— Компромисс — мое второе я.
— Вам нужны почасовые расценки или смета на всю работу?
— Уф… как хотите.
— Тогда что вы скажете на это? — Стивенс вытащил сложенный листок бумаги из кармана рубашки — обтрепавшийся воротник, трех пуговиц сверху не хватает. Почему, интересно, она замечает все детали в одежде этого мужчины? Потому что ее знак зодиака — Дева?
Ха! Если верить статье, которая недавно попала ей в руки, она должна обладать подавленным сознанием с навязчивой идеей о сексе, что показывает, какую лапшу вешают на уши эти астрологи.
Марти с опаской развернула листок бумаги.
Первое, что бросилось ей в глаза, был почерк.
Мужской почерк с неожиданными проявлениями изящества. Как сам мужчина, подумала Марти, не успев остановить себя.
— Не вижу какой-либо серьезной проблемы, сказала она.
Никакой серьезной проблемы, если не считать того, что исчезнут все ее сбережения на черный день. Но, с другой стороны, разве они предназначены не для этого? Начнет снова копить. Если не получится, всегда можно продать дом, купить палатку и велосипед и переехать на побережье, где летом много временной работы.
— Тогда, — сказал Стивенс, — поставим подписи и число и будем считать, что сделка заключена?
На следующее утро, услышав шелест шин на подъездной дороге, Марти попыталась справиться с вновь охватившими ее опасениями. Переделка дома будет стоить крупной денежной суммы, и нет гарантии, что дело у нее пойдет. Если она смогла потерпеть фиаско, имея отдельно стоящий магазинчик на краю торгового района Мадди-Лэндинг, то в жилой части городка вероятность неудачи еще больше.
— Дверь была открыта, поэтому я вошел. Ничего? — окликнул ее снизу Коул.
Вчера она сказала, что не станет запирать дверь, если ей придется уйти до его прихода. Коул ничего не ответил, но по выражению его лица Марти поняла, что он отнесся к этому неодобрительно.
— Это Мадди-Лэндинг, — пояснила она. — Преступность здесь нулевая, если не считать баловства подростков. Но, если хотите, я буду каждый раз перед уходом запирать дверь и класть ключ под коврик для вытирания ног.
— Поднимайтесь наверх, — крикнула Марти. — Я только что освободила от вещей большую спальню, — она машинально потерла поясницу обеими руками.
Ему пришлось два раза приносить инструменты. Он протянул ей упаковку прочных мешков для мусора.
— Я думаю, что смогу использовать большую часть опилок и стружек, но остальное…
Она энергично кивнула.
— Я знаю, штукатурные плиты не подлежат вторичному использованию. Нам придется снять потолок в том месте, где выступает стена?
— Во-первых, давайте сразу договоримся насчет этого «мы». Я работаю один.
— Но я…
— Или так, или никак. Я сам убираю по мере того, как накапливается мусор. Если вы сочтете, что я делаю это недостаточно аккуратно, уберете еще раз, когда у меня будет перерыв.
— Ноя…
— Марти… мисс Оуэнз, я согласился выполнить работу, но не соглашался объяснять все, что буду делать, чтобы потом спорить, так я сделал что-то или не так. Сомневаюсь, что вашей страховки хватит на компенсацию нам обоим, если я споткнусь о вас и мы переломаем себе кости.
Ей хотелось сказать, что он уволен, но она не осмелилась. Они подписали контракт, во всяком случае, нечто вроде этого. Кроме того, если быть честной, ей совсем не хочется, чтобы Стивенс ушел. Ведь он ее последняя надежда. К тому же…
Но остальное не имеет отношения к делу. Стивенс — ее работник, и точка. Они решат позже, кто из них главный.
Марти направлялась к лестнице, когда зазвонил телефон, стоявший на полу.
— Привет, Файлин. — Марти вздохнула и привалилась к стене, смирившись с необходимостью выслушивать разговорчивую приятельницу. Файлин принялась описывать яхту, пришвартовавшуюся у причала к югу от жилища Боба Эда.
— Я успела увидеть всего двух мужчин, но мы сможем заполучить всех, кто там есть. Если они останутся здесь до воскресенья, то я, наверное, Приглашу их на вечеринку Боба Эда.
Марти могла не отвечать, зная, что стоит Файлин закусить удила, как она уже ничего не слышит.
— Такая красивая яхта со старомодной резьбой, которую теперь редко увидишь. Как ты думаешь, пригласить мне их на тушеную гусятину?
— Почему бы и нет? Какой смысл терять мужчин, которыми битком набита яхта? — шутливо сказала Марти.
— Вот и я так думаю. Ну что, получается у тебя с твоим мужчиной?
— Моим?.. Файлин, он не мой мужчина!
— Я об этом и толкую. Если не получится с тем, которого я прислала, возможно, мы сможем забагрить для тебя кого-нибудь с яхты.
Марти тяжело вздохнула.
— Приглашай всех, женатых или холостых. Делай что хочешь. Только оставь в покое моего плотника.
Еще несколько минут она слушала, как Файлин строит немыслимые предположения, в основном почерпнутые из мыльных опер, о том, что может быть общего у неженатого яхтсмена с продавщицей книг или бухгалтером. В том, что касается прожектерства и перемывания косточек, Файлин ничем не отличается от Саши.
Прислонившись спиной к стене и рассеянно потирая кончики обожженных пальцев, Марти отняла трубку от уха. Все эти ящики с книгами, которые она перетащила из одной спальни в другую, необходимо спустить вниз. Она могла оставить их в гараже, но сырость — злейший враг книг.
Когда Файлин умолкла, чтобы перевести дух, Марти сказала:
— Ладно, дорогая, приглашай весь экипаж, и пусть игры начнутся. — Она положила трубку, прежде чем ее подруга успела разразиться новой тирадой.
Подняв голову, Марти заметила, что Стивенс настороженно смотрит на нее.
— Мне нужно сделать кое-какие дела, — сказала она. — Я поставлю пылесос внизу, и вы сможете взять его, когда он вам понадобится.
Возможно, он никогда не получит премию как мистер Общительность, размышляла она по пути в супермаркет, но теперь он принадлежит ей — куплен и оплачен.
Или, если не куплен и не оплачен, то по крайней мере заказан и доставлен.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Коул подождал, пока не услышал, что Марти спустилась вниз. Сняв багеты, он отнес их в спальню, которую она недавно освободила от мебели. В комнате все еще витал слабый аромат, который уже начал ассоциироваться у него с этой женщиной. Это не был запах полиуретановой краски и жженой корицы. Ничего явного, как у Полы, но что-то, напоминающее запах цветов, который ветер доносит до моря, когда плывешь в тропических водах жаркой летней ночью.
Ты в Мадди-Лэндинг, болван, и сейчас январь.
Не теряются, подумал Коул, проигрывая в уме услышанный телефонный разговор. Не успел какой-то бедняга пришвартоваться, как местные дамы налетают на него, как сирены. Может быть, ему следует заглянуть к хозяину яхты по пути и предупредить, как моряк моряка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
