и ты делал с моей матерью, – я делаю это с матерью моих детей. И то, что ты делал со мною, я делаю со своими детьми. Я ращу их так же, как ты растил меня“».
Так воздействует на нас закон принадлежности, и мы – его неосознанные приверженцы, клонирующие судьбу своих близких. Следующая история тоже о страданиях во имя слепой любви.
Он назвал меня чужим именем
Арина – дочка моей давней знакомой Ольги. Оля плачет в трубку: «Надя, я больше этого не выдержу. Арина снова собирается разводиться с мужем. Ей 33 года, это ее третий брак, детей нет. Что она себе думает?» Что думает Арина, мне было неизвестно, поэтому я предложила знакомой дать дочке информацию обо мне, и если она готова, пусть приходит на расстановки или на личную консультацию.
– Он назвал меня во сне чужим именем. Значит, у него есть другая женщина. Я не позволю вешать себе лапшу на уши, – возмущенной тирадой начинает нашу встречу Арина. Миловидная, томная, слегка располневшая барышня, с белоснежно-розоватой кожей, в обрамлении длинных иссиня-черных волос. Восхитительно свежа и аппетитна! Она явно рассержена, словно ей наступили на любимую мозоль, но это вливает в нее огонек жизни, и оттого она еще более хорошеет.
Вадим – ее второй официальный муж. Еще с одним мужчиной у Арины был официальный брак. Выслушав все, что мне хотела поведать клиентка, я задаю ей вопрос:
– А чем все трое мужей были похожи? Что между ними общего?
– Все уговаривали выйти замуж, не давали проходу, обещали золотые горы. И все обманули, не сдержали обещания, – обиженно поджав хорошенькие пухлые губки, как-то по-детски, обиженно тянет Арина.
– А золотые горы это что для тебя?
– Это заботиться, одевать-обувать, обеспечивать, носить на руках, выполнять любой мой каприз.
– Так, – задумчиво произношу я, – а что ты готова была давать им взамен?
– Я? С какой стати? Это же они меня любят, а не я их!
«Запущенный случай, – умилилась я идеализации и ожиданиям девушки. – Героиню какой сказки она мне напоминает?»
– Если ты не любишь Вадима, если он не оправдал твоих надежд, так почему тебя печалит имя другой женщины в его жизни?
Арина вспыхнула, и на лице ее проявилось страдание, будто я топталась все на той же больной мозоли: «Я люблю его. Я боюсь его потерять. Помогите мне».
За полгода мы провели с Ариной несколько индивидуальных сессий и сделали две расстановки. Постепенно передо мной во всей своей полноте и ясности проявилась картина причинно-следственных связей из жизни молодой супружеской пары.
Дочь
На маму Ариша злилась не по-детски. Ну зачем она разошлась с отцом??? Прибегая с улицы, девочка взбиралась на колени к матери и, всхлипывая, причитала: «Ну почему, почему у меня нет папы. У всех есть. И у Милы есть, и у Жени есть, даже у этой противной Наташки есть! Она такая вредная, а папа ее все равно любит!» Что могла сказать мама? Что папа ушел к другой женщине и даже на день рождения ребенка его нужно затаскивать силой? Оля, глотая слезы, гладила девочку по голове и говорила: «Я так тебя люблю, так тебя люблю. И за папу, и за маму. И бабушка тебя любит. Тебя все любят, девочка моя». Аринка успокаивалась на время, но в душе продолжала тосковать по отцу.
Мать чувствовала себя после таких разговоров очень виноватой. Она старалась, чтобы девочка не ощущала себя обделенной, и как могла, восполняла дочери недостающее внимание отца. Все выходные она проводила с ней, брала с собой в путешествие на корабле, покупала ей самые изысканные наряды, еда и отдых тоже были лучшими. Оля не вышла замуж за мужчину, который ее боготворил, только потому, что он не нравился дочери. Во время его визитов Аринка закатывала истерики и устраивала ночные сидячие забастовки. Не нужен ей этот чужой дядька! Место для папы должно быть свободным, а вдруг он вернется?
Когда ей исполнилось 18, она узнала координаты отца в адресном бюро. В гости к нему она пошла со своей веселой подружкой Сашей. От вопроса отца за дверью квартиры в девятиэтажке «Кто там?» у Арины подкосились ноги. «Это я, твоя дочка Арина», – не растерявшись, ответила подруга. Папа встрече со взрослой дочкой, да еще и такой красавицей, обрадовался. В последний раз он ее видел, когда девочке исполнилось 12 лет. На стол он выставил бутылку водки и разогрел жаркое.
Вскоре у стола уже сидели и по-семейному дружно общались папина вторая жена тетя Гала, дородная, с черными усами над верхней губой, их дочь Люда, девочка лет 14, и семилетний сын Костя. Костик влюблено смотрел на новоявленную сестру, ходил за ней хвостиком. Люда призналась Арине, что курит уже два года, и попросила сигаретку. Арина ушла счастливой. Утром ей позвонила тетя Гала. Сказала, что Арина плохо влияет на ее детей и чтобы ноги ее больше в их доме не было. Папа на ее звонки не отвечал. Так она второй раз потеряла отца.
