Раздраженно выдохнула, не слишком радуясь выводам, и откинулась на спинку кресла, обняв себя одной рукой и начав раздраженно покусывать ноготь большого пальца. Мой взгляд бесцельно скользил по кабинету, не задерживаясь ни на чем конкретном, а мысли потихоньку перешли на обдумывание предстоящей задачи. Несмотря ни на что, я любила свою работу, причем предпочитала её бумажную часть: проверку наличия документов, анализ соответствия занимаемой должности и составление всевозможных отчетов.
— Не радуют выводы? — насмешливо поинтересовались с дивана.
Рассеянно сморгнула и удивленно повернула голову на звук. О чём он? Не знаю, как он почувствовал или всё-таки увидел мою озадаченность, но Самаэль встал, подошел к столу и бесцеремонно присел на край. Сразу показалось, что места стало в разы меньше… Какой он крупный!
— Чем вы вообще думали, когда подписывали контракт? — насмешливо поинтересовался мужчина, водружая свой кактус рядом с моим компьютером. — Вас ни капли не насторожили подозрительные пункты с упоминанием ада?
— Насторожили, — я натянуто улыбнулась, испытывая невероятно острое раздражение от вторжения в личное пространство. — Но мне нужна эта работа.
— Эта? Именно эта? — въедливо уточнил байкер, склоняясь ещё ниже и вызывая этим не просто раздражение, а самое настоящее негодование. Что он себе позволяет? Он вообще понимает, какое неприятное ощущение возникает от пристального взгляда его слепых глаз?
— Самаэль, вам не кажется, что это не ваше дело?
Мой ответ прозвучал с вызовом, и я даже вздернула подбородок, но тут же стушевалась, когда мужчина неприятно ухмыльнулся и, приблизившись почти вплотную, интимным шепотом поведал.
— Оленька, ближайший месяц вы — моё самое важное дело. Целиком и полностью. Понимаете?
И многозначительно прикрыл глаза ресницами… А ресницы русые, невпопад подумалось мне. И губы красивые… И подбородок… А волосы не блондинистые, а седые… И даже на вид очень мягкие. На ощупь, наверное, вообще как шелк. И линия носа невероятно прекрасна. И крылышки так… трепещут. Мило трепещут. Как у собаки.
— Самаэль, вы меня сейчас обнюхиваете?
Не знаю, кто из нас опешил больше: я, когда поняла, какую очередную глупость ляпнула, или немного отстранившийся и недоуменно приподнявший бровь Самаэль. Жар смущения захватил щеки и кончики моих ушей, я прикусила губу, отвела взгляд, лишь бы не смотреть в лицо мужчине, но извиняться не стала. Может я и сказала бестактность, но он правда меня нюхал!
— Однако… — задумчиво протянул байкер. Тихо хмыкнул и совершенно иным, ровным тоном поинтересовался. — Ольга Андреевна, вы точно человек?
Вопрос оказался неожиданным, так что я даже перестала смущаться, мысленно благодаря Самаэля за то, что он не стал акцентировать внимание на моём конфузе.
— Что вы имеете в виду?
— Мать? Отец? — оставив без внимания мои вопросы, мужчина задавал свои, начав рассматривать меня так, словно был зрячим, и сам же на них отвечал. — Нет, вряд ли. Ираида не настолько безумна. Да и запах…
— О чём вы? Мои эмоции скакали как сумасшедшие. Я элементарно не успевала с ними справиться и сейчас вновь начала раздражаться.
— Неужели блуждающий ангельский ген? — Самаэль резко подался вперед и буквально уткнулся носом в мою шею, отчего я шокировано пискнула, да так и замерла, закаменев от неожиданности и капли страха. Непонятно, необъяснимо, непредсказуемо и от этого ещё более жутко.
— Кхм… — смущенно кашлянули в дверях и зашуршали бумагами. — Это кабинет Снежиной Ольги Андреевны?
В эту секунду я была готова провалиться сквозь землю, миновав все шесть этажей и подвал. Прямиком в ад! Скосила глаза, увидела в дверях как минимум семерых мистеров Вселенная и трех мисс Мира, разглядывающих нашу композицию с нескрываемым шоком в глазах, и поняла, что это самый ужасный день в моей жизни.
— Сотрудники данного филиала уже не утруждают себя предупредительным вежливым стуком в дверь? — язвительности в тоне неспешно отстранившегося Самаэля было хоть отбавляй. Не поворачивая головы, байкер небрежно махнул рукой и властно скомандовал. — Заходим по одному, документы на край стола. У вас семь минут, затем мы уходим на обед.
Все эти семь мучительно долгих минут, пока стопка на краю стола увеличивалась с устрашающей скоростью, я смотрела куда угодно, только не на посетителей. Ощущение, что "коллега" подставил меня специально, росло параллельно стопке и пропадать не собиралось. Подло! Не успела проработать и дня, а уже стала причиной не только общественной неприязни, но и пересудов. А что будет дальше?
— Время, — безапелляционно заявил объект моих безрадостных размышлений, а на чей-то возмущенный вопль, донесшийся из коридора, недовольно рыкнул в ответ. — У кого-то ещё и с субординацией и корпоративной этикой проблемы?
Вот в дверях подпирающая друг друга толпа красавиц и красавчиков, а вот уже пустынно, как в сердце Сахары. Сморгнула, недоверчиво прищурилась, начиная уже всерьез подозревать, что без магии (поздравляю, Оленька, ты таки сошла с ума) не обошлось, а затем покосилась на Самаэля. Оценивающе так покосилась… А может не так уж и плохо иметь его в помощниках?
— Ольга Андреевна, вы идете на обед? — словно ничего из ряда вон выходящего не произошло семь минут назад, небрежно поинтересовался крайне загадочный экземпляр рода нечеловеческого (допустим!), подхватив с моего стола ключ и вальяжной походкой направляясь к двери. — Учтите, если не поторопитесь, останетесь без десерта.
Уже уяснив, что вряд ли когда-то смогу понять принцип мышления Самаэля (он что ли меня без десерта оставит?), я молча подхватила сумку и поторопилась за коллегой. Может и пугал он меня своей нелогичностью и странными способностями видеть, не имея зрения, и наводить ужас на окружающих, но рядом с ним было… спокойнее. Додумала и поняла, что логикой тут и не пахнет. Покосилась на Самаэля, с ледяным спокойствием дождавшегося меня в коридоре и теперь запирающего дверь на ключ (как он его нащупал?!), отметила его ледяное спокойствие и любопытства ради торопливо взмахнула рукой перед его лицом. Ноль реакции. Хм-м-м…
— Если я не вижу, как вы кривите свои милые губки, Ольга Андреевна, то это совсем не значит, что я обделен остальными органами чувств, — тоном, каким делают выговор непослушному ребенку, произнес Самаэль и с высокомерной снисходительностью посмотрел сквозь меня. — Я слышу даже пульсацию крови, бегущей по вашим венам, не говоря уже о том, что чую аромат мятной зубной пасты, геля с хлопком и персиком, а также то, что у вас сегодня особые дни, в которые женщины чрезвычайно вспыльчивы, нелогичны и безрассудны. Так что впредь потрудитесь не махать перед моим лицом ни рукой, ни чем-либо ещё. Раздражает.
