одно уточнение: моего друга Даниеля не выгнали из лицея, просто заставили повторно проучиться во втором классе. За подделку тетради отец его строго наказал, но меня он не выдал.
Глава 4
После поступления в лицей, уже в первом классе, я быстро освоился, и у меня появилось немало новых знакомых. Я расширил круг моих приятелей, и иногда меня приглашали на сюрприз-пати, ритуалы которых не отличались от марракешских. Там тоже проигрывались пластинки «45 оборотов»: медленных танцев и рок-н-ролла, и не только новинки, но и классика, как Плэттерс, Поль Анка и Элвис Пресли.
Учился я не блестяще, но хорошо — просто не сильно напрягаясь. Жизнь в семье Стогофф была радостной, ко мне относились прекрасно, я с удовольствием помогал в магазине Эме, где мне больше всего нравилось уговаривать посетителей, пришедших за канцтоварами, купить еще пластинки Эдит Пиаф, Джорджа Брассенс, Рей Чарльза и Шарля Азнавура. Иногда я ездил в Марракеш навестить бабушку, дядю Витю и друзей, и к дедушке в Рабат.
Наступил конец года, это время держать первый экзамен (по-французски — бакалавриат). Мы готовились очень серьезно, ходили на дополнительные занятия к репетиторам по математике и физике. Я очень переживал, волновался, и в ночь перед первым экзаменом не смог заснуть.
Экзамены длились несколько дней и по всем предметам. Через несколько дней после окончания экзаменов всю ночь перед оглашением результатов мы ожидали перед издательством местной газеты, которая их публиковала в утреннем выпуске. Чтобы занять себя чем-то — мы хулиганили: бросали на прохожих петарды, пили виски и пели грубые песни. Все это проходило под строгим наблюдением полиции. Самых шумных сажали в фургон (закрытый грузовичок), чтобы они успокоились. Я решил рискнуть, добрался до фургона, отворил дверь и освободил «арестантов», которые сразу разбежались. Но меня поймали, посадили на освободившееся место и еще присоединили несколько вновь пойманных громких балагуров. Всех отвезли в Центральный комиссариат полиции, где нас заперли под замок.
К утру пришел комиссар с газетой. Я был единственный среди сидевших, кто выдержал первый экзамен. Меня сразу поздравили и освободили. Я позвонил Мишелю Стогофф, чтобы он приехал за мной, и мы потом уехали.
15 января этого года мне исполнилось 18 лет. Моя бабушка Елена попросила меня приехать к ней. Она хотела поговорить со мной на серьезную тему. Когда я приехал, бабушка рассказала мне новость, которая меня ошеломила: мой отец не Юра Изместиефф, а Хорст Пульман, сын моей крестной матери, которая навещала меня в Нюрнберге.
Должен честно признаться, что я этому даже обрадовался. В моей голове все встало на свои места и появилась ясность. Теперь я понял, почему тетка Катя относилась ко мне хуже, чем к сестрам: не зря я жил отдельно от семьи Изместиефф, с которой я общался очень редко. Бабушка подсказала мне: «Напиши письмо своему „новому отцу“ в Лейпциг», — что я немедленно и сделал. Через пару недель я получил ответ — длинное и напечатанное на машинке письмо. Хорст Пульман рассказал, как ему было плохо, когда вернулся с Русского фронта, где он служил военным врачом. Он узнал, что его любимая женщина замужем, и что она была навсегда потеряна, а его сын — стал сыном чужого человека.
Это случилось потому, что он, будучи офицером Вермахта, не получил разрешения жениться на иностранке. После моего рождения его отправили на Русский фронт, где он пропал без вести. Никаких новостей о нем не было, и все подумали, что он погиб. Моя бабушка Елена, дядя Витя и мама покинули Лейпциг и попали в лагерь Фишбек, где и познакомились с Юрой Изместиефф. Мой «новый отец» написал, что он женат и имеет двух дочек — моих сестер, которых я никогда не видел. Он написал, что сильно болеет и не знает, сможет ли меня снова увидеть. Через несколько дней пришло новое письмо из Германии от моей бывшей «крестной», а теперь новой бабушки. Хорст Пульман скончался. Я видел моего отца всего один раз в жизни, не зная, что он мой отец.
Во время этой поездки в Марракеш родился план: поехать летом втроем — Филипп Кайер, Андре Пабст и я — на машине Филиппа во Францию через Испанию. Филипп был на год или два старше нас, уже помогал родителям, которые были дантистами. Мы определили бюджет поездки, каждый внес одну треть (мне помог внести мою долю дед), и по окончании занятий мы отправились в путь. Сначала мы доехали до Танжера, потом сели на паром и добрались до Гибралтара. Побывали на скале, увидели обезьян. Чтобы выглядеть элегантно во Франции, мы купили себе кое-какие вещи в этом английском городе, в котором была беспошлинная торговля. Там же мы запаслись дешевым бензином, переехали границу и очутились в Испании. В то время испанские дороги были в плохом состоянии. Управлять машиной приходилось очень внимательно, чтобы не проколоть шину в очередной яме. Питались мы испанскими закусками, спали на пляже в Tорремолинос. Так мы доехали до Гранады, посетили Алямбра — шедевр арабской архитектуры, и доехали до Мадрида. В это время стояла невыносимая жара, даже для нас, привыкших к горячему марракешскому лету. Мы переночевали в Casa de huespedes (комната для гостей у местных жителей), сходили в музей Prado. Все было очень недорого, даже для нашего скромного бюджета. После Мадрида остановились в дешевой гостинице в San Sebastien, и на следующий день мы оказались уже во Франции у французских басков, в курортном городке Оссегор — цели нашей поездки. Там мы здорово провели время.
Днем мы купались и валялись на пляже, а вечером мы отправлялись на дискотеку знакомиться и флиртовать с девушками, но не больше — несмотря на то, что у меня впервые появилась возможность не только пофлиртовать с немецкими красавицами. Но ничего большего не было, я еще не был готов.
Ночевали мы в спальных мешках в сосновом бору среди высоких папоротников. Редко ходили в рестораны, добывали консервы, ели фрукты и готовили себе бутерброды. Пишу «добывали», чтобы признаться, что чаще всего мы их воровали у несчастных коммерсантов. Главным добытчиком был я. Дошло до того, что мне составили список, который я умудрился «получить», ничего не истратив.
Произошел такой случай. «Заказали» у меня три пары кроссовок, и я их «добыл». В этот день, ночью на дискотеке, мы встретили грустную девушку и спросили причину ее плохого настроения. Она поведала нам свою историю. В магазине, где она работает, украли три пары кроссовок и ей
